Он надел на себя пояс, к которому была прикручена всякая
всячина — нож, веревка, фляга, металлический крюк… Махнул им рукой и, открыв
люк, спрыгнул вниз, в черноту. Некоторое время повозился там и затих. Вероятно,
пробрался к окну и вылез на улицу.
Лайма содрогнулась и спросила слабым голосом:
— А как наши индусы? Ни о чем не догадываются?
— Пророк ничего, — ответил Корнеев, не отводя глаз
от чернеющего проема. — А с Пудди пришлось повозиться: он постоянно вопил,
как попугай капитана Флинта.
Лайма оглянулась на Пудумейпиттана и увидела, что тот сидит
с вытянувшимся лицом и вытаращенными глазами смотрит в пол.
— Что вы с ним сделали?
— Потом расскажу. Главное, теперь можно быть уверенным
в его абсолютной безвредности.
— Хорошо, — пробормотала Лайма, и тут на улице
раздались крики, шум и несколько странных сухих выстрелов.
Бондопаддхай встревоженно заерзал на диване, а Корнеев с
Лаймой стремглав бросились к окну. Картина, представшая их глазам, поражала
воображение. По поляне, словно какой-нибудь Полкан, носился Медведь, а от него,
как куры, разбегались в разные стороны люди с автоматами в руках. Медведь
вопил, и люди тоже вопили, причем среди этих воплей отчетливо слышался женский
визг.
Корнеев оттолкнул Лайму и, крикнув: «Запри за мной дверь!»,
рванул на подмогу Ивану. Однако, когда он выскочил на улицу, схватка уже
закончилась. Медведь выстрелил в воздух, и дюжина врагов замерла на месте с
поднятыми руками. Лайма оглянулась на Пудумейпиттана, который, по идее, должен
был свалиться на пол и выть, однако он сидел все в той же позе и никак на
опасные звуки не реагировал. «Кастрировали они его, что ли?» — подумала Лайма.
Впрочем, размышлять было особо некогда. Вместо того чтобы
запереть дверь, как велел Корнеев, она вслед за ним вывалилась во двор.
— Ты! — приказал Медведь самому толстому из
противников, ткнув в его сторону пистолетом. — Снимай свой намордник.
Тот выполнил приказ и сбросил маску. Под ней оказалось
молодое и мясистое, насмерть перепуганное лицо хомяка, которого прижали к
стенке террариума. Круглые глазки уставились на пистолет со священным ужасом.
— Мужики, вы что? — жалобно спросил хомяк и
скрестил ноги, как будто боялся обмочить штаны. — Вы чего вообще, а? Кто
вы?
— Я тебе скажу, кто мы! — начал Медведь,
надвигаясь на него, но тут Лайма вспомнила о своих правах командира группы и,
выступив вперед, негромко сказала:
— Отставить. С пленными я поговорю сама.
Она подошла к толстячку и ласково спросила:
— Ребята, вы что здесь делаете?
— У нас командная игра, — ответил тот трясущимися
губами. — Пейнтболисты мы. Здесь наша база. Это — как бы мост. Мы должны
его удерживать в течение определенного времени.
От облегчения Лайма едва не расхохоталась.
— А оружие у вас, значит, стреляет шариками с краской?
— Ну да. Не пулями же! — Толстяк обиженно
засопел. — Мы думали, вы из наблюдателей. Пропустили вас, чтобы не
запачкать.
Медведь громко засопел и стал витиевато ругаться. На
настоящей войне его ранило в первом же бою, а второе ранение он получил в ходе
своей первой секретной операции. Да, у него не слишком большой опыт. Но так
лажануться…
— Иван! — прикрикнула Лайма. Рычать на зарвавшихся
мужчин она умела хорошо. — Выводи наших подопечных. У пророка сегодня
пара-тройка встреч с поклонниками. Я обо всем договорилась. Кроме того, надо
что-то решить со связью. А вы, ребята, можете продолжать свои игры через… — она
вскинула часы к глазам, — пятнадцать минут. Ничего страшного. Просто вы
нарвались на серьезные военные учения. Ошибочка вышла с выбором местности.
Пейнтболисты сбились в кучку, прижимая к себе спортивное
оружие, и смотрели на них затравленно. У девиц, вылезших из-под масок, личики
были известково-белыми.
Корнеев, словно двух бедных овечек, прогнал мимо них
индусов. Те шли гуськом, кося на все происходящее коричневыми оленьими глазами.
Пудумейпиттан по-прежнему молчал, что Лайму совершенно поразило. По узкой
тропинке они двинулись к автомобилям. Обсуждать, в сущности, было нечего — все
и так ясно.
Ребята со спортивными автоматами побрели за ними — вероятно,
хотели убедиться, что они уедут.
— Пусть Иван ведет твою тачку, — внезапно
предложил Корнеев. — Индусов нужно успокоить, а это ты одна умеешь.
— Пусть ведет, — согласилась Лайма.
Она надеялась, что за время пути Медведь оттает и перестанет
смотреть исподлобья. Она догадывалась о его состоянии и понимала, что дружеское
похлопывание по плечу тут не поможет. Кинула ему ключи от машины, подождала,
пока он проедет немного вперед, и уже поставила ногу внутрь микроавтобуса,
чтобы одним рывком забросить тело внутрь, когда рядом с ее головой просвистела
пуля и дзенькнула о металл. В ту же секунду взревел мотор, и Корнеев бросил
машину вперед, завопив что-то неразборчивое. Лайма едва удержалась в салоне,
вцепившись пальцами в спинку сиденья. Дверца, оставшаяся открытой, бешено
заездила влево-вправо.
Микроавтобус, подпрыгивая на ухабах, стремительно рвался к
выезду из леса. Корнеев изо всех сил жал на сигнал, чтобы Медведь понял, что
случилось ЧП. Медведь понял и прибавил скорость. Лайма сумела-таки захлопнуть
дверь и оглянулась назад. Позади них, на дороге, стояли два человека в черном,
держа в вытянутых руках по пистолету. Пистолеты плевались пулями.
— Только бы в колесо не попали! — закричал
Корнеев, бросая микроавтобус то к одной обочине, то к другой. — Надень мне
очки! Я должен хорошо видеть.
— Черт! — закричала Лайма, еще раз обернувшись
назад. — Откуда они взялись?
Люди в черном перестали стрелять и вывели из зарослей бузины
мотоциклы. Перекинули через седла обутые в высокие башмаки ноги. Движения у них
были скупыми и хорошо выверенными. Они не суетились и действовали слаженно.
Если бы не пейнтболисты, отправившиеся поглазеть на их отъезд, группу "У"
скорее всего перестреляли бы еще на подступах к автомобилям.
Медведь умчался далеко вперед, освобождая путь. Цепляясь за
сиденья, Лайма подобралась к Корнееву поближе, протянула руку и схватила очки,
которые ездили по приборной доске. Потом прицелилась и взгромоздила их ему на
нос. Как раз в этот момент микроавтобус выпрыгнул с проселка на узкую
асфальтовую дорогу. Это было самое неприятное место — безлюдное, где бандиты
могли действовать, ничего не опасаясь. Дальше, на шоссе есть шанс наткнуться на
милицейский патруль. И вообще дорога с плотным движением не располагает к
долгим погоням со стрельбой.
— Поднажми! — крикнула она, хотя понимала, что
Корнеев и так знает, что делать.
Сзади нарастал рев моторов — мотоциклы оказались мощными, и
еще несколько пуль цокнуло по кузову машины. Корнеев начал выписывать
замысловатые кренделя и неожиданно высоким голосом крикнул:
