— А разве таможенники не сличают оригинал с
фотографией?
— Боже, но мы ведь похожи, как сестры! А с обычной
прической и без макияжа можно выглядеть… проще, гораздо проще.
— Ах, да-да. Так как же Мальчикову удалось вас увезти?
Ведь Абражников, то есть Олег Иванович, — человек непростой, охранник,
сыщик. У него наверняка было при себе оружие.
— Мы поехали в офис Олега Ивановича. Именно там
появился этот ужасный Аркадий. Он выглядел так… безобидно. Олег Иванович решил,
что это один из клиентов, и подпустил его слишком близко. Аркадий неожиданно
достал пистолет, оглушил его, силой усадил меня к себе в машину и привез сюда…
Он сказал, что приехал в аэропорт, мечтая увидеть меня живую, настоящую. И, по
идее, должен был вместе со всеми журналистами и фанатами восхищаться моей
дублершей. Но случилось непредвиденное. Он немного задержался в пути и на
стоянке увидел меня с Олегом Ивановичем. И, знаете, сразу же опознал! Он мой
большой поклонник. Смотрел все фильмы по многу раз… Километры пленки… Он просто
не мог меня не узнать. В какой бы одежде я ни была. Мне и в страшном сне не
могло такого присниться.
— Ну да! — не поверила Лайма. — Разве вы не
знаете, на что способны ваши фанаты?
— Но ведь Россия так далеко… — растерялась Сандра.
— Действительно. Так что же было дальше?
— Аркадий поехал за нами, проследил до самого офиса,
убедился, что мы с Олегом Ивановичем только вдвоем, и напал… — Сандра снова
заплакала.
— А ваш страстный поклонник не обмолвился случайно, где
находится его поместье?
— Он только сказал, что у него известная фамилия,
вернее — у его брата. Про поместье не говорил. С тех пор, как он привез меня
сюда, только по этим трем комнатам и хожу. Иногда иду в бассейн, это на улице,
но там вокруг полно охраны.
— А как отсюда на улицу попасть? — живо
заинтересовалась Лайма.
— Я вызываю звонком прислугу, — Сандра указала на
кнопку в изголовье кровати, — но они и охранники тоже. Потом открывается в
полу, в самой большой комнате, люк, и мы по лестнице через маленький коридор
выходим прямо к бассейну.
— Что вокруг бассейна? — допытывалась Лайма, лелея
мысль как-нибудь слинять из этого гостеприимного поместья.
— Рядом ничего, а вообще вокруг забор из кирпичей,
высокий.
— Насколько высокий? — прессинговала ее Лайма.
— Не уверена, но, думаю, метра три, — определила
американка. — Или даже четыре.
— А потом, после купания, как вы возвращаетесь обратно?
— Так же. Охранник меня провожает. Я как раз была в
бассейне, когда вы здесь появились. Только я не слышала, как вас сюда провели.
— Понятно, — Лайма задумалась, соображая, о чем
еще спросить подругу по несчастью. — Да, самое-то главное! Для чего вы
все-таки приехали в Москву? Со всеми этими предосторожностями, двойниками?
— Все просто, — наконец-то улыбнулась
Сандра. — В декабре, прямо на Рождество, получаю письмо из России. Обычно
мой секретарь почту неизвестно от кого мне не дает, прочитывает и сразу
уничтожает. Но там было такое… Словом, какая-то русская женщина писала, что я —
ее родственница и единственная наследница высокого титула. В общем, приглашала
приехать и стать русской княгиней. А ведь я думала о чем-то подобном! Помню,
мне рассказывали про дедушку, но в Америке титулы мало людей интересуют. Зато в
Европе — другое дело. А Гектор собирается подарить мне после свадьбы дом в
Лондоне. И тут еще время выдалось свободное — следующие съемки начнутся только
в сентябре. Вот я и решила слетать — это так интересно, как в кино.
Сандра сделала паузу, и Лайма, перед которой разворачивалась
панорама событий, приведших к такому вот финалу, ждала, затаив дыхание.
— Мне хотелось сделать Гектору сюрприз. Но если бы я
прилетела под своим именем, мне не дали бы и шагу ступить без надзора, без
журналистов… Я хотела встретиться с бабушкой с глазу на глаз, не делать из
этого сенсацию. По крайней мере, сразу. Так что мы организовали эту не совсем
законную, но абсолютно невинную мистификацию, — закончила она свой
рассказ. — Дублерша согласилась подыграть.
«Ни фига себе — „невинная“, — подумала Лайма. —
Паспортами поменялись». Но говорить и без того удрученной Сандре ничего не
стала. Может быть, действительно звездам разрешается больше, чем обычным людям.
Увлекшись разговором, Лайма не сразу сообразила, отчего лицо
ее собеседницы вдруг застыло, а глаза стали круглыми, и в них снова появились
слезы. Она резко обернулась и увидела стоящего в дверях молодого мужчину с неприятным
капризным лицом. Он неотрывно смотрел на Сандру, демонстративно не замечая
присутствия Лаймы.
И тут она его узнала!
— Так это же мы с вами, — вскричала она, —
нашли бабуську, Елизавету Барровскую! В переулке, у баков! Вы скакали в
темноте, как олень!
— Елизавета? — вскинулась Сандра, среагировав на
фамилию. — Моя бабушка? Где вы ее нашли? Как?
— Ваша бабушка? — Мальчиков отступил,
пораженный. — Я не знал, Сандра, дорогая! — сбивчиво заговорил он на
действительно скверном английском. — Если бы я знал, то не причинил бы ей
вреда… Но она увидела, как я выхожу из офиса Абражникова и сажусь в машину,
достала ручку и попыталась записать номер. Я прыгнул к ней. Она сунула листок в
сумочку и потрусила в темный переулок. Я догнал ее и ударил, отнес к бакам. Но
впопыхах забыл забрать записку. Когда уже отъехал от офиса на приличное
расстояние, вспомнил про опасный листок и вернулся пешком, чтобы забрать его.
Но там уже была… эта женщина.
— Но как вы оказались в офисе Абражникова той
ночью? — мгновенно среагировала Лайма.
Мальчиков смотрел только на кинозвезду и отвечал
непосредственно ей, хотя это не она задавала вопросы.
— Вы ведь постоянно говорили, Сандра, дорогая, что этот
Абражников будет вас искать, что у него связи чуть ли не в правительстве…
Сандра Барр растерянно моргнула. Вероятно, очутившись в
заточении, она билась в истерике и пыталась запугать своего похитителя.
— Я решил, что нужно проверить, чем на самом деле занят
этот тип, не вышел ли он на мой след…
— Бабушка тоже следила за офисом Абражникова, —
догадалась Сандра. — Она ведь знала, что он должен меня встретить. Ждала
нас, звонила, наверное… А потом решила ехать сама. И там на нее напали…
Лайма в ее рассуждения не вникала. Ее интересовало другое.
— Так это вы убили Абражникова? — воскликнула она,
во все глаза глядя на Мальчикова. — Вы!
— Он был уже мертвый, клянусь. — Тот приложил руку
к груди, не сводя взгляда со своего идола. — Я приехал к его офису, долго
там толкался, вернулся ближе к ночи. Потом решил зайти внутрь и нашел тело. И
тут эта бабка… То есть, простите, дорогая Сандра, бабушка. Ваша бестолковая
бабушка! О, Сандра, Сандра!
