Не такой уж он симпатяга, как мне показалось вначале.
Не симпатяга, но и не липучка, форсировать события не стал,
просто внес предложение и отвалил от стойки. Я смотрю на прямую, лишенную
всяких сантиментов спину, на аккуратную практичную задницу: никакой он не
Франсуа Пеллетье, он и правда – Фрэнки.
Из двадцати семи номеров заняты (с учетом прибывших
шестерых) десять. День, когда мы с Домиником прогорим, гораздо ближе, кажется.
«Мы с Домиником» – эта чудесная формула спасала меня до сегодняшнего дня. Ради
нее я занимаюсь кондиционерами и кухней, езжу в аэропорт за псевдосерферами и
целыми днями торчу на ресэпшене. Но теперь все изменилось. И меняется – каждую
минуту, каждую секунду, каждое мгновение.
К чудесной формуле прибавился новый элемент, и одного этого
оказалось достаточно, чтобы полностью исказить ее сущность.
Чертовски красивые глаза – что я делаю на проклятом
ресэпшене?
Чертовски красивые глаза – что я забыла в проклятой
Эс-Суэйре, забытой богом задолго до меня?
Чертовски красивые глаза – мне нужно увидеться с Ясином. Я
почти уверена, что одна из его улыбок скажет мне больше, чем говорила до сих
пор.
Чертовски красивые глаза – они и сейчас передо мной.
Это – не наваждение, нет.
Чертовски красивые глаза принадлежат vip-персоне,
внимательно изучающей меня с противоположной стороны стойки.
– Вы?! – я не верю собственным глазам, совсем не
таким красивым. – Что вы здесь делаете?
– Мне пришлось арендовать машину, – сообщает
vip-персона вместо приветствия. – Это обошлось недешево.
– Надеюсь, вы не выставите мне счет?
– Нет.
Я начинаю перекладывать бумаги, я щелкаю ручкой, я отодвигаю
ящик стола – все эти жалкие ухищрения направлены на то, чтобы не встретиться с
чертовски красивыми глазами.
– Чем могу быть полезна?
– Вы уже могли быть полезны, – в голосе
vip-персоны нет злости, но и ничего другого тоже нет. Полное безветрие, я
чувствую себя застрявшей в складках ледника, без всякой страховки, без всякого
снаряжения.
– О'кей. Давайте начнем все сначала.
– О'кей. Давайте попытаемся. Это отель «Sous Le del de
Paris»?
– Если верить вывеске – да.
– Свободные места есть?
Отель Доминика (и без того небольшой) съеживается до
размеров коробки из-под пиццы с последним черствым куском на дне: он не полезет
в глотку даже электромонтеру, даже разносчику овощей – что уж говорить о
vip-персоне!
– Свободные места… э-э… свободные места…
– С ними какие-то затруднения?
– Нет. Никаких затруднений нет. Хотя в разгар сезона
свободные места отыскать трудно. – Мне важно поддержать престиж отеля
Доминика. А заодно – и свой собственный престиж. Остаток ночи уйдет на
выяснение причин, почему это так важно. Но ночь еще не наступила.
– Сейчас ведь не разгар сезона?
– Нет. Вам нужен номер с видом?
– Ау вас имеются номера с видом? – vip-персона
удивлена, если не сказать – потрясена. – Вообще-то мне нужен просто номер.
Любой номер. Желательно – с работающим сливным бачком.
Еще никому не удавалось вот так, походя, оскорбить отель
Доминика.
– У нас здесь, конечно, не «Риц» и не «Амбассадор», но
на бачки еще никто не жаловался. Второй этаж и вид на океан вас устроит?
– Валяйте второй этаж.
– За океан придется доплатить.
– Сколько?
– Пятьдесят евро.
Vip-персона перегибается через стойку: теперь чертовски
красивые глаза приблизились ко мне вплотную, и я могу рассмотреть их. Темные с
едва заметными зеленоватыми прожилками, что-то это мне напоминает. Нуда – ту
первую бусину, которую выложил передо мной Ясин.
Забавно.
– Дополнительных пятьдесят евро в сутки. За
океан, – говорю я.
– А он того стоит, океан?
Океан шумит, не умолкая, – подобно испорченному
сливному бачку. Прожекторы горят всю ночь. И десятки Рональдо, гоняющих мяч в
свете прожекторов. И десятки Рональдиньо.
– Нет. Он того не стоит.
– Тогда я оставлю пятьдесят евро себе. Давайте ключ.
Полностью раздавленная железной логикой vip-персоны, я отдаю
ей ключ от двадцать пятого номера.
И только спустя несколько минут, когда она уже скрылась в
недрах отеля, до меня доходит смысл произошедшего:
– я не потрудилась взять у vip-персоны паспорт;
– я не заполнила регистрационную карточку;
– я поселила его в номере рядом с собой.
Последнее обстоятельство пугает меня больше всего.
«Воспользоваться служебным положением», вот как это называется. У двадцать
пятого номера и номера двадцать семь, который занимаю я, – смежный балкон,
разделенный узкой фанерной перегородкой. И дверь в стене, закрытая с незапамятных
времен. Но это не означает, что ее невозможно открыть. Просто ключа от нее не
существует.
Меня ждет ужин с Домиником.
Я так заинтригована чертовски красивыми глазами, что почти
забыла об этом. И мне совсем не хочется есть, мне хочется вернуться к себе в
номер.
Не сейчас.
Вернуться сейчас означало бы капитулировать. Признать, что
состариться в Эс-Суэйре мне не суждено, что привязанность к Доминику – фантом,
что привязанность к отелю Доминика "-ложь, я просто использовала их – и
Доминика, и отель; я пережидала время – именно так. В любом случае – был бы
другой город, и другой отель, и другой Доминик.
Они ничего не стоят, ровным счетом ничего.
…Ничего не стоящий Доминик ждет меня на террасе. В окружении
песка – он летит с океана, в ореоле прожекторов – их. только что включили.
Картину дополняют несколько парашютов и несколько воздушных змеев, несмотря на
вечер болтающихся в небе. Идиллическая картина сотворения мира по серферу,
Доминик здесь нужен так же, как лыжи в пустыне.
–.Привет! – Я улыбаюсь Доминику самой ласковой из своих
улыбок. Самой ласковой и самой фальшивой.
– Все в порядке? – интересуется Доминик.
– Все отлично.
– Ты встретила их?
– Да.
– Никого не потеряла по пути?
– Нет.
Доминик не просто изучает меня, как проделывал это
неоднократно после моих возвращений из аэропорта, он пожирает меня глазами.
– Кто прибыл на этот раз?
– Шестеро и один, – врать Доминику я не в
состоянии.
