– Ну да. А ты о нем хоть что-то знаешь?
– Да нет... Но он мне внушает подозрения. И кстати, деду тоже.
– Какие подозрения?
– Понимаешь, он... Вот когда мы ехали за тобой, нас тормознул гаишник. Начал что-то плести, а Макар показал ему какой-то документ. Тот по струнке вытянулся и сразу нас отпустил.
– Ну, подумаешь, вот мама любит рассказывать, как они с отцом поехали на машине в Киев, еще в советские времена. А папа обожает скорость, ну его и останавливают... А он говорит гаишнику: «Извини, браток, спешу в гости к генералу Василишину». Тот сразу честь отдает и отпускает. Мама в полном недоумении. Спрашивает, кто такой генерал Василишин? Оказалось, папа где-то краем уха слышал, что в Киевской ментуре есть такой генерал. Вот и все. А у маминого брата было блатное удостоверение МВД, он всегда его показывал гаишникам, и всегда его отпускали. Так что это ни о чем не говорит.
– Может, и так... А как он вырубил Юлиана?
– Ну, милая, сейчас каждый третий знает всякие приемчики. Я еще могу понять, что такая фигня приходит в голову твоему деду, советские люди на этом были повернуты, а вот тебе...
– Не знаю я ничего, Настька. Но была очень рада, что он со мной увязался.
– Еще бы... Слушай, а почему ты Юлиану все в таких красках обрисовала, сплошной, видите ли, прикол?
– Инстинкт самосохранения, Настька. Так лучше.
– Почему?
– Настя, выключи дуру! И включи чувство юмора! Помогает...
В этот момент у Насти зазвонил телефон. Она взглянула на него.
– Эдька! Алло, Эдик! Да... Что? – глаза у Насти полезли на лоб. – Эдь, она что, рехнулась? И у нее этот иск приняли? Вот кретинка! Ну, и ты тоже хорош! Не мог внушить этой корове... Вот-вот, постарайся! А иначе больше никогда мне не звони! Тьфу!
– Что случилось?
– У тебя воображения не хватит!
– Почему? Я все поняла.
– Что ты поняла?
– Эта белая задница Туманова подала на меня в суд?
– Как ты догадалась? – опешила Настя.
– Тоже мне теорема Ферма... Эдька ее юрист. Ты на него вызверилась. Говорила о каком-то иске... Делов-то!
– И ты так спокойна?
– Как пульс покойника!
– Но почему?
– Этой кретинке нужен пиар! И нам тоже сгодится. Причем платить за него будет она и немало, а мы задаром попользуемся. К тому же у меня есть координаты того журналиста, который снимал эту прелестную сцену, так что мы спокойно можем подать встречный иск!
– Но что она может тебе предъявить?
– Могу лишь догадываться. Скорее всего, срыв презентации, хотя, насколько я знаю, презентация состоялась. И кругом было еще полно свидетелей... Так что, Настя, бояться нечего.
– Но ты же знаешь наше правосудие!
– Настя, при чем тут правосудие? Это дело далеко не уголовное. На самый худой конец она потребует возмещения ущерба. Боюсь, ей любой судья в этом иске откажет. А Эдька твой, видно, совсем хреновый юрист, если нашел работу только у этой идиотки. И еще не смог объяснить ей... Хотя таким бабам сложно что-то объяснить. Они упертые, а эта особенно. Словом, не волнуйся. А в случае чего дед позвонит Генри Резнику, он с ним хорошо знаком...
– И станет Резник такой чепухой заниматься?
– Нет, конечно. Но порекомендует толкового адвоката. Хотя я и сама обойдусь.
– Ох, ты и крутая, Полька! А я как слышу про суд, у меня сердце болеть начинает.
– Принимай валидол!
– Да ну тебя...
Четырнадцатого января Вадим улетал в Копенгаген. Аккуратно сложил свои вещички в чемодан от Луи Виттона и уехал. Я хотела его проводить в аэропорт, но он категорически воспротивился.
– Поляша, зачем? Не на войну же провожаешь, а в командировку. Поеду на аэроэкспрессе, чтобы в пробках не торчать. А у тебя и так со временем засада.
– Это правда, – согласилась я, хотя мне почему-то было грустно. Впрочем, времени у меня и вправду мало.
Вадим улетел, предположительно, на две недели. Но зато не надо ничего готовить. О, я умею во всем находить хорошую сторону.
Мы с Настей крутились, как белки в колесе. И вдруг мне позвонил Бекетов. Интересно, что ему еще понадобилось?
– Полина, дорогая, как ваши дела?
– Идут, спасибо, Юлиан Григорьевич.
– Полиночка, у меня к вам есть одно очень важное дело, вернее, интересное предложение.
– Слушаю вас.
– Ну, это не телефонный разговор. Может быть, встретимся?
– Ой, у меня столько дел сейчас... Это что-то срочное?
– Ну, в общем, да. А вечером вы свободны?
– Сегодня нет, еду за город и вернусь поздно.
– За город? Не в мои ли края?
– Нет, совершенно в другой конец. А вот завтра вечером, пожалуй, смогу.
– Хорошо. До завтра время терпит. В таком случае в восемь часов в «Туманном Альбионе». Знаете, где это?
– Найду.
– Значит, договорились?
– Конечно. Но, сами понимаете, в Москве пробки, могу и опоздать, хотя опаздывать ненавижу.
– До завтра, Полиночка!
И он отключился.
– Насть, знаешь такой ресторан «Туманный Альбион»?
– Знаю. Говорят, немыслимо дорогой и роскошный. А что?
– Меня Юлиан пригласил. Говорит, какое-то дело, которое нельзя обсудить по телефону. Что бы это могло быть?
– У меня есть версия.
– Ну?
– Хочет, небось, устроить какой-то сюрприз своей даме.
– А у него есть постоянная дама?
– Надо полагать.
– А она была тогда у него?
– Ну, я не уверена... Была там одна красотка из какой-то девичьей группы... Он вроде за ней увивался.
– Ну, если пригласил на Новый год и увивался, то, похоже, ты права. Ладно. Еще один заказ нам не помешает, тем более он хорошо платит.
– Это правда. Поль, только в «Альбион» нельзя вечером явиться в джинсах. Не поймут.
– Думаешь?
– Уверена. Это такое пафосное место...
– Ну, в вечернем платье я туда точно не поеду. Но и джинсы надевать не стану, хорошо, что предупредила. Вот только мне пришло в голову, что ничего хорошего от этой встречи ждать не следует.
– Почему? – крайне удивилась Настя.
– Смущает туман.
– Какой туман? – обалдела Настя. – Ты чего?
– Аделаида Туманова, а теперь «Туманный Альбион».
– Да ну тебя, вечно ты...
