Сейчас плохо верилось, что где-то существует необозримый
континент, по которому можно ехать из конца в конец неделями, месяцами, –
или хотя бы острова. Ничего не было, кроме воды. Сварогу на миг стало жутко –
таким грандиозным и бесконечным оказалось одиночество.
Чтобы прогнать эти пакостные ощущения, он велел себе
незамедлительно и трезво выработать программу действий. Благо особой сложности
это не представляло и не требовало великого ума, выбор был не то что небогат –
до обидного скуден. Человеку в его положении остается одно: болтаться на
волнах, ожидая, не покажется ли корабль. Как-никак он находился на довольно
оживленной морской трассе и течением, о котором упоминал покойный штурман, надо
полагать, пользуются не только суда, идущие на Катайр Крофинд. Жаль, что
загадочные пираты плавают на подводных лодках. Будь они на обычных кораблях,
следовало плыть вслед за ними, в ту сторону, где они скрылись бы, ведь
наверняка отправились с добычей к себе в логово. Ясно, что их притон
располагается где-то в дебрях Инбер Колбта, подальше от освоенных державами
континента внешних островов… но в какой стороне, собственно, Инбер Колбт?
Где-то к полуночи…
Идиот! Ну и болван!
Новая идея, внезапно пришедшая в голову, была такой простой
и гениальной, что Сварог от радости громко захохотал. Следовало бы догадаться
сразу, но пресловутая инерция мышления…
Ему вовсе не обязательно было болтаться на поверхности моря,
словно закупоренной бутылке с письмом! Он мог дышать под водой не хуже, чем на
суше, – хоть год подряд, хоть всю оставшуюся жизнь. Он мог создавать себе
еду в богатом ассортименте – а поскольку таларский океан пресный, от жажды не
умрешь, даже не располагая магическими способностями. Чтобы перекурить,
достаточно всплыть на поверхность. Башмаки на ногах, сабля на боку…
Короче говоря, он преспокойно мог добраться до ближайшей
суши не вплавь, а пешком. По морскому дну, как посуху. Конечно, дорога
предстояла не из легких – неровности дна, глубины, разнообразные
хищники, – но ожидаемые опасности не столь ужасны, бывало и похуже,
скажем, когда он шлепнулся в Хелльстаде на подбитом яле. Тогда он ничегошеньки
не знал об окружающем мире, а теперь оказался в гораздо более лучшем положении.
При всем своем невежестве в морских делах он все же кое-что
читал, слышал, видывал на экране. Точно знал, например, что в таларских морях
нет акул. Здесь, правда, обитают косатки, мало уступающие акулам в размерах и
количестве зубов, но на людей они никогда не нападают, разве что в ответ на
агрессию в виде брошенного гарпуна или выстрела. Болтают даже, будто это их
миролюбие объясняется тем, что косатки, как и черные тюлени (но не серые!),
давным-давно были людьми, еще до Шторма, а потом как-то перешли в свое нынешнее
состояние, но память и разум сохранили. Иные божатся, что есть тайные места,
где в полнолуние косатки сбрасывают рыбьи шкуры и ненадолго становятся людьми.
Стоп, стоп! Сейчас не до богатейшего и цветистого моряцкого
фольклора – еще и оттого, что до полнолуния далековато, и нечего, согласно
легендам, ждать помощи от сбросивших шкуры косаток и тюленей… Думать нужно
исключительно о насущных проблемах.
Итак, это не самый глупый план – шагать до суши по дну. В
любом случае, это гораздо практичнее, нежели бесцельно болтаться на волнах в
ожидании корабля, который может появиться самое раннее через неделю, или пройти
поблизости и не заметить голову в воде, а то и вовсе оказаться горротским, что
повлечет за собой лишние сложности.
Самый насущный, животрепещущий вопрос, требующий
немедленного решения, – в которую сторону направить стопы? Жаль, что
Сварог не нашел времени познакомиться с лоциями. Представления не имеет, где в
океане располагаются большие глубины, и как обойти их стороной, чтобы не
удлинять путь, сначала спускаясь по подводным кручам, а потом карабкаясь вверх
по протяженным склонам. Курса верного выбрать тоже не сумеет, разве что – на
два лаптя правее солнышка…
Итак, следует, не мешкая, определиться с направлением. Либо
на полночь шагать к Инбер Колбту, либо на полдень, к Катайр Крофинду. У обоих
вариантов есть свои достоинства.
Катайр Крофинд – его собственное владение. Преспокойно можно
выдать себя… ну, скажем, за тайного агента из разведки или полиции, плывшего по
некоей государственной надобности на попавшем в шторм и затонувшем судне.
Название корабля можно выдумать любое – в мире, где нет радиосвязи и компьютеров,
пребывающие на отдаленном острове чиновники не смогут проверить скороспелую
легенду. Имен людей, занимающихся тайными государственными надобностями, он
знает достаточно. Гораздо больше осведомлен о работе иных тайных служб, чем
обыкновенный человек, мелкий авантюрист. Сможет быть убедительным. Самый
нерасторопный и нерадивый полицейский чин поневоле призадумается. Если и не
посадит незамедлительно на первый же идущий к Харуму корабль, то, по крайней
мере, отправит по инстанциям донесение о странном визитере. Главное тут –
выдумать нечто, благодаря чему Интагар, баронесса или Мара моментально
догадаются, о ком идет речь.
С другой стороны… Насколько он помнил карту, до Инбер Колбта
раза в три ближе сейчас, чем до Катайра. На внешних островах – три ганзейских
порта, угольные склады четырех держав (три из которых принадлежат Сварогу), там
тоже оживленно… Островов, правда, превеликое множество, и нет гарантии, что
сразу выйдешь к полезному, но ведь ближе будет шагать…
Решено. Инбер Колбта. Приняв решение, Сварог испытал
огромное облегчение – вместо неопределенности перед ним была неизвестность, а
это совсем другое. Он точно знал теперь, куда направляется, и это придавало
уверенности. Вот только не следует слишком часто вспоминать о гривастых крокодилах.
Эти будут посерьезнее акул – морские хищники в десять уардов длиной, порой
нападающие даже на корабли. Но, в конце концов, нельзя сказать, что океан ими
так и кишит, да и предпочитают они дичь покрупнее, вроде тех же косаток или
китов, а то и громадных кальмаров. Одинокий человек для них – мелкая добыча,
охотиться за коей у них определенно нет рефлекса. Если подумать, странствующие
по дну пешеходы – вещь уникальная, где уж тут выработаться рефлексам и
инстинктам…
Сварог больше не прилагал ни малейших усилий, чтобы
держаться на воде, – встал по стойке «смирно», вытянув руки по швам. И тут
же погрузился с головой, согласно закону всемирного тяготения, наверняка
вытеснив, согласно другому закону природы, именно тот объем воды, который
занимал в пространстве.
Вскоре он коснулся подошвами дна. Огляделся, на всякий
случай держа руку на эфесе абордажной сабли.
Вокруг было довольно светло, глубина оказалась не очень
большой: уардов пятнадцать-двадцать. Солнце виднелось над головой размытым
светлым пятном. Повсюду росли пучкообразные кусты каких-то водорослей, и
низенькие, и вдвое выше Сварога, кое-где вздымались поросшие чем-то вроде мха
камни, меланхолично проплывали красивые медузы. Место, где он оказался, в
общем, не приводило в уныние и нисколечко не походило на преисподнюю. Несколько
непривычные пейзажи – и только. Пешеход тут вполне пройдет без особых трудов.
По дну ползает какая-то мелочь вроде крабов, лежат раковины, иные с
обитателями, поодаль шмыгают стайки пестрых рыб. Какая там преисподняя,
господа! Как-никак заносило в настоящую… Так что никакого сравнения.
