— Носик, носик! — завопили феликлистоподобные друзья.
О боги, за что вы мне такое наказание послали?! И вообще, почему Селистена позволяет со своей собакой такое вытворять?! Вон Демьяну ответила, а Феликлисту из-за своей идиотской любви слова сказать не может. Да меня же сейчас стошнит!
— Селистена!!! Спаси меня, они меня все целовать хотят!!!
— Ай! — взвизгнула до этого момента упорно молчавшая боярышня.
Массовый психоз, к моему великому облегчению, прекратился.
— Селиська, ты чего визжишь?
Белая как снег боярышня после затянувшейся паузы наконец смогла ответить:
— В голову что-то стрельнуло.
— Ха-ха-ха, вы слышите, какая прелесть! Кто-то Селиське в голову стрельнул!
Друзья Феликлиста дружно захихикали.
— Ладно, давайте отойдем от нее подальше, а то и в нас стрелять начнут, — опять глупо пошутил наследник престола и устремился вслед своим друзьям, чтобы занять место позади трона.
— Феликлист! — робко позвала Селистена.
— Чего тебе? — Наследник явно настроился опять похихикать с друзьями и был недоволен задержкой.
— Может, мы с тобой могли бы… — начала боярышня.
— Могли бы что?
— Ну, там встретиться, погулять…
— А зачем? — искренне удивился молодой князь.
— Ну… — замямлила Селистена.
— Рыжая, опомнись! Как тебе только не противно вообще с ним разговаривать?! — рвались наружу мои эмоции. Меня до сих пор било мелкой дрожью от странных ласк сыночка Бодуна.
— Ай! — опять взвизгнула боярышня.
— Хи-хи, опять в голову стрельнуло? — напоследок съязвил Феликлист и направился к своим сподвижникам.
Произошедшие события никак не отразились на присутствующих. Все продолжали вполголоса обсуждать свои проблемы. Видимо, такое поведение наследника было не редкостью.
— Это ты у меня в мозгах копаешься? — раздалось шипение у меня над ухом.
Антип о чем-то увлеченно спорил с каким-то бородачом, все были заняты своими делами, и я рискнул ответить рыжей хозяйке:
— Каких мозгах, о чем ты говоришь?
— Моих! Это ты вначале вопил, словно раненый бобер, чтобы я тебя спасла, а потом вообще меня назвал рыжей!
— Я не понял, а ты какого цвета?
— Золотая, каштановая, солнечная, но не рыжая!
— Ах, простите, простите, очередной комплекс обнаружился.
Золотая, с легким оттенком каштанового девица буравила меня яростным взглядом. И только тут до меня Дошло.
— Погоди-ка, погоди. Ты сказала, что я рылся у тебя в мозгах?
— Ты что, после подсвечника еще и оглох?
Стоп. Это невероятно. У меня получилось передать мысль на расстоянии. А между прочим, телепатией владеют колдуны аж пятой ступени! Вот это Даромир, ай да молодец! Это я все от нервов и от возмущения бесцеремонным поведением Феликлиста. Но если из-за него я освою телепатию, то, так и быть, прощу этого извращенца.
Надо попробовать еще разок. Самый лучший объект для опыта — это, конечно, Селистена. Вот и проверю на ней. Если у меня получится, то расплата будет мгновенной. Так, концентрируюсь, отправляю послание:
— Рыжая Селися влюблена в извращенца Феликлиста!
Ответ пришел даже раньше, чем я рассчитывал. Но никогда я еще так не радовался полученному подзатыльнику.
— Не смей называть меня Селисей, я не рыжая, Феликлист не извращенец, я в него не влюблена, — скороговоркой прошипела нерыжая боярышня и густо покраснела.
— Ура! Получилось! Слушай, а ты мне не голосом говори, а мысленно проговаривай слова.
— А еще ты наглец.
— Ты прелесть, все отлично, я тебя слышу. Я гений.
— Ты бесстыжий, наглый тип!
— Солнышко, ты даже не представляешь, как это здорово!
— Хоть ты меня и слышишь, но абсолютно точно, что не слушаешь.
— Даже не представляешь, как тяжело научиться передавать мысли на расстоянии, а принимать их еще сложнее.
— В общем, действительно здорово: мы разговариваем, а нас никто не слышит,— начала отходить Селистена.
— Так я тебе об этом и толкую.
— Ага, знаешь, как страшно было, когда в моем мозгу вдруг раздался твой вопль с просьбой о помощи.
— А сама не могла догадаться, что меня уже спасать давно пора?
— Я думала, тебе приятно, — замялась моя почти рыжая собеседница.
— Приятно?! Бр-р-р. Этот твой ненаглядный, между прочим, какой-то дрянью губы красит.
— Может, они у него болят и это лекарство , — робко заметила каштановая.
— Ага, а у друзей тоже губки болят?
— Кто ты такой, чтобы о нем так говорить?! Ты же его совсем не знаешь! Он нежный, ласковый, отзывчивый! — даже мысленно умудрялась шипеть золотая.
— Боюсь, что слишком ласковый.
— Что ты этим хочешь сказать? — взвилась солнечная.
Я, конечно, хотел остроумно ответить (по-другому не умею), но колокольчик опасности дал о себе знать. Он не колотил со всей силы, но начал звякать вполне отчетливо. Похоже, приближалась потенциальная опасность.
— Так я жду ответа!
О чем это она? А, она все о своем Феликлисте, ну никакой оригинальности.
— Помолчи.
— Как ты смеешь?
— Ты разве не хочешь посмотреть на черного колдуна?
— Конечно, хочу, — мгновенно перестроилась боярышня. — Где он?
— Сейчас войдет в дверь.
— А откуда ты…
От обязанности отвечать на глупый вопрос меня избавили резко распахнувшиеся двери. Как я и предполагал, на пороге стоял Гордобор со своим верным Филином. В зале все замолчали. Премьер-боярин окинул собравшихся грозным оком и остановил взгляд на мне. Погодите, погодите, чавой-то он на меня так уставился? На мне узоров нет и цветы не растут (хорошая Фразочка, может, потомкам пригодится). Он же раньше так на рыжую смотрел. Хм, теперь, значит, я для него главный враг. Ну что ж, польщен. А что, я на мелочи не размениваюсь: если враг, то никак не меньше черного колдуна высокой ступени посвящения. От руки такого и погибнуть не стыдно будет.
Хотя нет, я погибать передумал, рановато, знаете ли. Сколько ещё интересного на свете, а сколько вкусного! А если так, то прятаться по щелям я не буду (да и в щель я не пролезу), а встречу врага своей могучей лохматой грудью.
