— Эй, козел! Загораживаешь вид.
Козел замер, но не обернулся и через секунду с удвоенным
усердием принялся щелкать затвором.
— Я к тебе обращаюсь, козел! — продолжала
упорствовать Лайма, удивляясь, что жертва не купилась на первый же выпад.
Подумала и добавила: — Вонючий козел!
Поскольку бритый не отвечал, Лайма слегка повысила голос:
— Отвратительный лохматый козел.
В ту же секунду в ухе у нее прозвучал умоляющий голос
Корнеева:
— Давай же, давай! Чего ты тянешь?!
Лайма придвинулась к бритому типу так близко, что он не мог
не почувствовать ее дыхания на своей шее. Глубоко вдохнула и выпалила:
— Ты! Хрен с ушами!
По правде сказать, Крупицын только утром вернулся из
командировки, но уже успел побывать в редакции и получить новое задание —
последнее перед отпуском. Ближайшую неделю он собирался провести в Париже. Уже
мечтая о том, как прокатится на пароходике по Сене, и, если повезет, с очаровательной
француженкой… И вовсе не был готов к тому, что его обзовут хреном с ушами.
Многих мужчин одним «козлом» можно довести до
умоисступления. Но этот оказался твердым орешком. Как назло! Конечно, Лайме
следовало передвинуться вправо или влево и выбрать новую жертву, но ее здорово
разобрало.
— Ах ты, гад косорылый! — совершенно искренне
возмутилась она, — Скотина непрошибаемая! Ну, погоди у меня!
Круницын твердо решил, что, когда все закончится, он догонит
эту тетку и убьет. Задушит. Уронит на пол и затопчет ногами.
— Ты, что, заснула?! — прошипел Корнеев. Его голос
был таким отчетливым, что казалось — он сам залез ей в ухо.
И тут Лайма неожиданно вспомнила, что видела в своей сумочке
зажигалку Шаталова. Извлекла ее на свет божий, прокрутила колесико до максимума
и, выбив длинный язык огня, снизу подожгла бритому пиджак. Пиджак загорелся
мгновенно и сразу же страшно завонял. А дым от него пошел, как от подбитого
самолета.
— Ха! — воскликнула Лайма, потому что все
получилось просто отлично: окружающие, все, как один, повернули к ним головы,
заволновались, заговорили.
Охранники Сандры Барр тоже повернулись и уставились на
«глухонемого». В тот же миг «глухонемой» взвился в воздух, задубасил руками по
собственному заду, разверз пасть и завопил страшным голосом:
— А-а-а!!! Мать твою!!! Убью, гадина!!!
Трепетную Сандру Барр немедленно заслонили мощные
тренированные торсы. В глазах Майка Фергюссона разгоралось фанатичное
любопытство. Крупицын прыгнул на Лайму, твердо решив задушить ее, и они вдвоем
покатились по полу. Толпа отхлынула, подбирая ноги.
— Что случилось? — испуганно воскликнула какая-то
женщина.
— Глухонемые дерутся, — авторитетно заявил мужчина
с любительской камерой.
— Какие глухонемые?! — возразили ему. —
Слышишь, как мужик матерится?
— Выходит, этот подлец напал на глухонемую женщину!
Новость мгновенно распространилась окрест. Подбежавшие
охранники схватили за шкирку малинового от натуги Крупицына, а Лайма на
четвереньках побежала прочь.
Выскочив в проход, она завертелась на месте, словно
танцующая собака, была заботливо поднята под локотки, поставлена на ноги и
подведена к Сандре Барр. Звезда торопливо начирикала в блокнотике несколько
слов, оторвала листочек и опасливо подала его Лайме. Та не очень хорошо поняла,
с чего это ее вдруг лишили слуха и голоса, однако спорить не стала и вместо
«Спасибо!» сделала реверанс. Потом попятилась и нырнула в толпу. Вытерла со лба
пот и огляделась по сторонам.
Первое явление звезды русскому народу медленно, но верно шло
к концу. Представители встречающей стороны уже вздыхали с облегчением, но…
Отлаженный механизм сопровождения и физической защиты вдруг дал сбой. Военным
стратегам известно, что самое страшное испытание для обороняющихся —
одновременная фланговая атака противника. Так вот разрозненным группкам
фанатов, совершенно неожиданно для всех, удалось прорвать оборону звезды.
А произошло следующее. Еще с ночи в аэропорту кинодиву
караулили представительницы фан-клуба «Гектор Кук для всех и ни для кого в
отдельности!». Они уже изготовились для метания яиц, помидоров и майонеза.
Образовали некое подобие журавлиного клина и, подкурлыкивая от нетерпения,
стали подбираться к живописной кучке блистательных гостей и вожделевших их
журналистов. Маневр не остался незамеченным — живой щит из личных охранников
Сандры и угрюмых сотрудников охранного агентства, нанятого принимающей
стороной, развернулся в сторону врага, готовясь к отражению наглой агрессии.
Сюда же мгновенно подтянулись и дежурные сотрудники милиции, уже давно
заприметившие озабоченных фанаток вместе с их метательной снедью.
Но в самый драматический момент, когда стороны уже готовы
были сойтись в бескомпромиссном поединке, справа в звездную тусовку с гиканьем
и молодецким посвистом врезался небольшой отряд бритых наголо молодых людей в
высоких шнурованных ботинках, камуфляжных штанах и кожаных куртках. В руках,
правда, они держали не ожидаемые в подобных случаях, цепи и бейсбольные биты, а
здоровенные мягкие игрушки, которые полетели в ошалевшую Сандру и ее
попутчиков. Бритые оказались, как потом выяснилось, молодыми представителями
Ассоциации потомственных каскадеров. Так бурно они выражали свое восхищение в
связи с тем, что актриса учредила фонд помощи каскадерам, пострадавшим при
выполнении профессиональных обязанностей.
Майк Фергюссон, получив по лицу увесистым бежевым бегемотом,
попытался рвануть обратно к самолету, но оступился и упал навзничь,
чувствительно приложившись затылком к полу. От сотрясения мозга его спасла
валявшаяся под ногами сумочка с косметикой, которую выронила присевшая от ужаса
звезда. Лайма как завороженная смотрела на эту фантастическую сцену и
лихорадочно соображала, какую выгоду можно из нее извлечь.
Между тем охрана, оправившись от шока, перешла в
контрнаступление и через минуту овладела ситуацией. Но не до конца. Мягкие
игрушки оказались не единственным материальным воплощением безграничной любви
потомственных каскадеров к Сандре Барр. Когда их оттеснили на почтительное
расстояние, выяснилось, что несколько потрепанные и напуганные первобытным
славянским гостеприимством гости пребывают в компании совершенно
очаровательного живого котика непонятной половой принадлежности с роскошным
красным бантом на шее.
Котик сидел на звездном плече и пучил на лежащего Фергюссона
испуганные глаза. Присевшая в самом начале инцидента Сандра так и не смогла
распрямиться, в том числе и из-за невесть кем посаженного на нее животного.
Глава охранного агентства двумя толстыми пальцами взял котенка за шкирку и
осторожно снял с царственного плеча. В связи с тем, что журналистов поклонники
актрисы смяли первыми, некорректных снимков в этой толчее никто сделать не
успел. Инцидент погасили достаточно быстро, и улыбающаяся Сандра уже готова
была к цивилизованному общению. Правда, на загорелом плече виднелись четкие
белые царапины, а стоящие в непосредственной близости переводчик и продюсер
ощущали едва заметный запах кошачьей мочи — видимо, котик с перепуга оросил
звездные одежды.
