Мое предложение надолго поставило в тупик уже пострадавшую от моего практически безобидного колдовства боярышню. Пометавшись по поляне минут десять, перебрав десятка три заклинаний, отвергнутых за возможность извращенного использования в моих «кривых» лапах, наконец выбрала, с ее точки зрения, самый подходящий вариант.
— Ты можешь, например, заставить малька вырасти в большую рыбу? — задала довольно туманно сформулированный вопрос Селистена и указала на стайку рыбешек, резвящихся на мелководье.
— Конечно! — радостно подтвердил я и резвым шагом отправился выбирать счастливчика для моего очередного опыта.
— Стой!
Я замер в нелепой позе и с недоумением посмотрел на командира в сарафане.
— Я отойду подальше и оттуда крикну тебе.
— Хорошо, — хмыкнул я и демонстративно повел шеей.
— Колдовать можешь только тогда, когда я тебе крикну, хорошо?
— Человеку один раз случилось ошибиться, а ему этот эпизод будут до старости вспоминать.
— Я тебе вспомню! — пригрозила Селистена и побежала в сторону опушки.
«Двигается прекрасно, да и фигурка у нее ничего…» — пронеслось в моей лохматой голове, но я тут же прикусил язык. Не время сейчас, можно сказать, боевые действия идут.
Не торопясь, я подошел к мелкой заводи, в ней, греясь на солнышке, резвилась стайка рыбешек. Один из мальков расположился в некотором отдалении от остальных и наблюдал за происходящей кутерьмой со стороны, лениво помахивая плавниками, словно крыльями. Ну вот и он, счастливчик. Сейчас станешь большим и сильным, и ни один хищник тебя не тронет.
Мысль — заклинание — щелчок. Я еле успел увернуться — из воды с жутким криком взлетело творение моих лап. Вот захотел бы такого монстра сотворить нарочно, ни за что бы не получилось. Серые перья (больше походившие на рыбью чешую), короткая шея, длинные лапы с огромными когтями и внушительных размеров клюв с двумя рядами устрашающих зубов. Видимо, малек оказался щуренком. Вообще-то птица с зубами уже смотрится неестественно, но мой рыбоптиц оказался совсем интересным гибридом.
Я было уселся поудобнее, чтобы получше рассмотреть произведенное мною чудо природы, но у сего творения были другие взгляды на своего создателя. Монстрик сделал круг над поляной и с противным криком ринулся на меня в атаку, наверное, проголодался в заводи. Размером он, конечно, уступал мне, но, как я успел заметить, зубы у него оказались немного побольше, и если еще взять в расчет их количество и расположение в два ряда, как у любой приличной щуки, я решил отступить.
Так я не бегал никогда. В таком ритме того противного зайца я бы сделал уже метров через десять. С жутким треском проломившись сквозь кусты на опушке, я услышал, как за моей спиной раздался недовольный вопль и клацанье зубов.
На-кася выкуси, не на того напал! Тоже мне птеродактиль недоделанный, нашел с кем тягаться!
После неудачной попытки перекусить своим создателем неблагодарная тварь сделала еще пару кружочков над озером, издала победный клич и, лениво махая крыльями, полетела на юг.
Уф… И на этот раз пронесло…
— Нет слов, душат слезы! — Такой знакомый ехидный голосок.
— Как и просила мадемуазель, он вырос, — нагло заявил я.
А что мне оставалось? Признать, что все три попытки (а если вспомнить дубок, то и четыре) оказались провалены? Ну нет, если себе я и признаюсь, что колдовать без рук не могу, то этой рыжей ехидне я такого удовольствия не доставлю.
— Вырос-то он вырос, но почему полетел?
— Судьба у него такая… — протянул я и с оттенком претензии в голосе добавил: — А ты-то не могла выбрать кого-нибудь поскромнее щуки? Сама-то вон в кустах отсиделась, а я по твоей милости чуть не пошел речному хищнику на закуску.
От возмущения у Селистены дыхание перехватило.
— Я просила только, чтобы малек вырос! Если бы у него не появилось крыльев, то не важно было бы, щука это или карась,
— Крылья — это несущественные подробности, в основном задание выполнено. — Крыть мне было нечем, но и признавать поражение не в моих правилах.
Солнечная хотела было что-то возразить, но, столкнувшись со мной взглядом, передумала. Ну и правильно, я и при нулевом результате не сдался бы, а уж при такой реально подрощенной щуке и подавно. А предыдущий неудачный опыт, по молчаливому согласию, в статистике не учитывался. Ничья, я выиграл.
— На сегодня, думаю, хватит, пошли домой, — вздохнула Селистена и выбралась из кустов на опушку.
— А завтра еще поколдуем? — отряхнувшись, я продрался к ней.
— Без меня.
— Между прочим, для тебя старался. Ты не сомневайся, в нужный момент я колдану так, что мало не покажется, ни одна нечисть в радиусе пяти верст не выживет.
Боярышня улыбнулась, ласково потрепала меня за ухом, и мы отправились домой, — она шагом, я бегом.
* * *
Домой возвращались по уже знакомой тропинке вдоль реки. Точнее, Селистена шла по ней, а я носился вокруг. Сам себе удивляюсь, откуда только силы берутся? Меня словно долго скручивали, не давая выхода энергии (медовуха не в счет), а когда я оказался на природе, отпустили. Вот пружинка и развернулась. Я гонял стрижей, вспугнул пару уток с речки, сделал чемпионский заплыв и опять догнал хозяйку, бредущую с мечтательным выражением на лице. Отряхнулся я, конечно, рядом с ней и слегка взбодрил душем. Глупое выражение с лица исчезло, но побегать со мной боярышня категорически отказалась. Зануда, что тут еще скажешь.
Вдали показались стены Кипеж-града. Я чуть успокоился и шел рядом с Селистеной, слегка трепля ее рукав зубами. Со стороны это смотрелось, наверное, ужасно. Огромная собака, с соответствующими клыками, с жутким рычанием прихватывает руку маленького человечка. А ручонка моей рыжеволосой спутницы могла бы поместиться в моей пасти примерно по локоть. Да и откусить ее я мог бы одним движением челюстей.
Однако Селистенка, ничуть меня не боясь (колдун салагу не обидит!), позволяла мне немного порезвиться. Иногда эта бесстыжая хватала меня за язык или за брыли. Честно говоря, в такие моменты очень хотелось чуть сильнее сжать челюсти, но я не давал волю чувствам и просто мотал головой, всем своим видом показывая, что она меня поймала.
Вот с такими незатейливыми шуточками мы добрались до памятной ивы.
— Посмотри, какая прелесть! — заверещала каштановая.
Интересно, что могло вызвать столь бурную реакцию если, кроме ивы, ничего в округе нет? Я пошарил глазами по сторонам и остолбенел. Прямо у дорожки вымахало огромное растение с очень красивыми цветами в виде колокольчиков и длинными, мясистыми листьями. Что и говорить, зрелище не рядовое, но вот только откуда тут это взялось?
— Дарюша, я тебе сейчас венок сплету! — Счастливая Селистена бросилась вперед к чудо-цветку.
— Я же просил не называть меня Дарюшей, — машинально поправил я.
