Его лицо перекосила злобная радость. Это за Батшеву, подумал
он, замедляя ход. За беззащитных, которых преспокойно расстреливали из-под воды
ваши чертовы союзнички… Теперь на своей шкуре почувствуете, как оно бывает,
когда вас громит нечто, неизмеримо превосходящее по совершенству…
Он коснулся клавиши. На экран мгновенно легли три алых
концентрических кольца, крест-накрест пересеченные прямыми линиями. Потом
раздвоились. Одно из них накрыло горротский фрегат, другое совместилось с
«Божьим любимчиком».
Женский голос доложил:
– Цели захвачены, идет сопровождение. Противокорабельные
ракеты на «товсь».
– Левый объект – цель! – крикнул Сварог в полный
голос. – Правый – отставить! Левый – цель!!! Правый – отставить!!!
– Приказ принят, – без тени эмоции ответила электронная
женщина, которая и женщиной вовсе и не была, а всего лишь мельтешением
импульсов. – Левый объект – цель, правый – отставить.
Кольца, накрывшие силуэт «Божьего любимчика», исчезли, а те,
что алели на фоне горротского фрегата, остались.
– Ракету по левому объекту! – крикнул Сварог. –
Пуск!
Неизвестно, правильно ли он подал команду. Голос-призрак
бесстрастно откликнулся:
– Принято. Пуск.
Ослепительный клубок огня отделился от носовой части лодки.
Четкая дымная полоса понеслась к фрегату, коснулась его словно бы безобидно,
беззвучно – и над морем встал разлапистый фонтан багрового пламени,
пронизанного желтыми вспышками, взбухло темное облако, в нем бешено крутились,
разлетаясь далеко над волнами, какие-то куски, обломки, нечто вроде лоскутьев…
Ракета определенно была рассчитана на то, чтобы причинить
непоправимый вред гораздо более прочному и серьезному кораблю. Горротский
фрегат она попросту разметала в щепки. Когда погасло пламя и немного рассеялся
дым, когда осела взбаламученная вода, на том месте, где только что был фрегат,
плавало лишь скопище чего-то непонятного, разрозненного.
Кто-то охнул за спиной Сварога, кто-то затейливо выругался –
в семьдесят семь морских чертей и долбаного осьминога. Похоже, Тетка Чари.
– Вот так мы нынче воюем, судари мои, – сказал Сварог,
оборачиваясь к ним, все еще не в состоянии убрать с лица прикипевшую, как
маска, гримасу. – Впечатляет? Меня тоже…
Глава 4
По ту сторону льда
– По правде говоря, я себе представлял эти места совершенно
иначе, – сказал Сварог негромко. – Море мрака, Море мрака… Я-то
полагал, здесь и вправду стоит вечный мрак. Как любой может убедиться, ничего
похожего. Неприятный уголок, согласен, тоску навевает, неуютно здесь до того,
что в затылке свербит… но где же мрак?
Он стоял на крыше рубки, у высоких, по грудь, металлических
перил, красотой и продуманностью напоминавших кованую решетку какого-нибудь
парка. Рука через них еще могла бы пройти, но человек ни за что бы не вывалился
при самом сильном крене – к тому же перила автоматически выдвигались еще выше
как раз в той стороне, куда «Рагнарок» опасно накренило бы (чего пока, к
счастью, не произошло). Вся субмарина была напичкана подобными полезными
хитростями, облегчавшими жизнь и работу экипажу, по крайней мере, те помещения,
что они успели исследовать.
«Рагнарок» шел совсем тихим ходом – оставленная у штурвала
Мара получила строжайший приказ не увлекаться и вести лодку со скоростью
улитки, набираясь практики. Пресловутого мрака, из-за которого эти места и
получили свое название, Сварог пока что не наблюдал. Море было почти обычным –
разве что оттенок какой-то странный, сероватый – небо заволокли бело-серые
облака, опять-таки мало отличавшиеся от привычной непогоды. Солнца не видно,
однако субмарина и стоявшие у перил люди отбрасывали смутные тени. Вот только
туман… Быть может, и не туман вовсе, высокие, до самого неба, полосы тянулись
слева направо, напоминая, скорее, ленты, чем обычную туманную пелену. Ленты из
шляпы неведомого фокусника столь исполинских размеров, каких и в самых страшных
сказках не бывает. Они то закрывали от глаз все вокруг, то проплывали где-то
над головой, так, что самые высокие мачты не задели бы их верхушками. Они
колыхались, сминаясь гигантскими плавными складками, образуя то выступы, то
впадины изящных геометрических форм. Было в них что-то устойчивое и неуловимо
регулярное, отличавшее от обычной мглы, и вместе с тем они были невесомы и
проницаемы, как самый обычный туман. Субмарина проходила сквозь них
беспрепятственно. В конце концов, Сварог решился подняться на вольный воздух
вместе со сподвижниками – и ничего страшного не произошло, разве что, когда
лицо на миг оказывалось в этой зыбкой полосе, становилось самую чуточку
холоднее, и ощущался запах, похожий на снежный. Магии в них не присутствовало
ни капельки – правда, Сварог, наученный горьким опытом, зарекся делать твердые
выводы.
Временами, однако, попадалось кое-что другое, заставлявшее
верить, что название свое это море получило все же не зря – совершенно черные
то ли айсберги, то ли острова, куски мрака довольно правильной формы,
возвышавшиеся над водой и больше всего напоминавшие скалы, которые какой-то
хулиган, располагавший кучей времени и массой возможностей, старательно
опрыскал черной краской. При встрече с первым таким объектом Сварог
инстинктивно отвел лодку в сторону, обогнул «скалу» – но радар показал, что
плотностью эта штука равняется окружающему воздуху. Что вскоре же было
подтверждено экспериментальным путем – проще говоря, с крыши рубки швырнули
одну из совершенно ненужных здесь абордажных сабель, и она канула в черную
пустоту. Вторая сабля, брошенная на привязи в глубины второй «скалы», была
вытащена назад целехонькой. И тем не менее Сварог запретил совать в черноту
руку – хотя пылавший научным энтузиазмом Леверлин и порывался было. Кто их
знает. Если Белая Волна уничтожала все неживое, в неприкосновенности сохраняя
живую материю, эти черные айсберги могли поступать с точностью до наоборот…
– Это смотря где, – сказала Тетка Чари, к которой
Сварог в первую очередь и обращался, как к единственному на борту эксперту,
однажды побывавшему на «Божьем любимчике» в сих негостеприимных водах. –
Тут много разных диковинных мест. В одном уголке одно, а в другом совершенно
другое, мы тогда часа два шли в совершеннейшем мраке, тьма стояла такая, что от
бизани не видно было грота, и никакие факелы не помогали. А потом корабль
вышел… я вам, честное слово, не вру… в какое-то другое место, и небо там было
белесое, вроде скисшей сметаны, усыпанное звездами, совершенно как наше, –
вот только звезды все до одной были черные. И при этом сияли. Не могу вам этого
объяснить человеческими словами, но они были черные и сияли. И еще там стояли
на небе две луны – одна в виде тоненького полумесяца, растущая, а вторая –
почти цельный круг. Чем хотите клянусь, не носить мне титула – небо было
белесое, а звезды и луны – черные… Черные – но светили и сияли. Чтоб мне
лопнуть…
– Не стоит вам лопаться, – серьезно сказал
Сварог. – Во-первых, вы нам всем нужны, а во-вторых, я заранее верю. Все
возможно. По моему сугубому убеждению, вам еще повезло, что никуда не
провалились без возврата – потому что иные, я слышал, проваливались с концами…
