Процесс выхода отрабатывался всей командой в течение целого дня и был знаком Илюхе до мельчайших подробностей. Так что Солнцевский следил не за Сусанной, а за Вилорием.
Произведенный княжной эффект превзошел все ожидания. Князь Галицкий просто оцепенел при виде своей невесты, причем, судя по тому, как загорелись его глаза, оцепенение было со знаком «плюс».
— Клиент готов, — шепнул на ухо Изя. — Дату свадьбы можно объявлять уже сейчас.
Княжна заняла свое место, и пир постепенно стал возвращаться в намеченное русло. Приглашенные гости быстренько опрокинули по кубку и принялись лихорадочно обсуждать произошедшие с Сусанной изменения.
Вилорий, словно наседка, квохтал над своей суженой. Агриппина умиленно следила за дочкой и упорно не замечала, какие томные взгляды бросает Берендей на Любаву. Соловейка привычно краснела, делая вид, что не понимает смысла таких знаков внимания.
Мотю все-таки запретили сажать за стол, но тот не обиделся и занял место под ним, в ногах у хозяина. Илюха, в свою очередь, тут же занялся тайной поставкой наиболее вкусных кусков трехголовому проглоту. В общем, все шло по плану, народ должен был наесться, наговориться, а потом планировалось объявление о предстоящей свадьбе.
Первым заметил что-то неладное ушлый Изя. Он как раз умял какой-то дивный паштет и, обильно залив его вином (на самогон он в очередной раз временно, но бесповоротно смотреть не мог), вдруг заметил, что выражение лица Вилория с ошалело-влюбленного сменилось сперва на просто ошалелое, а потом на удивленно-обиженное. Эта метаморфоза произошла после короткой фразы, которую бросила ему Сусанна.
— Илюх, у нас проблемы.
— Какие могут быть сегодня проблемы? — удивился богатырь, отправляя под стол перепелку.
Оттуда тут же раздалось радостное чавканье.
— Может статься, что большие. Сходи-ка ты типа на разведку к нашей сладкой парочке. Как бы наша первая культуристка на Руси, в свете своей исключительности, дров не наломала.
Илюха внимательно посмотрел на холодную Сусанну и помятого Вилория. Через минуту, как бы невзначай, на правах личного тренера он уже уселся рядом с ними.
— Ну как, голубки, все воркуете? Небось обсуждаете свадебный наряд невесты и в каком загсе расписываться будете? Лично мне больше всего нравится «Грибоедовский».
— Я не выйду замуж за этого хлюпика, — сказала Сусанна, как отрезала.
— Нет, ты слышал, да? Да это война, причем немедленно. Я князь, а не хлюпик! — взвился Вилорий.
— Можно подумать, одно другому мешает, — тут же съязвила бывшая невеста.
— Может, лучше после пира? — спокойно поинтересовался Илюха.
— Чего? — переспросил хлюпик.
— Говорю, воевать прямо сейчас, с набитым животом, как-то нехорошо, а вот завтра с утречка похмелимся и сразу начнем.
Несостоявшиеся молодожены с удивлением посмотрели на Солнцевского.
— Значится так, насколько я понимаю, на этот раз ты, Сусанна, не хочешь выходить замуж за Вилория по причине...
Княжна не дала договорить:
— Да что я с этой глистой в кафтане делать-то буду? Я от груди уже сейчас жму больше, чем он весит!
— Не увлекайся, — приостановил ее Илюха. — Я знаю, сколько ты жмешь от груди.
— Ну скоро буду жать, — не моргнув глазом поправилась княжна.
— Да я...
Договорить Вилорий не успел.
— Брек! — решительно остановил перепалку Солнцевский.
Подождав, пока спорщики немного успокоятся, продолжил:
— А вот, скажем, не хотите ли вы, досточтимый Вилорий, присоединиться к нашей компании и тоже, так сказать, культурно, с помощью всяческого железа начать совершенствовать свое тело?
Сусанна впервые за вечер сменила презрительное выражение лица на заинтересованное. Галицкий, естественно, засомневался.
— Ну не знаю... Я ведь все-таки князь.
— Я же говорила, что он хлюпик, — в очередной раз отрезала Сусанна.
— Согласен. Когда начнем? — быстренько поправился Вилорий, глядя на внушительную невесту почти с любовью.
— Вот и чудненько, завтра часиков в девять приходите оба, — улыбнулся Илюха, не хуже Моти представляя, что будет в недалеком будущем.
Дальше Сусанна начала составлять программу будущих тренировок для своего жениха, а Илюха тихонечко вернулся на свое место, справедливо рассудив, что в данный момент он будет лишним.
— Ну как? — поинтересовался у друга неугомонный Изя.
— У них будут очень здоровые и сильные дети, — хмыкнул Солнцевский и залпом опорожнил свой кубок. — Задание выполнено.
Пир пошел своим чередом, а о свадьбе, несмотря на все протесты и кляузы Микишки, объявили через месяц.
* * *
Ранним солнечным утречком, после классической Соловейной побудки и сытного завтрака Солнцевский вышел на крыльцо. До начала очередного бурного дня оставалось еще немного времени, и Илюха с наслаждением втянул в себя чистейший прохладный воздух.
Мотя, также совершивший утренний моцион, отфиксировал наличие свободного времени у хозяина и справедливо решил заполнить это самое время своей трехголовой персоной.
Внушительное полено, брякнувшееся под ноги богатыря, оповестило его, что Мотя не против немного порезвиться, Илюха с любовью потрепал головы домашнего Горыныча.
— Ну что, троглодит чешуйчатый, поиграть хочешь?
Мотя утвердительно кивнул левой головой и призывно подтолкнул лапой полено. Солнцевский хмыкнул и ловко метнул внушительную деревяшку. Гореныш, издав победный клич, тут же со всех лап бросился за апортом. Это, казалось бы, нехитрое развлечение доставляло обоим огромное удовольствие. Ловко перекидывая из пасти в пасть полешку, Мотя мигом притаскивал ее богатырю. Однако при попытке хозяина ее отобрать крепко стискивал зубы и начинал свирепо пыхтеть. Илюха, в свою очередь, пытался вытащить этот небольшой пенек из его пасти.
Дело осложнялось тем, что все три пасти ловко помогали друг другу с твердым намерением ни за что не отдать заветную деревяшку никому на свете. После непродолжительного, но очень бурного сражения апорт все-таки оказывался в руках Илюхи. Мотя делал последний героический выпад, с попыткой вернуть положенное ему по праву и, не достигнув намеченного, начинал яростно молотить чешуйчатым хвостом по земле, готовясь вновь отправиться в спринтерский забег.
Так могло продолжаться почти до бесконечности. На этот раз забаву прервал философски настроенный Изя, появившийся на крыльце с огромным маковым кренделем в руках.
— А когда Моти начинают летать? — немного последив на забавой коллег, выдал рогатый и после небольшой паузы пояснил: — Ну то есть такие, как Мотя.
