Богатыри встретили Солнцевского как самого дорогого гостя. Лед недоверия, сломленный в недавней сече, окончательно был растоплен огромным количеством весьма горячительных напитков. Через некоторое время мужики вообще не могли вспомнить, что именно послужило причиной их вражды.
— Классный ты парень, Илюха! — в очередной раз воскликнул Муромец своим зычным басом. — За Солнцевского!
— За Солнцевского! — подхватили сотни луженых глоток.
Туча богатырских кубков взметнулась ввысь, и в зале зазвучал милый сердцу перезвон. Илюха, человек в общем-то не тщеславный, был счастлив.
Словно в одно мгновение из дворовой команды (пусть боевой и слаженной) он перешел в высшую лигу. Все вроде то же самое, но на совершенно другом уровне. Уже не братва, а богатыри, не беспредельщики, а коварные кочевники, не разборки, а битва. Да и спасать пришлось не какого-то влипшего в неприятности подшефного бизнесмена, а целый город от неминуемой гибели. Такие изменения в жизни были Илюхе явно по душе.
Все норовили поговорить с ним, выпить или даже просто похлопать по плечу. Даже дьячок Микишка, с которым у всех членов «Дружины специального назначения» сложились весьма сложные отношения, вдруг появился рядом с ним и буркнул что-то навроде «молодец» и тут же исчез в суматохе пира. Честно говоря, даже такой, не самой многословной похвалы, Илюха от толмача никак не ожидал. Но тем дороже похвала, коли заслужил ты ее даже в глазах недруга.
Тосты в его честь звучали один за другим, время летело с поразительной быстротой. И вот, в очередной раз подняв кубок, Солнцевский поискал глазами своих друзей. К его великому удивлению, места по правую руку князя оказались пустыми.
Вначале Илюха подумал, что они последовали его примеру и пересели в другое место. Однако как он ни старался разглядеть в суете пира Изю с Соловейкой, это ему не удалось. Радостное настроение как-то само собой сошло на нет. Только сейчас Илюха заметил, что звучащие в начале пира хвалебные речи в честь всей компании, теперь уже посвящаются только ему одному.
Богатырю стало нехорошо. И дело, конечно, было не в огромном количестве выпитой сорокаградусной влаги, а в том, что Солнцевский осознал, что совершил хоть маленькое, но предательство. Ведь предательство— это совсем не обязательно переданные врагу явки и пароли, но всегда поступок. А поступил со своими друзьями он некрасиво.
Илюха постарался как можно незаметнее покинуть княжеский терем, и, принимая во внимание состояние присутствующих, это ему удалось довольно легко.
— За Солнцевского! — в очередной раз грянул зал.
Богатырь только прибавил ходу, словно стараясь как можно быстрее скрыться от всех. От князя, от пирующих, а главное, от самого себя. Хмель, еще недавно бывший абсолютным властителем Илюхиной головы, исчез как-то сам собой, так что к «Чумным палатам» старший богатырь добрался практически трезвым.
* * *
Солнцевский пересек двор, поднялся на крыльцо и осторожно потянул на себя дверь. В комнатах было достаточно темно. Только одна свеча, стоящая на столе, давала свет. За столом, напротив друг друга, сидели Изя с Любавой. Мотя, обычно видящий в это время уже свой десятый сон, на этот раз лежал в своем любимом уголочке и с тревогой следил за происходящим.
Хотя в общем-то ничего особенного не происходило. Что черт, что Соловейка просто тупо смотрели на огонек свечи и молчали. Однако, как ни странно, в воздухе не чувствовалось ни агрессии, ни обиды.
— Ребята, простите меня, — только и смог сказать искренне переживающий богатырь.
Коллеги спокойно повернули к нему головы. Глаза Любавы были, что говорится, на мокром месте, но плотно сжатые губы говорили о том, что слез сегодня точно не будет. Маска на лице Изи была непроницаемой.
— Ерунда, с кем на бывает. Главное, что ты все понял, — ответила Соловейка и вновь уставилась на огонь.
Солнцевский готов был выслушать крики, упреки, скандал, но к такой фразе он был не готов. Человек, которого все его прежние друзья считали просто стальным человеком, оказался бессилен перед тихим женским голосом.
— Я, я... — попытался что-то сказать Илюха.
— Ладно, братан, не парься, проехали, — таким же спокойным голосом добил Изя.
— Честное слово... — Солнцевский опять попытался сформулировать всю гамму чувств, которая неожиданно закипела в его душе.
— Да верю, верю, — остановил друга Изя. — Тут дело не в пире, точнее, не только в нем. Возвращаться нам пора.
Илюха не поверил своим ушам. Конечно, мысль о возвращении жгла его все это время, но в водовороте последних событий она как-то сама собой отошла на второй план.
— Так ты же не знаешь, как нам вернуться, — чуть ли не с радостью сообразил Илюха.
Вместо ответа черт положил на стол брошь Илейки Кудрявого.
— Где это ты октябрятскую звездочку откопал? — не понял богатырь.
— С помощью этой звездочки мы можем вернуться домой хоть сегодня, — немного усталым голосом ответил Изя.
— В любой момент? — переспросил Илюха.
— Да.
Столько раз с того памятного утра на пригородном шоссе Илюха думал о возвращении домой, и вот сейчас, когда возможность стала абсолютно реальной, он почему-то не ощутил радости. Ну никак это долгожданное известие не сочеталось ни с необычайно тоскливым взглядом Моти, которым он прожигал хозяина, ни с красными глазами Соловейки, ни с собственным изрядно изменившимся мироощущением.
Любава не сдержалась и почти по-детски шмыгнула носом.
— А Любава... — начал было богатырь.
— Она в курсе, я ей все рассказал.
— Все?
— Да, и про то, кто мы, и про то, откуда, — подтвердил черт. — И она тоже считает, что нам пора отправляться домой.
Солнцевский обратил взоры на Любаву:
— Ты действительно так считаешь?
Ответом послужил очередной всхлип. Илюха, совсем ошарашенный последними событиями, плюхнулся на скамью и обхватил голову руками.
— Но почему именно сейчас?!
— Потому что если ты не вернешься сейчас, то не вернешься никогда, — спокойно объяснил черт. — Ты почти слился с этим миром и скоро в нем растворишься совсем. Сейчас еще есть шанс все вернуть, если, конечно, хочешь.
Солнцевский с надеждой посмотрел на Любаву, но та продолжала молчать, время от времени хлюпая носом.
— А нельзя метнуться назад, разгрести накопившиеся дела и вернуться обратно? — начал хвататься за любую соломинку Илюха.
— Нельзя, брошь одноразовая, — отрезал черт.
Илюха заметался по комнате и, нарезав несколько кругов по горнице, вернулся на свое место.
— А давайте все вместе к нам, а? Капусты у меня навалом, дом большой. Славно заживем. Любава, как тебе такое предложение?
