После ее ухода Джудит еще несколько минут пробыла у себя в спальне: убрала подарки, поправила смятое одеяло, положила новенький дневник на середину стола. Начиная с первого января она каждый день делала в нем записи своим четким, аккуратным почерком. Она открыла форзац: Джудит Данбар. Не написать ли здесь и свой адрес, подумала она, но потом решила, что не стоит: ведь очень скоро у нее вовсе не будет настоящего, домашнего адреса. По ее расчетам, дневник закончится в декабре 1940 года. Ей будет девятнадцать. Как-то страшновато было и думать об этом — Джудит убрала дневник в ящик стола, причесалась и побежала по лестнице вниз, чтобы сказать своей маме, что можно не торопиться и у нее есть время принять ванну.
На полном ходу она ворвалась в гостиную.
— Мамуля, Филлис сказала, что если ты хочешь… — Слова застряли у нее в горле. Что-то явно было не так, случилось что-то очень неприятное.
Молли сидела в кресле у камина, но когда она повернула лицо к дочери, оно было искажено отчаянием, распухло от слез и обезображено рыданиями. На столике стоял наполовину опорожненный стакан для вина, а на полу у ног Молли были рассыпаны, точно опавшие листья, исписанные убористым почерком листы тонкой
бумаги.
—Мама!—Инстинктивным движением Джудит закрыла за собой дверь. — Что, Бога ради, произошло?
— Ах, Джудит…
В ту же секунду Джудит уже стояла на коленях подле ее кресла.
— Скажи же, в чем дело? — Никакая дурная новость не могла потрясти ее больше, чем зрелище рыдающей матери.
— Письмо от твоего папы, я только что прочитала его. Я этого не переживу…
— Что с ним случилось?
— Ничего. — Молли приложила к лицу скомканный, уже основательно промокший от слез платок, — Просто… дело в том, что… мы не останемся в Коломбо… его назначили на новое место, и нам надо ехать в Сингапур,
— Но почему ты так расстроилась?
— Потому что опять мы переезжаем… в другое место… Как только мы прибудем в Коломбо, снова надо будет собирать вещи, и опять в дорогу… На новое место, где я ни разу не была, где я никого не знаю. Мне и в Коломбо-то возвращаться не хотелось, но там, по крайней мере, я жила бы в нашем старом доме, а Сингапур — это еще дальше… и мне придется… Я знаю, я веду себя глупо… — Из глаз Молли снова полились слезы. — Но почему-то… я чувствую, что это последняя капля. У меня больше нет сил. А ведь надо еще… — Она задохнулась от сотрясавших ее рыдании и не могла уже произнести ни слова. Джудит поцеловала ее и почувствовала запах виски. Ее мать никогда не пила виски.
Молли вытянула руку и неуклюже обняла Джудит.
— Мне бы сейчас чистый носовой платок…
— Я принесу,
Джудит встала, вышла из комнаты, взбежала вверх по лестнице к себе в спальню. Вынула из комода один из своих больших, добротных школьных платков, резко, с грохотом задвинула ящик обратно и подняла взгляд на свое отражение в зеркале. Оттуда на нее взглянуло растерянное, испуганное лицо, такое же, как у ее плачущей внизу матери. Стоп, так не годится. Кто-то из них двоих обязан оставаться сильным и сохранять ясную голову, иначе все пропало. Джудит раз-другой глубоко вздохнула, взяла себя в руки и заставила успокоиться. Как там говорила ей тетя Бидди? Не оказываться в ситуациях, а самой создавать их. Вот как раз и подвернулась ситуация, когда же, как не сейчас, применить совет тети Бидди на деле? Джудит вся подтянулась, расправила плечи и стала спускаться вниз.
Вернувшись в гостиную, она обнаружила, что Молли также сделала над собой некоторое усилие: она подобрала с пола упавшие листки и даже сумела растянуть дрожащие губы в вымученную улыбку.
— О, спасибо, родная… — Она с благодарностью взяла у дочери чистый носовой платок и высморкалась. — Мне так стыдно. Не знаю, что на меня нашло. Сегодня был такой тяжелый день. Наверно, я просто переутомилась…
Джудит села на прикаминную скамеечку:
— Можно мне прочитать письмо?
— Разумеется. — Мать подала ей конверт.
«Дорогая Молли»… Четкий, ровный почерк. А текст письма очень отчетлив. Отец всегда писал черными чернилами.
«Когда ты получишь это письмо, Рождество уже будет позади. Надеюсь, вы с девочками хорошо повеселились. Я должен сообщить тебе весьма важные новости. Вчера вечером меня вызвали и сообщили, что решено направить меня в Сингапур управляющим компании "Уилсон — Маккинон" '. Это повышение в должности, и, стало быть, я могу рассчитывать на большее жалованье, а также на другие привилегии, такие как более просторный дом и служебный автомобиль с личным водителем. Надеюсь, тебя это тоже обрадует. Я должен буду вступить в новую должность только через месяц после того, как вы с Джесс прибудете в Коломбо; так что у нас с тобой будет время подготовить наш дом для человека, который прибудет на мое место; а потом мы втроем поплывем в Сингапур. Я знаю, ты будешь скучать по Коломбо. Тем не менее, я с волнением и восторгом думаю о том, что мы поплывем все вместе и будем вместе потом, когда устроимся в новом доме. Моя новая работа намного ответственнее и труднее, но я чувствую, что в состоянии с ней справиться и успешно выполнить все, что от меня потребуется. Не могу дождаться того момента, когда наконец, увижу тебя и впервые встречусь с Джесс. Я надеюсь, она не будет меня дичиться и в конце концов привыкнет к мысли, что яее отец.
Передай Джудит, что ее рождественский подарок должен прийти со дня на день. Надеюсь, все приготовления, связанные с ее переводом в «Школу св. Урсулы», идут по плану и что расставание не будет для вас слишком мучительным и горьким.
На днях видел в клубе Чарли Пейтона. Он сказал, что Мэри ждет ребенка. Они хотят пригласить нас на ужин…»
И так далее. Читать дальше не было необходимости. Джудит сложила листки и вернула их матери. Потом сказала:
—По-моему, все идет как нельзя лучше. Я так рада за папу!
Мне кажется, ты совсем не должна расстраиваться.
— Я не расстраиваюсь. Я просто… убита. Я знаю, во мне говорит эгоизм, но я не хочу ехать в Сингапур, Там так жарко и влажно, и потом — новый дом, новые слуги… заводить новые знакомства… и прочее. Для меня это слишком…
— Но с тобой же будет папа.
— Знаю…
— Тебя ждет масса удивительных вещей.
— Я не хочу удивляться. Я хочу мира и покоя, и мне не надо никаких перемен. Я хочу, чтобы у меня был дом, а не бесконечные переезды с места на место и разлуки. А все требуют от меня чего-то, и каждый говорит, что я все делаю неправильно, что я ничего не понимаю и не умею…
— Но это не так!..
— Бидди держит меня за идиотку. И Луиза тоже.
— Да не обращай ты на них внимания!
Молли еще раз высморкалась и снова отпила из своего стакана. — Я не знала, что ты пьешь виски,
Да обычно я и не пью. Но тут мне нужно было выпить. Поэтому я, видно, и распустила нюни. Наверно, я пьяна.
