— А люди что скажут?
— Просочится слух, что помолвка разорвана. Немного посудачат об этом и забудут.
— Но ведь они когда-нибудь узнают, что я — не Роза.
— Да, узнают. Еще немного поудивляются, а потом тоже забудут. В конце концов, это не так важно. Главное, что обошлось без жертв.
— У вас все так просто…
— Говорить правду легко и прилично. Скажи спасибо Хью. Если бы он не вмешался, Бог знает, сколько еще продолжался бы этот фарс. Ты очень нравишься ему, Флора. Ты это понимаешь? Наверное, нет, потому что Хью привык прятать свои эмоции, на мой взгляд, даже слишком…
Таппи неожиданно умолкла. Флора застыла в напряженном оцепенении, уставившись на свои сцепленные руки. Костяшки побелели, под глазами обозначились темные круги, лицо побледнело. Обостренным чутьем Таппи почувствовала ее душевное состояние. И то, что предстоящий отъезд тут явно ни при чем. Таппи озабоченно накрыла ладонью стиснутые кулачки и обнаружила, что они холодны, как лед. Флора не подняла глаз.
— Все в порядке, — еле слышно пробормотала она.
— Дитя мое, ты должна мне рассказать. Тебя кто-то обидел? Энтони?
— Нет, конечно, нет…
В поисках разгадки Таппи вспомнила, о чем шел разговор. Она заговорила о Хью и… Хью. Хью? Таппи все поняла.
— Это Хью.
— Не надо об этом.
— Еще как надо! Я не могу видеть тебя такой несчастной. Ты… ты влюбилась?
Флора подняла темные глаза.
— Кажется, да, — неуверенно сказала она.
Таппи была потрясена. Не тем, что Флора влюбилась в Хью (это, с точки зрения Таппи, было как раз-таки вполне понятно), а тем, что это произошло без ее ведома.
— Но я не представляю, когда…
— Я тоже не представляю, — откровенно сказала Флора. — Ни когда это случилось, ни как, ни почему. Я знаю только, что у этой любви нет будущего.
— Почему это?
— Потому что таков Хью. Он обжегся однажды и боится, что это может случиться снова. Он спрятался в свою раковину и не хочет делить ее ни с кем. Ему не нужна жена. Он не допустит, чтобы в его жизни снова появилась женщина. А даже если такое случится, он считает, что ему нечего предложить ей… в материальном смысле.
— Похоже, вы обсудили все это более чем подробно.
— Не совсем так. Мы разговаривали вчера, перед вечеринкой. Я выпила шампанского и осмелела.
— Он понимает, что ты чувствуешь?
— Таппи, у меня почти не осталось гордости. Осталось только броситься ему на шею.
— Он говорил с тобой о Диане?
— Не вчера, но говорил.
— Он никогда не сделал бы этого, если бы не считал тебя близким человеком.
— Можно быть близким человеком, но не любимой.
— Он упрям и очень горд, — заметила Таппи.
— Я знаю. — Флора грустно улыбнулась. — Вчера вечером мы собирались поужинать вместе. Он сказал, что не будет танцевать со мной, потому что у меня и так не будет отбоя от кавалеров. Так глупо придавать этому значение… но это действительно имело для меня значение, Таппи. И я думала, для него тоже. Но он вдруг исчез. Говорят, ему позвонили, вызвали к роженице… Я не знаю. Он просто исчез.
— Дорогая моя, он ведь врач.
— Но он мог предупредить меня? Мог попрощаться?
— А что, если он не нашел тебя? Или не имел времени искать.
— Но для меня это было так важно!
— Ты сможешь уехать и забыть его?
— Не знаю. Я ничего не знаю. Я, наверное, схожу с ума.
— Напротив, ты чрезвычайно мудра. Хью привык скрывать свои лучшие качества за резкими манерами и язвительностью. Требуется особое чутье, чтобы разглядеть его скрытые достоинства.
— И что же мне делать? — Флора произнесла это тихим голосом, но Таппи показалось, что она слышит отчаянный крик души.
— То, что собиралась. Поезжай домой к отцу. Собери свои вещи, найди Энтони, и пусть он отвезет тебя на вокзал. Все очень просто.
— Просто?
— Жизнь и так сложна, не надо создавать лишних сложностей. А теперь поцелуй меня и беги. Забудь все, что случилось. А когда ты опять вернешься в Фернриг, мы начнем все заново.
— Я не знаю, как благодарить вас. — Они поцеловались. — Не могу найти нужных слов.
— Самый лучший способ отблагодарить меня — вернуться обратно.
В дальнем углу кровати раздалось повизгивание. Сасси решила проснуться. Скользя когтями по шелковому одеялу, она осторожно пробиралась вперед с явным намерением забраться на колени к Флоре и лизнуть ее в лицо.
— Сасси! Ты в первый раз ласкаешься ко мне. — Флора взяла собачонку на руки и поцеловала в макушку. — Что это ты вдруг так расчувствовалась?
— Сасси очень умная. Возможно, она наконец поняла, что ты не Роза. Или просто решила попрощаться. Правда, Сасси?
Услышав, что хозяйка назвала ее по имени, собачка забыла о Флоре и устроилась под мышкой у Таппи.
— Мне пора, — сказала Флора.
— Да. Иди. Не заставляй Энтони ждать.
— До свидания, Таппи.
— До свидания.
Флора встала с кровати и подошла к двери. Но она не успела выйти, как Таппи окликнула ее.
— Флора.
Флора обернулась.
— Да?
— Я никогда не считала гордость грехом. Скорее, восхищалась этим качеством. Но если два гордых человека не понимают друг друга, это может плохо кончиться.
— Я поняла, — сказала Флора.
Что еще она могла ответить? Она вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
Сборы были недолгими. О том, что Флора была здесь, сейчас напоминало только одиноко висящее на дверце шкафа платье. Перекинув через руку плащ и взяв чемодан, девушка спустилась вниз.
Холл выглядел как всегда. В камине тлели угли. Пламмер лежал на коврике, ожидая, что его выведут погулять. Из гостиной доносились голоса. Флора поставила чемодан, положила пальто и пошла туда. Энтони и Изабель стояли у камина и разговаривали. При появлении Флоры они замолчали и повернулись к ней.
— Я объяснил все тете Изабель, — сказал Энтони.
— Хорошо, что все закончилось, — искренне проговорила Флора.
Изабель беспомощно взглянула на нее. Она никак не могла взять в толк, о чем уже пятнадцать минут рассказывает ей Энтони. Она так устала, что была не в состоянии даже выслушать, не то что понять длинную и запутанную историю.
Одно было ясно. Розы — нет, Флора — уезжает. Сегодня. Сейчас. Вот так. Энтони везет ее в Тарбол к лондонскому поезду.
— Тебе не обязательно уезжать, — сказала Изабель, понимая в душе, что уговоры бесполезны. — Не в имени дело. Мы не хотим, чтобы ты уезжала.
