Они планировали пройтись до Мьюз пешком или подождать автобус, но, выкатившись вместе с людским потоком в черный, затемненный вечерний город, увидели» что идет дождь вперемешку со снегом, а у них обеих не было зонтиков. Они остановились посреди тротуара и, стараясь не обращать внимания на то, что их немилосердно толкают и задевают хлынувшие из концертного зала люди, стали соображать, есть ли у них шанс поймать такси. Но это казалось несбыточной мечтой.
— Мы не можем идти пешком — промокнем до нитки. И почему только я не захватила зонтик! — кляла себя Хетер.
— А я свой и взять никак не могла: у нас, если в форме, носить зонтик запрещается.
И вот, пока они стояли, раздумывая, как же добраться до дому, удача улыбнулась им. Подъехал личный автомобиль с шофером за рулем, и тут же обнаружился его хозяин — офицер ВВС, командир авиационного крыла, со своей дамой. Этот человек явно позаботился о транспорте для себя заранее. Он открыл дверцу, и спутница его юркнула в машину, торопясь укрыться от непогоды, офицер уже собрался было последовать за ней, как вдруг заметил в слабеньком свете, исходящем из салона, двух девушек, сиротливо стоящих поодаль и мокнущих под дождем.
— Вам в какую сторону? — спросил он.
— Нам бы куда-нибудь… поближе к Слоун-сквер, — пролепетала Джудит.
— Мы едем в Клэпхам. Можем вас подвезти.
Господи, неужели это не сон, это слишком хорошо, чтобы быть правдой! Приглашение было с благодарностью принято; Хетер залезла на заднее сиденье, а Джудит села рядом с водителем. Захлопнулись двери, и машина двинулась вперед по темной, мокрой улице; «дворники» работали без передышки, водитель с трудом нащупывал дорогу в тусклом свете фар.
За спиной у Джудит Хетер вступила в оживленный разговор с их спасителями.
— Вы так добры, — говорила она, — не знаю, что бы мы без вас делали.
— Добираться до дому из театра или после концерта — всегда сущее мучение. Особенно в такую отвратительную погоду…
Джудит перестала слушать. Ее угораздило наступить в лужу, и она промочила ноги; теперь ее начало знобить. Поскорей бы доехать, зажечь газовый камин и согреться. Правда, надо было еще решить небольшую проблему с едой (она так и не успела ничего купить).
Они уже ехали по Слоун-стрит. Голоса за спиной Джудит не умолкали. Исчерпав тему концерта, разговор перешел на варварское разрушение Куинз-Холла во время бомбежки, потом на замечательные сольные выступления Майры Хесс в церкви святого Мартина — народу всегда набивается до отказа. Многие просто заходят на пару минут послушать, когда идут на обед из своих офисов или возвращаются обратно.
Любезный офицер наклонился к Джудит и спросил:
— Куда именно вам нужно? Мы можем доставить вас прямо к двери, если это не совсем в стороне от нашего маршрута.
— Кэдоган-Мыоз. — Она повернулась к нему. — Правда, вот… — И замялась. — Дело в том, что мне нужно забежать в магазин. Дома нет еды. Я только сегодня утром приехала из Портсмута и не успела ничего купить… Если бы вы высадили нас около бакалейной…
— Не извольте беспокоиться, — сказал он, и — спасибо его бесконечной доброте — все вышло как нельзя лучше. Джудит направила шофера к магазинчику на углу, ближайшему к Мьюз и потому самому удобному. Там торговали бакалеей, газетами и сигаретами. Вооружившись своей карточкой на экстренный паек, Джудит купила хлеба, яиц, бекона, сахара, бутербродного маргарина — всего по чуть-чуть, — а также пинту молока и банку подозрительного на вид малинового джема. Пожилая женщина за прилавком сложила все покупки в мятый бумажный пакет, Джудит заплатила и вернулась к остальным.
— Огромное вам спасибо, вы так нас выручили! Теперь у нас, по крайней мере, есть кое-что к чаю.
— Мы не могли позволить вам умереть с голоду. Куда теперь? Они были с шиком доставлены прямо к дверям. Мостовая на Мьюз тускло поблескивала в свете затемненных фар, мокрая кошка прошмыгнула мимо в поисках убежища. Джудит и Хетер выбрались из машины с жаркими, многословными изъявлениями благодарности, предлагали даже деньги, но офицер со своей спутницей и слышать об этом не желали — любой-де поступил бы на их месте точно так же, — и девушкам было велено идти скорее в дом, пока они совсем не промокли. Это прозвучало категорично, как приказ, и они не осмелились ослушаться. Когда за ними закрылась дверь, машина уже развернулась и отъехала.
Они стояли почти вплотную друг к другу в кромешной темноте малюсенькой передней.
— Не зажигай свет, пока я не спущу маскировочные шторы, — сказала Джудит. — И стой на месте, а то споткнешься о ступеньки.
Ощупью она пробралась в кухню, произвела затемнение, положила пакет с продуктами на стол. Затем, все еще в темноте, вышла из кухни, осторожно поднялась по лестнице и разобралась со шторами и портьерами в гостиной. Только после этого можно было без опаски нажать на выключатель.
— Можешь подниматься, — сказала она Хетер, и вдвоем они обошли все комнаты, даже те, куда Джудит не собиралась заглядывать, — чтобы убедиться, что нигде не осталось ни малейшей щелочки, через которую наружу мог бы пробиться свет. Когда с этим делом было покончено, Хетер сняла мокрое пальто и сапожки, включила камин, зажгла несколько ламп. Тотчас все вокруг приобрело совсем другой вид, стало тепло и уютно.
— Все бы на свете отдала за чашку чая, — сказала она Джудит.
— Я тоже, но мне сначала нужно принять аспирин.
— Плохо себя чувствуешь?
— Да, плоховато.
— У тебя и впрямь больной вид. Думаешь, это грипп?
— Типун тебе на язык!
— Ладно, иди выпей таблетку, а я приготовлю чай. — Хетер стала спускаться по лестнице. — Не беспокойся, я одна управлюсь.
— Я купила немножко хлеба, можно поджарить тосты.
— Это мысль.
Джудит сняла шинель и положила ее на кровать, потом стащила обувь с мокрыми чулками и сунула ноги в мягкие, с начесом тапочки. Свою форменную тужурку она тоже сняла, а вместо нее натянула свитер из тонкой шерсти, который привезла с собой из Портсмута. Потом проглотила аспирин и прополоскала второй раз горло. Взгляд в зеркало настроения не поднимал: лицо осунулось, под глазами, точно синяки, выступили темные круги. Была бы тут Бидди, она бы непременно прописала ей горячий пунш; впрочем, как его приготовишь — в доме не было ни виски, ни меда, ни лимона.
Когда Джудит вернулась в гостиную, Хетер уже принесла поднос с чаем. Они уселись у огня, чтобы можно было поджаривать хлеб на длинной вилке, потом скупо намазывали тосты маргарином и малиновым джемом.
— Вкус пикника, — удовлетворенно заметила Хетер, облизывая сладкие пальцы. — Мы всегда брали с собой малиновый джем. — Она огляделась. — Мне тут нравится. Нравится, как все сделано — эти бледные тона, и занавески, и вообще все. Ты часто здесь бываешь?
— Каждый раз, когда приезжаю в Лондон.
