— В больнице! — воскликнула Светлана Петровна и
прижала руку к щеке. — Стукнули по голове!
— Мы подозреваем, что ввязалась ваша Лиза в одну
секретную операцию, — озадачил их Медведь. — Я пришел сюда, чтобы
поискать вещественные доказательства. Ключи от квартиры мне государство
доверило — я ведь не бандит какой-нибудь.
Бывают бестолковые и неорганизованные старухи, которые все
путают и забывают. А бывают такие полководцы, как Александра Станиславовна.
— Развязать! — приказала она, и подруга немедленно
бросилась резать клейкую ленту.
Когда Медведя с трудом освободили от пут и он поднялся на
ноги, то увидел валяющийся тут же чугунный утюг, который Елизавета Барровская
использовала на кухне для приготовления цыплят табака. Хорошо, что сильная
духом Александра Станиславовна оказалась слаба телом и не размахнулась как полагается,
а то пиши пропало. Медведь потрогал голову — там вздулась даже не шишка, а
полусфера, и костюмчик — замечательный, английский — оказался безнадежно
испорченным. Годился он теперь разве что на тряпки — иномарки протирать.
Взволнованные бабуси бросились к телефону звонить в
больницу, номер которой назвал им Медведь.
— Только вы о спецоперации ни гугу! — предупредил
он на всякий случай. — Я вам рассказал о ней лишь в связи с чрезвычайными
обстоятельствами.
Сам он принялся обследовать квартиру. И очень быстро нашел
то, что нужно, — большой альбом, целиком посвящённый жизни и творчеству
Сандры Барр. Там были ее фотографии, вырезанные из журналов, статьи, сообщения
о кинематографических премиях и о поездках кинодивы в другие страны. Медведь
решил взять альбом с собой. Но перед уходом показал его на всякий случай
опечаленным подругам.
— Ваша Лиза, что, сильно кино любит? Или конкретно эту
американскую артистку?
— Не знаем… — растерялись те. — Она нам никогда
эту штуку не показывала. Где вы ее нашли?
Медведь нашел альбом в комоде, на самом дне. Он оказался
прикрыт стопкой цветастых косынок. Пожалуй, это была единственная вещь из
квартиры Барровской, которая могла по-настоящему обрадовать Лайму.
* * *
— Я дал Леджеру номер своего мобильного и сказал, что
перебираюсь в другой офис, поближе к дому.
— Ты что, собираешься искать пропавших девиц? —
искренне изумился Медведь. — Сейчас? В разгар поисков Сандры Барр?!
— У него нет другого выхода, — пояснила Лайма. —
Если так называемый частный сыщик внезапно исчезнет, Леджер отправится в то
единственное место, которое ему знакомо, — в офис Абражникова. Или
позвонит туда…
— И наткнется на следователей, — подхватил
Корнеев, которого очень даже заботила собственная безопасность. — Они его
немедленно приберут к рукам. Он им расскажет обо всем, что произошло в ту ночь,
когда Абражников был убит, и опишет меня в лучшем виде. А у меня нет никакого
желания попасть в розыск. Лучше я быстренько выясню, куда подевались подружки
братьев Леджер, отчитаюсь перед антикваром, и дело в шляпе. Это не более чем
малюсенькое препятствие на нашем пути.
— Малюсенькое? — обиделся Медведь. — Ты
самоустраняешься от поисков Сандры Барр, вот и все.
— Да я раскрою это дело с пропавшими девицами за один
день, — заявил Корнеев.
Хвастовство не числилось в списке его основных достоинств,
поэтому Лайма с подозрением спросила:
— Почему это ты так уверен?
— Я перечитал горы детективов, и мне кажется, смогу
применить на практике все важнейшие сыщицкие приемы. Здесь главное — верные
рассуждения. С логикой у меня все в полном порядке.
— И что же ты собираешься делать в первую очередь?
— Посетить квартиры, брошенные девушками на произвол
судьбы. По оставленным вещам можно определить, добровольно ли человек покинул
жилище, готовился ли он к отъезду или просто ушел и не вернулся. Кроме того,
нужно тщательно осмотреть мусор и грязную посуду, чтобы понять, сколько гостей
приходило к хозяйке накануне, что пили-ели, что за следы оставили после себя.
Проверить пыль на мебели и повседневных предметах. Выяснить, чем хозяйка
пользуется особенно часто, и оправданно ли такое внимание. Может быть, где-то
есть тайник. Ой, да я много всего знаю.
— Твоя уверенность внушает оптимизм. И когда ты
отправляешься?
— Прямо сейчас. Поеду на проспект Мира в квартиру Нины.
Она жила одна, и мне никто не помешает порыться в ее вещах.
— А как ты туда попадешь? — удивилась Лайма.
— Как-как? Мне клиент ключи вручил. Он как раз
собирался ими воспользоваться, когда Нина пропала.
— Собирался воспользоваться? Так у них что, не было
интимных отношений? — заинтересовалась Лайма.
— Судя по всему, еще нет. Поэтому-то Леонид Леджер так
расстроен. Девушка мечты вручает тебе ключи от своей квартиры, ты приезжаешь, и
— ничего… В квартиру клиент только заглянул, хотел убедиться, что не произошло
несчастного случая. Там никого не было.
— А можно я поеду с тобой? — неожиданно загорелась
Лайма, которой страстно захотелось посмотреть, как Корнеев станет применять
свою хваленую логику на практике.
— А я? — спросил Медведь. — Что буду делать
я?
— Во-первых, изучи старухин альбом.
— Да там вырезки из журналов! Я биографию Сандры Барр и
так знаю наизусть!
— Нужно проверить, нет ли в подборке материалов
какой-нибудь системы. Нет ли заметок карандашом — может быть, на обратной
стороне. И позвони в больницу — вдруг Барровская пришла в себя. Вот тут ее
сумка — хороший предлог, чтобы попасть в палату и пообщаться с ней с глазу на
глаз.
— Но я с этим быстро справлюсь, — предупредил
Медведь, почувствовавший себя обделенным. — И что я буду делать потом?
— Просматривать записи Абражникова, — напомнил
Корнеев. — Я вынес из офиса целую груду бумаг. В его ноутбуке ничего
стоящего нет, остаются папки и ежедневники.
— Да мне на это жизни не хватит! — возмутился
тот. — Кроме того, у сыщика был неразборчивый почерк. Прямо как у
участкового врача.
Когда Медведь смотрел в свою медицинскую карту, ему всегда
казалось, что доктор пишет в ней исключительно для души, потому что ни один
человек не сможет прочитать его каракули.
— Иван, не вредничай, — потребовала Лайма
командирским тоном. — Без этого мы просто не сможем двигаться дальше. Нам
нужна хоть какая-то зацепка. Куда подавалась Сандра Барр? Была ли она в офисе
Абражникова в тот момент, когда его убили? Знает ли о его смерти? Связана с
ней? Может быть, Абражников упоминает в записях цель ее приезда. Зачем она
явилась в Москву, да еще под чужим именем? Что хотела скрыть? От кого? Куда
собиралась отправиться?
— Ну, ладно, — неохотно согласился Медведь. —
Я остаюсь и буду разбираться в бумагах. Хотя втроем мы бы сделали это в три
раза быстрее.
