— И у вас ничего не пропало? — на всякий случай
спросил Корнеев.
— Ни боже мой, за это ручаюсь. Если вы подумали, что
девушки были наводчицами… Тоже не складывается. Они исчезли, а нас не ограбили.
Кроме того, для наводки достаточно было бы одной Нины. Или Дарьи. Но две сразу…
Так что их одновременное исчезновение для нас с братом — настоящая загадка.
— А как ведет себя Алекс?
— Сходит с ума.
— Но обращаться к частному детективу он не хотел?
— Считает, что это уж слишком. Однако Алекс — человек
экспрессивный. А я — наоборот. И я не люблю, когда вокруг меня происходят
странные и непонятные вещи. Я должен владеть ситуацией. Вы меня понимаете?
— Естественно, — кивнул Корнеев. — А Алекс у
нас кто?
— Офтальмолог. Работает в маленькой частной фирмочке
неподалеку от дома. Два дня через два. Неплохая зарплата, много свободного
времени.
Именно в этот момент в ресторанчике появилась Лайма. Корнеев
изо всех сил старался на нее не смотреть. Сначала она махала ему руками, потом
принялась стучать над головой туфлями, семафорить подносом и в конце концов
упала со стула, на который взобралась, чтобы обратить на себя его внимание.
Увидев, как она разгромила один из столиков и затихла в его обломках, Корнеев
внутренне сжался, и в районе копчика у него появилось неприятное ощущение
грядущего провала.
Одним глазом он наблюдал за командиром группы и видел, что
она устроилась с каким-то старым ловеласом за столиком по соседству и начала
опрокидывать в себя рюмку за рюмкой. Это Лайма-то! Да обычно она после первой
же «пробки» коньяка переставала отзываться на свое имя. Однако сегодня алкоголь
на нее не действовал совершенно, и ловелас уже предвкушал грядущее
удовольствие. Глупая Лайма беззастенчиво с ним заигрывала, целовала в нос и в
конце концов поработила окончательно. Корнеев боялся, что сейчас она пришлет
его гонцом к их столику.
Он не представлял, как будет отбивать ее у разгоряченного
кавалера, если Леджер решит задержаться в ресторане подольше. Однако тот пролил
бальзам на его душу.
— Собственно, я для вас тут все написал — имена, даты,
свой адрес, адрес нашего,загородного дома, телефоны — мой и Алекса. Я как раз
за этим возвращался в машину. — Он подал Корнееву блокнот в красивой
обложке. — Алекса я проинформирую о результатах нашего разговора.
— Так вы хотите узнать, где девушки? — уточнил
Корнеев.
— Нет, не где они. А почему обе исчезли одновременно? А
там решим, нужно ли их разыскивать. Деньги я принес, как договорились. —
Он подал Корнееву конверт, и тот, не раздумывая, спрятал его в карман пиджака.
— А сейчас — танцы! — закричала Лайма из-за
соседнего столика.
Охотников потанцевать с ней к этому моменту набралось
видимо-невидимо. Когда они начали толкаться и сопеть возле нее, она откинула
голову назад и захохотала. «Большой знаток» женщин, Корнеев, конечно, не
догадался, что у нее банальная истерика. После столкновения с трупом прошло уже
достаточно времени, чтобы до Лаймы наконец дошел весь ужас случившегося.
Леонид Леджер встал и протянул Корнееву руку. Тот оторвал
зад от стула и ответил на рукопожатие, одновременно прикидывая, как отогнать от
Лаймы поклонников. Достать пистолет? Или показать метрдотелю удостоверение ФАСБ
и потребовать, пригрозив ему чем-нибудь ужасным, чтобы он вывел даму через
черный ход? Ежедневной проверкой свежести пива, например. Корнееву совершенно
не хотелось затевать рукопашный бой с подвыпившим мужичьем.
В ту самую секунду, как Леджер вышел из зала, Лайма проворно
вскочила и бросилась к Корнееву. Облокотилась обеими руками о стол и, приблизив
к нему свое поплывшее лицо, жарко шепнула:
— Абражникова убили!
— Я знаю, — рявкнул тот, рассердившись на нее за
то, что она залезла после него в офис. Наверняка наследила там, как лиса в
курятнике. — Зачем тебя туда понесло, командир?! Мы же договорились…
— Я там пряталась от врачей, — объяснила
Лайма. — Они хотели посадить меня в машину и отвезти в больницу.
— Почему?!
— Потому что я нашла стукнутую бабушку. И стала вроде
как свидетелем преступления.
— Какую бабушку? — Корнеев никак не мог ухватить
суть того, что с ней произошло. — Где ее стукнули? В офисе Абражникова?
— Нет, в том переулке, куда мы с тобой сначала зашли…
— Женщин положительно нигде нельзя оставлять
одних, — пробурчал Корнеев, на глазах превращаясь в философа. — Они
делают все, чтобы поставить мир на уши.
Тем временем новообращенные поклонники Лаймы, оставленные ею
ради Корнеева, начали глухо ворчать. Конечно, это была не подворотня, где могли
пырнуть ножом, однако ночью в Москве все маленькие ресторанчики становятся
немного опасными.
— Сейчас я припудрю нос, и мы пойдем к машине. А по
дороге все обговорим.
Она повернулась и, грациозно покачиваясь, отправилась в
дамскую комнату.
— Естественно, — сказал ей в спину Корнеев. —
Когда приходит время получать по заслугам, женщинам всегда удается ускользнуть
от ответственности.
Он твердо решил в случае заварушки обратиться к метрдотелю
за содействием. Однако когда Лайма наконец появилась из туалета, дверь в
ресторанчик резко распахнулась, и в зал вошел Шаталов собственной персоной. Она
ахнула и кинулась к нему на шею:
— Геннадий! Как я рада тебя видеть!
Оказывается, она позвонила ему и сообщила о том, где
находится. И потребовала немедленно забрать ее домой.
— А уж как я рад, — пробормотал Корнеев себе под
нос.
Он мгновенно расслабился — с Шаталовым совершенно точно
никто не рискнет выяснять отношения. У него такой вид, словно он владеет всеми
на свете приемами самообороны. Слишком жесткий взгляд, слишком твердые губы,
слишком крутой подбородок — всего слишком. Он поцеловал свою пассию в лоб, и
она тут же подобрела. Странное дело! У самого Корнеева вечно были какие-то
тревожные отношения с прекрасным полом. Лайма объяснила это очень просто.
«Встретив красивого мужчину, ?? сказала она, — женщина опасается, что
он никогда не полюбит ее так же сильно, как самого себя. Ты, Евгений, слишком
хорош для нормальных отношений». Слишком хорош! Страшенный Бельмондо для них —
идол, толстый Депардье с кривым носом — божество, а он, Корнеев — слишком
хорош. Ну, ладно…
Единственной наградой для него был чудовищно ревнивый
взгляд, которым одарил его Шаталов. Но тот сразу же взял себя в руки и обратил
все свое внимание на Лайму.
— Поздравляю, — сказал он. — Ты становишься
популярным человеком. Все вечерние газеты вышли с твоими снимками. Почему-то
репортеры фотографируют тебя исключительно на четвереньках. «Слепая женщина
пытается взять автограф у любимой актрисы», — процитировал он.
После чего взял ее под руку и повел к выходу. Это ее
таинственное задание и брюнет с черными усиками заставляли его нервничать.
Неужели их совместная жизнь будет именно такой? Она исчезает по ночам, чтобы
делать свою опасную работу, а он мирно спит в кровати, прижимая к груди
Кларитина.
