— Ты приперся ко мне в терем, перебил стражу, запустил сюда какого-то троглодита (опять Моте досталось), который жрет мою мебель, так ты еще и иудей?
— Это-то тут при чем?! — не выдержав своей роли до конца, взвился Изя.
— При том!
— Не еврей я, меня просто так мама с папой назвали!
— Просто так мама с папой называть не станут!
Наверное, они бы еще долго орали друг на друга, но тут с жутким грохотом рухнул наполненный всяческой посудой шкаф. Довольный произведенным эффектом Мотя сиял как начищенный самовар. У Гореныша очень давно чесались зубы на мебель, но, как воспитанный Змей, он не мог себе позволить грызть ее в «Чумных палатах», а уж здесь решил оторваться по полной.
— Заберите вашего монстра, он меня бесит!
Илюха, хотевший было приостановить пыл Гореныша, тут же передумал.
— Не ори, Мотя еще маленький, у него просто зубки чешутся.
— Пусть он их в лесу чешет! — уже перешел на визг Сигизмунд, с ужасом наблюдая, как превращается в кучу жеваной древесной трухи его рабочий стол.
Между тем Изя, изрядно подустав в роли доброго, плюхнулся на предпоследнее целое кресло (последнее занял Илюха.).
— Илюш, ты, пожалуй, прав, по кумполу, пожалуй, проще. Одним князем больше, одним меньше, ну не убьет же нас, в самом деле, Берендей за этого сморчка. Да к тому же он еще и антисемит.
— Тебе-то какое до этого дело? — удивился Солнцевский. — Ты же говоришь, что не еврей.
— Тут дело не в евреях, тут дело в принципе! — выдал туманный тезис Изя и демонстративно отвернулся.
Солнцевский довольно крякнул и медленно встал. Этим тут же воспользовался Мотя и вмиг расправился с освободившейся мебелишкой.
— Слышь, Зиги, — начал свою партию Илюха. — Ты бы чиркнул пару строчек Берендею.
— 3-зачем? — немного заикаясь, переспросил Сигизмунд.
— Мол, так и так, вели себя твои ребята прилично и последний шанс мне давали, так что в моей смерти прошу никого не винить. Ну и там дата, подпись. В общем, сам знаешь, как официальные документы составляются.
Сигизмунд побледнел еще больше. Очередной свист Соловейки объявил присутствующим, что очередная попытка дружины отбить своего князя окончилась провалом.
— А ты молодец, — заметил Илюха, спокойно и неотвратимо наступая на князя.
— П-почему?
— Классный терем построил, для наших дел в самый раз. В зале прекрасная акустика, так что наша Любаша может держаться несколько дней, а у тебя тут полная звукоизоляция и окон нет. А это тоже хорошо, никто твоих криков не услышит.
Сигизмунд стал белее мела, но все равно пока не сдавался. Илюха решил поднажать, очень вовремя вспомнилась знаменитая сцена из фильма «Джентльмены удачи».
— Скока я зарезал, сколько перерезал, сколько душ я загубил?!
Изя прыснул от смеха, а Мотя, отвлекшись от какой-то табуретки, решил добавить в действо спецэффектов и выпустил внушительное облако пара.
— Пасть порву, моргала выколю, всю жизнь на лекарства работать будешь, петух гамбургский!
Илюха постарался скопировать как можно точнее мимику, голос и жесты гениального Леонова и, так же сделав «козу», ринулся на князя. Мотя тут же последовал примеру хозяина и аккуратно цапнул Сигизмунда за обе ноги, благо возможностей у него для этого было в избытке. Правда, средняя голова осталась не у дел, так как ног на всех не хватило. Она решила бороться с такой несправедливостью и хотела было укусить за то, что осталось ей, но, вспомнив о мужской солидарности, передумала. На самом деле клиент был уже готов.
— Караул! — взвыл Сигизмунд, пытающийся одновременно прикрыть от средней головы самое дорогое, освободить ноги и спасти зрение.
— Ты у кого скрысятничать захотел? На кого тявкать вздумал? Крутым себя возомнил, законов не уважаешь? — продолжал в том же духе Илюха.
— Даже не думал, не возомнил, уважаю! — опять взвыл князь.
— Договор подпишешь? — лениво поинтересовался Изя.
— Подпишу! Уберите его!
Кого именно убрать, Изя так и не понял. Или Мотю, крайние головы которого уже разжевывали голенища лайковых сапог, а средняя угрожающе клацала на уровне самого дорогого для каждого мужчины органа...
Или Илюху, который, словно на съемочной площадке великого Гайдая, проявлял твердое намерение лишить зрения потомка древнего рода. На всякий случай черт решил убрать всех.
— Ладно, ребята, хватит.
Крайние головы Моти с неохотой отцепились от сапог. Средняя голова не выдержала и напоследок звонко клацнула напротив объекта потенциального зубного воздействия. Молодой князь от такого звука вздрогнул и со стоном опустился на устланный жеваной древесиной пол.
Илюха тоже вжился в роль, но взял себя в руки и покинул площадку без маленьких пакостей. Так, состроил напоследок жуткую физиономию из репертуара знаменитого «доцента», и всего делов.
— Сейчас составим договор, — перешел к любимому делу Изя, когда понял, что клиент готов к официальной части их небольшого визита. — Подпишем его и распрощаемся.
Князь активно закивал головой.
— А если вдруг решишь нас кинуть, то учти, у нас длинные руки! — заботливо уберег от непродуманных поступков Илюха. — А Мотя еще и летать умеет.
Дальше пошло составление договора и скрепление его подписью с княжеской печатью. Самой большой проблемой оказалось эту самую печать найти в том жутком бедламе, который устроил неугомонный Мотя.
Конечно, в некоторых пунктах договора Сигизмунд начинал вилять, но средняя голова Моти предупредительно клацала зубами, и князь становился значительно более сговорчивым. Наконец дело было сделано, и внушительного вида свиток исчез за пазухой у Изи.
— И без глупостей, помни про длинные руки, — напомнил Илюха.
— И про зубы, — добавил Изя, а Мотя произвел звуковое оформление его слов.
Сигизмунд инстинктивно стал в позу защитника «в стенке» при выполнении штрафного удара.
Коллеги вышли из разгромленного помещения в зал с чувством хорошо выполненной работы. Соловейка оказалась тоже на высоте.
По всему залу была ровным слоем разбросана княжеская дружина. Видимо, акустика и впрямь оказалась хорошей.
— Чего так долго? — поинтересовалась Любава.
— Мотя расшалился, жалко было прерывать, — чистую правду сказал Изя.
Все дружно рассмеялись.
* * *
В связи с тем что трудами Соловейки вся Сигизмундова дружина находилась в ауте, из города наша проклепанная компания выбралась без проблем. Задание было выполнено на «отлично», настроение прекрасное, торопиться не было никакого желания, так что путь назад занял значительно больше времени, чем путешествие в Урюпинск.
