Дубняк должен был выяснить, когда и каким образом
Бондопаддхай пересечет границу, или дать иную наводку, которая позволит людям
Миловидова с ним расправиться. В России Бондопаддхай еще не успел развернуться
и как раз ехал завоевывать сердца верующих. Хотя группа сторонников была уже
сформирована и ждала его с распростертыми объятиями.
И вот теперь Дубняк получает личное указание от Барса
держать Бондопаддхая под присмотром. Опекать его. Проследить, чтобы этот тип
живым и невредимым уехал из страны. Как он может это сделать, не предав
интересы Миловидова?! Миловидов просит — помоги уничтожить, а Барс приказывает
— проследи, чтобы ничего не случилось!
— Это ведь вы комплектовали спецгруппу, которая
предотвратила покушение на лауреата Нобелевской премии? — уточнил Хомяков,
и его непроницаемые глаза на секунду хищно сверкнули.
— Я, — обреченно согласился Дубняк, не зная, куда
деть руки. Если бы не выучка, его пальцы бегали бы по коленям, словно пауки,
выпущенные из банки.
— Вы отлично справились. И запомните: это спецоперация.
Секретный счет, особые полномочия. Указания будете получать лично от меня.
Докладывать тоже лично мне. Сразу же сообщите о людях, которых подберете. И
приступайте к делу немедленно. Связываться со мной будете вот по этому номеру.
Он показал Дубняку бумажку, подержал ее несколько секунд в
воздухе, потом спрятал в карман.
— Никаких личных контактов. Надеюсь, два раза вам
повторять не надо? Операция строго засекречена. — Дубняк позволил себе
едва заметно двинуть бровью. — Есть сведения, что «Оставшиеся» связаны с
ЦРУ. Нам не нужны неприятности. Мы не станем разбираться с Бондопаддхаем на
нашей территории, и неоатеистам не позволим. Вам все ясно?
Дубняку было ясно, что он попал в переплет. С одной стороны,
он должен сделать все, чтобы покушение на Бондопаддхая удалось и Миловидов
остался им доволен. С другой — своими руками сформировать спецгруппу, которая
защитит Бондопаддхая от смерти. Так приказал Барс, а с ним не шутят. Пропади
все пропадом! Допоздна просидел он в своем кабинете, размышляя: стоит ли
сообщать покровителю о возникших затруднениях или нет. И решил, что не стоит.
Барс гораздо страшнее Миловидова.
По дороге домой, трясясь в старенькой «Волге» с широким
сплюснутым носом, похожим на теннисный стол, он неожиданно родил потрясающую
идею. А что, если создать плохую спецгруппу? Никуда не годную? Он ас в деле
подбора кадров и уж как-нибудь сообразит, как соединить в одно целое людей, которые
никогда не сработаются друг с другом. Нужно сколотить такую команду, которую с
самого начала начнут распирать противоречия. Он назовет ее "Группа
"У". Якобы — ударная группа. Или убойная. А на самом деле — убогая.
Группа, которая провалит задание.
Дубняк воспрянул духом. Боже мой, да он гений! Осталось
решить, как уйти от ответственности после того, как произойдет трагедия.
Начнется «разбор полетов», и его запросто могут припереть к стене. Впрочем,
если в ходе спецоперации главные действующие лица погибнут, все обойдется.
Когда неоатеисты расправятся с Бондопаддхаем, а заодно и с группой
"У", он, Дубняк, окажется в стороне. О его хитром маневре никогда не
узнают.
"Итак, группа "У". Пожалуй, в деле должны
участвовать три человека, — азартно размышлял он. — Два — слишком
мало. Барс останется недоволен. А четыре — слишком много, это определенный
риск. Четыре болвана в состоянии наломать дров. Значит, собираем тройку. Одним
из трех человек станет женщина. Она заменит Ольгу Удальцову".
Назавтра с раннего утра Дубняк занялся делом, велев
помощникам прогнать через внутренние поисковые системы заданные параметры. И
ему повезло. Среди прочих личных дел, которые в результате оказались у него,
затесалось такое, о котором Дубняк мог только мечтать. Женщина не являлась сотрудницей
спецслужб, но однажды участвовала в спецакции. В спецакции, а не в
спецоперации! Тогда им потребовался человек, говоривший на одном из диалектов
языка хинди — аваджи. Дама, к которой они обратились, преподавала в задрипанном
коммерческом институте английский язык. И вдобавок свободно говорила на аваджи.
Сотрудники спецслужб связались с деканом, тот попросил преподавательшу
прокатиться с ним в машине, куда подсадили индуса. Преподавательша только и
сделала, что перевела несколько фраз.
И вот теперь ее досье попало на стол к Дубняку. Если что, он
все свалит на помощников. Девица — дилетантка. Конечно, она станет отказываться
от предложенной работы. Нужно прошерстить как следует личное дело, чтобы
понять, чем можно ее зацепить. В этом деле Дубняку не было равных.
Он открыл компьютерный файл и уставился на фотографию. С
экрана на него серьезно смотрела блондинка с забранными вверх волосами. Крутые
скулы, маленький твердый подбородок и сдвинутые брови делали лицо по-мужски
упрямым, а крупные, ярко-серые глаза и пухлые губы — обольстительным. Сочетание
получалось взрывоопасным: от нее трудно было отвести взгляд.
— О-ля-ля! — пробормотал Дубняк себе под
нос. — Девка из умненьких, с характером, с ней еще придется пободаться.
Он усмехнулся, представив себе, как она примется командовать
мужчинами, которые окажутся у нее в подчинении. Как начнет разрабатывать
стратегию своими заскорузлыми преподавательскими мозгами. И отдавать
приказания, разрубая воздух белой ручкой с перламутровыми коготками на пальцах.
Размышляя таким образом, Дубняк представлял свою жену, которая каждый вечер
кричала из спальни: «Борик, дружок, принеси-ка мне чаю! И быстренько,
быстренько!» В такие моменты он страстно ненавидел ее и даже пару раз
представлял, как задушит завязками от пеньюара.
Вторым членом команды "У" должен стать увалень с
завитушкой вместо мозгов. Кто-нибудь исполнительный и безынициативный. Но очень
сильный. Эдакий танк, которым девица начнет управлять по своему разумению.
А вот третий… Третий, напротив, будет парнем непростым. И
обязательно экспрессивным. Таким, который в любой момент может выйти из-под
контроля. Который способен принимать нестандартные решения и идти наперекор
указаниям руководства. Тут надо хорошенько подумать..,
Дубняк с головой погрузился в личные дела и так увлекся, что
даже забыл пообедать. Только когда голод закорябался в желудке, словно еж в
коробке, он всполохнулся и, вытянув короткие ручки над головой, хрустнул
суставами. Голосисто зевнул, промокнул мутные слезинки, выступившие в уголках
глаз, и улыбнулся мухе, которая весело разгуливала по секретным бумагам.
Кажется, он нашел тех, кого надо. Вот они у него все тут, голубчики!
Гипотетически группа сформирована. Остался сущий пустяк:
воплотить замысел в реальность. А потом выдернуть чеку и отшвырнуть эту
«гранату» как можно дальше от себя.
3
Лайма Скалбе начала осознавать себя как личность именно в
тот момент, когда развелись ее родители. Это событие стало для нее серьезным
жизненным испытанием. В школе ее прозвали хохотушкой. Она росла подвижной,
жизнерадостной и любила от души посмеяться с подружками. Буквально все ей было
в радость — и учеба, и шефство над первоклашками, и помощь матери по хозяйству.
И вдруг ее мир рухнул, сложившись, как карточный домик. Отец с матерью не
ссорились, не выясняли отношений, но в один прекрасный момент посадили дочь
напротив и объяснили, что больше не любят друг друга и жить будут отдельно.
