И что будет, если они придут? Чуть ли не у всех мужчин, которых знала Лавди, и, уж конечно, у всех друзей ее отца, были ружья — для охоты на фазанов и кроликов, для того чтобы избавить от мучений раненую или больную собаку, лошадь. Если все выйдут с ружьями против немцев, у захватчиков не останется ни единого шанса. Ей вспомнилась старинная корнуолльская песня, которую распевали во все горло на трибунах толпы болельщиков во время матчей по регби, когда играла команда графства.
Не вернется Трелони с той битвы
Никогда; видно, жребий таков?..
О том ведают, их и спросите,
Сорок тысяч его земляков.
Тигр стал нетерпеливо кидаться на ограду, понукая Лавди идти. Она вздохнула, отбросила печальные мысли и, спрыгнув с калитки на землю, пустилась рысцой по изрытой колеями дорожке, бидон со сливками у нее в руке закачался из стороны в сторону. Чтобы поднять настроение, она стала думать о завтрашнем дне, о поездке в Порткеррис к Уорренам. Она снова встретится с Хетер, с Пэдди и с Джо, будет сидеть на людном пляже и есть мороженое. А новая машина Джудит!.. Может, это будет маленький «эм-джи» со складным верхом. Лавди сгорала от нетерпения, так ей хотелось посмотреть на автомобиль.
Когда она добралась до дома, от всех этих приятных мыслей к ней уже вернулось веселое расположение духа.
«9 августа 1939 г. Порткеррис.
Дорогие мама и папа!
Простите, что так долго не писала. Придется сообщить вам все новости совсем вкратце, иначе письмо получится толщиной с хорошую газету. Как видите, я в Порткеррисе у Уорренов, и Лавди тоже со мной. Сначала она сомневалась, ехать или нет, у нее появился новый пони по кличке Молния, которого она хочет подготовить для участия в каких-то соревнованиях; но в конце концов она согласилась поехать, на одну неделю, чем всех нас очень обрадовала. Конечно, здесь немножко тесновато, но миссис Уоррен, похоже, ничего не имеет против, а Пэдди теперь работает на рыбацком баркасе со своим дядей, и его подолгу не бывает дома. Так что у Лавди своя спальня, а я сплю в комнате у Хетер. Хетер тоже закончила школу и собирается поступать на секретарские курсы здесь, в Порткеррисе, а потом, может быть, отправится в Лондон подыскивать себе работу.
Погода просто великолепная, Порткеррис наводнен приезжими и курортниками, все расхаживают в шортах и пляжных туфлях. Джо получил работу на пляже — прибирается в тентах и убирает шезлонги, А вчера, когда мы пришли купаться, он всем нам раздобыл бесплатное мороженое.
В магазине Уорренов работает новенькая по имени Элли, ей лет, я думаю, шестнадцать. Она покрасилась перекисью под блондинку, но несмотря на эту экстравагантность, по словам миссис Уоррен, лучшей продавщицы у них никогда не было, и управляться с кассовым аппаратом она научилась в один момент.
Странное чувство — знать, что никогда больше не вернешься в школу. Еще не известны, конечно, результаты вступительных университетских экзаменов, но на выпускном вечере — можете меня поздравить —я получила награды за успехи в английском и в истории, а сверх того еще кубок святой Урсулы — ошеломляющий сюрприз, у меня просто ноги подкосились. Мистер Бейнс с дядей Бобом решили меня поощрить и, посоветовавшись, разрешили мне купить автомобиль. Мы смистером Бейнсом поехали в авторемонтную мастерскую в Труро и выбрали машину. Это маленький четырехместный «моррис» синего цвета — просто прелесть! Был там еще спортивный автомобиль со складным верхом, но мистер Бейнс сказал, чтов случае, если он перевернется (чего, естественно, никогда со мной не случится), я наверняка сломаю себе шею. Он рассудил, что «моррис» мне больше подойдет. Так или иначе, я отэтой покупки без ума и назад в Нанчерроу возвращалась уже за рулем своего «морриса», через Камборн, Редрут и Пензанс, а мистер Бейнс на своей машине тащился у меня на хвосте, точно телохранитель. Это самое восхитительное приобретение с тех пор, как тетя Луиза купила мне велосипед, у меня никогда не бывало ничего подобного. Как только смогу, поеду в Пендин — навещу Филлис и посмотрю на ее малыша, В следующем письме обязательно расскажу о ней.
В общем, мы с Лавди смогли приехать сюда сами, и не надо было просить, чтобы нас отвезли из Нанчерроу в охотничьем фургоне. Не могу выразить словами, какое это удовольствие — ехать самим на своей машине, мы смаковали каждый миг. День был расчудесный, вдоль живых изгородей живописно цвела наперстянка, мы поехали по дороге через поля, и море вдалеке было синее-пресинее. Мы всю дорогу пели. Как раз перед нашим отъездом Диана Кэри-Льюис тоже ненадолго уехала — в Лондон. Полковник Кэри-Льюис заметно погрустнел, когда она сообщила, что уезжает, но он и без того последнее время невесел, без конца читает газеты и слушает новости по радио, и ядумаю, своим унынием бедняга просто действует жене на нервы. В конце концов он, однако, мужественно смирился с ее бегством, проводил до машины и пожелал приятно провести время. В действительности, он, по-моему, самый любящий, самый самоотверженный муж на свете, и разве можно винить его за то, что он принимает близко к сердцу все, что происходит в мире последнее время? Чему тут удивляться, ведь он провел в окопах всю прошлую войну. Я рада, что вы все сейчас в Сингапуре, вдали от всего этого. Там-то, по крайней мере, вы будете в безопасности, что бы ни происходило в Европе. Мне пора. Лавди и Хетер собираются на пляж, миссис Уоррен собрала нам еду для пикника. До меня доносится аромат горячих пирожков с мясной начинкой. Что может быть лучше, чем, искупавшись, перекусить горячим пирожком с мясом? По-моему, ничего.
Целую всех вас бессчетное число раз. Постараюсь в скором времени написать снова.
Джудит».
В отличие от Нанчерроу, в доме Уорренов трапезничали без всяких церемоний. Завтракали все в разное время: мистер Уоррен и Джо вставали рано и к тому времени, как девочки вылезали из постели, давно уже трудились на своих рабочих местах — первый в магазине, второй на пляже. Днем миссис Уоррен спешила накормить мужа, как только выдавалось небольшое «окошко» в непрерывном потоке покупателей и он мог отойти от прилавка. С раннего утра на ногах, он благодарно усаживался за стол, просматривал местную газету и подкреплялся миской супа, куском хлеба с сыром и чашкой чая. Миссис Уоррен с ним за стол не садилась; пока муж ел, она гладила, пекла, мыла пол в кухне или чистила картошку, а мистер Уоррен зачитывал ей вслух самые любопытные новости — кто и с каким счетом выиграл в крикет или сколько выручила на распродажах «Ассоциация женщин Сент-Эндока». После чая мистер Уоррен скручивал и выкуривал сигарету, а потом возвращался к работе. Теперь наступал черед Элли. Суп Элли не жаловала. Она съедала пару бутербродов с мясным паштетом, а потом начинала хрустеть шоколадным печеньем, умудряясь при этом не умолкать ни на секунду: Рассел Оутс сказал ей то-то и то-то, пока они стояли за билетами в кино, и не считает ли миссис Уоррен, что ей стоит сделать перманент? Она была еще та вертихвостка, на уме одни парни, но миссис Уоррен знала ее с тех самых пор, как та пошла в первый класс порткеррисской школы, и ей было приятно общество этой девушки, нравились ее живость и темперамент, к тому же, Элли работала на совесть, имела приятную внешность и всегда была любезна с покупателями.
