Мне даже стало немного жалко хозяйку. По всему было видно, что ее просто раздирает обычное женское любопытство, слишком уж мало времени было у нее для качественного допроса. А то, что тот, кто способен был удалить этот информационный голод, шел совсем рядом, еще больше подливало масла в огонь. К тому же этот «тип» иногда нагло касался лохматым бочком ее бедра. Тут любопытство и возмущение бурно смешивались в ее кудрявой головке и выходили наружу в виде надувающихся щек, покрытых густым румянцем.
Вот и княжеский дворец. Я, конечно, видел его издали, но вблизи бывать как-то не приходилось. Для начала нам пришлось миновать ворота, где ратники не хотели пропускать меня. Ну не наглецы, а? Да меня князь лично к себе позвал!
Вначале даже объяснения вестового ничего не изменили. Мол, собакам вход воспрещен и без личного указания начальника княжеской стражи собаку внутрь не пропустят. Между прочим, даже авторитет Антипа не помог. А потом мне просто надоела эта дискриминация лучших друзей человека, и я легонько (в четверть силы) прикусил правую руку старшего по караулу. Между прочим, именно этой рукой наглец показывал, куда мне, по его мнению, следует идти. Что ж, небольшой, но весомый аргумент оказался очень действенным, и нас пропустили на княжеский двор. Это было правильным решением — ведь однорукие воины не нужны никому.
За частоколом раскинулось довольно большое владение. Тут был даже симпатичный пруд с золотыми рыбками и изящной беседкой на берегу. Хм, никогда бы не подумал, что князь Бодун такой романтик. Сам же дворец утопал в зелени яблоневого сада. В общем, снаружи все оказалось очень даже миленько. Посмотрим, что нас ждет внутри. Еще неизвестно, когда меня в следующий раз пригласит в гости князь, так что я поставил себе целью все внимательно рассмотреть и изучить.
Зал для приемов поражал своими размерами. Пожалуй, он даже был больше, чем зал заседаний в «Кедровом скиту». Стены были украшены искусной резьбой и всевозможным оружием. В конце зала на небольшом помосте возвышался княжеский трон, не уступавший по красоте креслу Серогора. Самого Бодуна пока не было, видимо, он появится немного позже, когда соберутся все приглашенные. По всему видно, что приглашенных будет немало.
Появились мы во дворце одними из первых. Это как раз совсем неплохо — я смогу повнимательнее рассмотреть вновь прибывших. Антип с дочкой расположились неподалеку от трона в уголочке, и я вольготно растянулся на полу у ног хозяйки.
Что ни говори, а в собачьем обличье есть очень много приятных сторон. Вот, к примеру, все вынуждены в ожидании аудиенции стоять, а я могу не только сесть, но и лечь. При этом ни один человек не посчитает, что я не уважаю хозяина дома. Уважаю! Просто я могу уважать его лежа, а вот другие посетители нет.
Вот так, удобно устроившись, я стал разглядывать окружающих. Большинство из них я видел на пристани, когда встречали Гордобора. Но, если честно, тогда они меня мало интересовали, ведь я еще не знал, что задержусь в Кипеж-граде. Ну а коли я вынужден здесь погостить, то не помешает быть в курсе дворцовой жизни.
Постепенно в зале собирались бояре со своими домочадцами. По сравнению с Антипом и Гордобором они выглядели, мягко говоря, бледновато. Сразу было видно, что творить государственные дела они князю и его помощникам не мешают.
Боярские семейства смотрели на меня с нескрываемой брезгливостью. Ну как же, я недостоин: не заслужил, не богат, не знатен, и вообще у меня хвост. Да, ребятки, у меня есть хвост, но кроме него еще и чудесные зубы. И я «улыбнулся» во всю пасть своей очаровательной улыбкой какой-то Матрене в соболях.
Сия милая шалость не прошла незамеченной, и до окончания приема открыто на меня смотреть никто не решался. То-то же, ишь какие собаконенавистники нашлись. Если так дальше пойдет, то я сагитирую собачьи массы и уйду в партизаны. Между прочим, простые граждане в городе ко мне лучше отнеслись.
От праведного негодования меня отвлекли вновь вошедшие. С громкими возгласами, граничащими с банальным ором, в зал ввалился Демьян со товарищи. Увидев меня, компания замерла, словно тетерева перед рассветом.
Ку-ку! Что, не ждали меня тут увидеть? Привыкайте, я как-никак пес из высшего общества.
— А этот блохастый что тут делает? — наконец прорезался голосок у Демьяна.
Хм, какой говорливый! Когда мы последний раз встречались, я поубавил твое красноречие, но, видно, урок прошел зря. Ладно, продолжим обучение хорошим манерам при следующей встрече.
— Ну так витязи измельчали, кроме как на пса и положиться не на кого, — спокойно ответила Селистена.
Молодец рыжая! Сама можешь ругаться на меня сколько влезет, а вот другим не позволяй.
Демьян покрылся пунцовыми пятнами, но его остудил бас Антипа.
— Поубавьте пыл, молодой человек, собаку желал видеть князь. Так что он такой же гость, как и вы.
Горе-витязю пришлось замолчать, и, бросив на меня испепеляющий взгляд, он с дружками занял место по другую сторону трона.
Что-то здесь все такие недружелюбные. Интересно, хоть кому-нибудь я тут нравлюсь (Антипово семейство не в счет)?
— Ой, какой пусечка лохматенький у нас тут лежит! Посмотрите, какая кисулечка!
Кисулечка? Неужели Барсик, проныра, за нами увязался? Я завертел головой и с огромным удивлением обнаружил, что эти слова относились ко мне, а издал их Феликлист, княжеский сынок. Спустя мгновение меня уже гладило, трепало за уши, за хвост и другие части тела несколько рук. Нападение на меня Феликлиста с друзьями было таким неожиданным, что я немного растерялся.
— Ой, а какие у него голубенькие глазки!
— Пощупайте, какая мягонькая шерстка!
— Потрогайте, какие у него мускулы!
Вы где-нибудь видели таких идиотов? Лично я встретил впервые. Впрочем, как я могу быть недоволен, хотел любви — получил по полной программе. Только вот почему-то меня тошнить стало от такого любвеобилия. Но не могу же я наследника престола цапнуть лишь за то, что ему понравился? Хотя очень хочется.
— Селиська, противная, ну как ты могла прятать от нас такое лохматенькое чудо? — заверещал наследничек.
— Так он у меня уже больше трех лет, — пролепетала оцепеневшая Селистена.
— Не ври, коварная, такую красоту прятать! А какие у него беленькие зубки! Чистый жемчуг, вот бы мне такие.
С этими словами это чудо природы полезло мне в пасть, вместе с ним туда же полезли и его дружки. Нет, вы не подумайте, что они полезли целиком, но ручонки свои запустили туда беззастенчиво. Фу, какая гадость! Чуть более приятно, чем держать спиногрыза. Но у меня оказались железные нервы, и челюсти я не сжал, как бы мне этого ни хотелось.
Наследничек между тем переключился на мой нос:
— Носик! Вы посмотрите, какой черненький, мокренький носик!
И тут он полез целоваться. Увернуться не было никакой возможности, закрыв глаза, я вытерпел и это издевательство. Тьфу, какая гадость! Он что, губы красит?
