Он вновь увидел изуродованное страшным шрамом лицо брата
Тивадара, услышал тихий глуховатый голос: «Воплощение Воды – Великий Кракен.
Воплощение Огня – дракон Брелганд. Воплощение Земли – исполинская змея Митгард.
Воплощение Воздуха неизвестно до сих пор. Великий Кракен спит где-то в пучине,
и местоположение его, как и змеи Митгард, неизвестно до сих пор. Дракон
Брелганд около двух тысяч лет назад был сражен братом-рыцарем…»
Сварог не чувствовал в себе стремления совершить нечто
героическое, ему попросту было страшно, не по-человечески страшно. Змея длиной
в добрую лигу казалась не противником, а чем-то настолько превосходящим,
несокрушимым, что следовало вообще не попадаться ей на глаза, не говоря уж о
том, чтобы вступить в бой.
Захотелось прижаться ко дну, распластаться, как камбала. Он
презирал себя за эти мысли, но не мог от них избавиться – настолько огромны,
устрашающи были два чудовища, грациозное скользившие над крышами и локаторами
давным-давно погрузившегося в море порта.
Он не знал, сколько это продолжалось. Стоял, прижавшись к
холодной каменной кладке, не в силах оторвать взгляда от резвившихся чудовищ.
Вспомнил, что совсем недавно слышал о сошедшем с ума матросе, видевшем в море
одно из этих созданий, и не особенно поверил тогда. «Значит, вот так, –
шептал он, содрогаясь от тоскливого уныния. – Значит, они и в самом деле
проснулись, как будто без них мало было хлопот и тревог. И как я должен с этими
тварями совладать?.. Все, с чем мне до сих пор приходилось биться – пустяки,
детские игрушки…»
Казалось, это продолжалось бесконечно – дикие танцы
исполинских змей над мертвым портом, смертное оцепенение, охватившее Сварога.
Но наконец змеи, держась совсем близко друг к другу, ушли в сторону пучины,
погружаясь быстро и целеустремленно, и скрылись из виду. Сварог почувствовал
себя чуточку легче. Но уж никак не бодрее. Ему следовало спуститься в порт – но
он все не мог себя заставить, стоял, прижавшись спиной к бугристым камням,
чувствуя спиной каждую неровность, ощущая слабость в коленях, во всем теле.
Он принялся ругать себя последними словами. Когда это не
особенно помогло, заставил вызвать в памяти иные лица – лица тех, кто
сопровождал его в походах и погиб, не зная страха, не пытаясь повернуть назад,
уклониться от драки, лица тех, кто был жив – и, несомненно, полез бы в
преисподнюю вслед за Сварогом.
Ему в конце концов стало стыдно – за трясущиеся коленки, за
минутное уныние, за то, что позволил себе испугаться, дрогнуть. Остервенело
стиснул зубы – и заставил-таки себя отодраться от стены древнего замка. Стал
спускаться вниз по вившейся вдоль откоса мощеной тропинке.
Вернись сейчас змеи, у него не было бы ни малейшего шанса –
уже не убежать, а скрыться негде. Но он пересиливал себя. И, шагая вдоль
решетки высотой в два человеческих роста, уже вполне расчетливо, трезво
прикидывал, чем можно достать одного из исполинских змеев, а то и обоих сразу.
Никогда прежде, куда бы его ни заносило и с кем бы ни беседовал, не слышал о
средстве против этих чудовищ. Про Великого Кракена, по крайней мере, точно
известно, что убить его способно Копье Морских Королей. Никто, правда,
представления не имеет, что оно из себя представляет…
В конце концов он оказался у ворот в решетчатой ограде –
ажурных металлических створок, украшенных тем же гербом, что он уже видел не
раз на прежних военно-морских документах. Горизонтально, рукоятками к
центру, – два меча, вертикально, проушинами к центру, – два якоря,
образующие словно бы крест, посередине скрепленный змеей со странной головой,
глотающей собственный хвост. Белый кубический домик караульного помещения с
плоской крышей. Дверь самого прозаического вида. Небольшая синяя вывеска со знакомыми
белыми буквами, складывающимися во вполне понятные слова: «База „Стагар“
Полночного флота». И ниже еще две таблички, где черным по синему объявлялось,
что следует немедленно предъявить пропуск, причем охрана имеет приказ стрелять
без предупреждения во всех, кто попытается сюда проникнуть, не имея на то
законного права. Ну что же, всезнакомо. К этим угрозам сейчас следовало
отнестись наплевательски – бдительные часовые давным-давно сгинули в Шторме…
Сварог взялся за ручку, и дверь караулки легко отворилась.
Он вошел в обширное помещение, оказался перед высоким, по пояс, никелированным
барьером, в котором обнаружился турникет. Сварог двинулся на ту сторону,
повернув брюхом сверкающую перекладину.
Никто не выскочил, не стал в него стрелять во исполнение
написанных угроз. Справа стоял аккуратный серый стол с придвинутым к нему
стулом. На столе теснились мониторы с мертвыми, погасшими экранами, обширной
клавиатурой, рядами лампочек. Ничего непонятного – оснащенный электроникой пост
охраны. Рядом с одним из мониторов лежал журнал с яркой, пестрой обложкой.
Заголовок опять-таки читался легко, без малейшей заминки: «Кисочка».
Сварог перелистал журнал. Цветные фотографии красоток, то
обремененных минимумом одежды, то ничуть не отягощенных таковой. Пикантные позы,
завлекающие, отработанные улыбки, прелести незаурядного объема. Ну, понятно –
именно такой журнальчик мог бы украдкой листать простяга-часовой на боевом
посту, не философские же трактаты ему почитывать…
Обнаружив висевший на никелированном крючке автомат чуточку
непривычного вида, но, в принципе, почти такой же, с какими он имел дело на
Земле, Сварог живенько снял его, лязгнул затвором, отыскал предохранитель. Все
детали были вроде бы в полной исправности, и он, направив ствол в окно, нажал
на спуск.
Автомат исправно выплюнул короткую очередь, стекло
разлетелось вдребезги, разве что осколки сыпались на пол медленнее, чем на
суше. «Почему же находится все в такой сохранности?» – подумал Сварог в который
раз.
Он повесил автомат на плечо, дулом вниз, огляделся, но не
высмотрел больше ничего, подходившего бы для одинокого путника: фуражки на
вешалке, синий форменный плащ с золочеными пуговицами и шевронами, фонарик на
полке…
Вышел через противоположную дверь – и оказался на территории
базы. Та самая база, где служил штандарт-навигатор Горонеро, чьи пожитки так и
лежали сейчас у Сварога в замке. Отсюда, значит, за ним и выслали вертолет,
когда грянула Белая Тревога… но что-то далековато для вертолета, пожалуй.
Отсюда до того места, где располагался санаторий, путь ох как неблизкий… А баз
под названием «Стагар» вряд ли было две – это несомненно нашло бы отражение в
нумерации. Снова какая-то древняя загадка, а? Ну и черт с ней…
Он шагал по то ли асфальтированным, то ли бетонированным
улицам базы, заросшим морским мхом. Стены, впрочем, как и крыши, остались в
полной неприкосновенности. Кое-где стояли машины чуточку непривычного вида,
легковые и грузовые, однотипной светло-зеленой окраски, со знакомыми уже
эмблемами. И – ни единого человеческого скелета, ни единой косточки. Техника и
разнообразные бытовые предметы вплоть до мелочей сохранились полностью, а вот
люди исчезли бесследно, словно здесь прошло что-то вроде дакаты… правда, даката
оставляла одежду, а здесь – ничего похожего, осталось только то, что моряки сами
с себя сняли, вроде плащей и фуражек на вешалке…
