— Садись, а я пока приготовлю тебе что-нибудь на завтрак. Вафли нормально?
— Вафли — это всегда хорошо, — сказала Сакс, усаживаясь за большой дубовый стол и вытягивая ноги.
Мэдди поставила справа от внучки кружку с кофе. Доставая из холодильника и шкафов продукты, она словно мимоходом спросила:
— Как дела в больнице?
Сакс взяла кружку обеими руками и пожала плечами.
— Как всегда в июле — полный дурдом. Нужно присматривать за новыми резидентами, становится еще больше пострадавших в перестрелках или в уличных ограблениях, число автомобильных аварий растет. Горячая пора.
— Да-да, — нейтрально сказала Мэдди, замешивая тесто для вафель.
— А, еще у нас начали снимать документальный фильм.
Мэдди подняла взгляд на Сакс, пытаясь что-нибудь понять по выражению ее лица, поскольку голос внучки редко выдавал ее чувства. Впрочем, она не рассчитывала на то, что у нее получится. В детстве Сакс научилась скрывать свои эмоции. Эта постоянная дистанция, возможно, хорошо помогала ей в быстро меняющихся условиях на работе в травматологии, но привела бы в отчаяние любого, кто захотел бы узнать ее лучше.
— Не каждый день такое бывает, да? — Мэдди положила немного теста на сковородку, чтобы проверить температуру. — Мне кажется, у вас ужасно сложно снимать фильм. Каким образом можно поддерживать порядок на такой съемочной площадке?
— Ну, съемки проходят не так, как в твое время, — со смехом сказала Сакс. — Никаких продуманных заранее сцен, никаких повторных дублей и не нужно думать, чем кормить избалованных старлеток.
— Я тебе докажу, что никогда не была избалованной. — надменно заметила Мэдди. — Я всегда была сама благовоспитанность.
— Знаешь, а в журналах я читала про тебя совсем другое.
Положив перед Сакс парочку дымящихся вафлей, Мэдди сказала резко, но с юмором в голосе:
— Эти слухи весьма преувеличены.
— Как бы там ни было, то, что снимают сейчас у нас, можно скорее назвать жанром cinéma vérité, который сочетает приемы документального и художественного кино, — сказала Сакс, налегая на домашнюю еду.
Мэдди тоже налила себе кофе и села за стол напротив Сакс.
— Должно быть, у вас там сплошная суматоха, если они снимают в то время, когда вы работаете.
— Сначала я подумала, что так все и будет, но пока у режиссера получается делать так, чтобы ее съемочная группа не мешалась у нас под ногами.
— Женщина-режиссер? — воскликнула с удивлением! Мэдди. — Мне всегда хотелось уметь снимать кино, а не сниматься в нем. Ну или делать и то, и другое.
— Да ты что? Я даже не знала, — сказала Сакс, чувствуя, как в ходе их привычной шутливой беседы тиски, сковывавшие ее грудь, начинают слабеть.
— В ту пору это было невозможно. Хотя, может, и да, но мы просто не догадались попробовать.
Сакс потянулась через стол и прикоснулась к руке своей бабушки.
— Мне жаль.
— О, не стоит об этом жалеть, — рассмеялась Мэдди. — Я не страдаю но этому поводу. Но я очень хочу посмотреть, как она снимет тебя.
— Фильм не обо мне, — поспешила пояснить Сакс. — В центре этого проекта мой новый ординатор Деб Стайн.
— Ну-ну, я прямо представляю, как ты вот так просто отошла на второй план.
Сакс заметила промелькнувшую на лице Мэдди улыбку и хмыкнула. На сердце у нее вдруг стало гораздо легче, чем было уже несколько недель. Никто в жизни не мог заставить ее смеяться над собой так, как это умела делать Мэдди. Может быть, это потому, что еще никому не удалось дать Сакс почувствовать, что ее так… любят.
— Пожалуй, Джуд Касл так не думает. Кажется, я изрядно усложняю ей жизнь.
— Почему? — серьезно спросила Мэдди, подумав, не по этой ли причине Сакс приехала к ней на этот раз.
По опыту она знала, что ее внучка, этот волк-одиночка, рано или поздно выйдет на волновавшую ее тему, пусть даже неосознанно.
Сакс повернулась и посмотрела в окно, обратив внимание на то, что одна из створок двери, которая вела в гараж, покосилась.
— Нужно заменить ту дверную петлю, — рассеянно заметила она.
Мэдди терпеливо ждала.
— Съемка — это коварная вещь, — тихо, почти про себя, сказала Сакс. — Она беспощадна и зла в том, как фиксирует происходящее, рассказывая — нет, раскрывая — правду, не приукрашивая ее. От камеры невозможно спрятаться, по крайней мере, всегда это не получится.
— И все же никаких оценок в простой фиксации событий нет, это нейтральный процесс. — сказала Мэдди.
— А вот и нет! — рьяно заспорила Сакс, качая головой. — Был бы нейтральный, не будь он избирательным, а там идет выборка. Джуд Касл направляет камеру, так что именно она решает, что будет показано в фильме, какие моменты будут заострены, какая история будет рассказана. Она все решает.
— Вот оно что, — подытожила Мэдди, подумав, сколько лет ушло у Сакстон, чтобы добиться ощущения того, что она контролирует свою жизнь и что она в безопасности. — Она тебя пугает.
И это был не вопрос.
Сакс с изумлением посмотрела на бабушку, собираясь снова протестовать. Но она встретилась взглядом с такими же, как у нее синими глазами, и осеклась. Все так и было. Причем она боялась не только того, что могла увидеть Джуд Касл, глядя на нее сквозь беспристрастную камеру в руках Мелиссы Купер. Еще страшнее для Сакс было осознавать, насколько сильно ей хотелось, чтобы Джуд смотрела на нее.
#
— Сакстон! — крикнула Мэдди, кутаясь в шаль и вглядываясь в тень, которая ходила по крыше ее дома. — Закругляйся! От фонаря мало света, ты свалишься и сломаешь себе шею. И вообще уже ночь на дворе.
Сакс загнала еще один гвоздь в железный фартук вокруг каминной трубы и прокричала:
— Сейчас закончу!
Она не смогла уснуть. Точнее, она провалилась в сон вскоре после ужина и проснулась в темноте в холодном поту. Ей приснился сон, на редкость правдоподобный. Когда она села на кровати, задыхаясь и дрожа, ее тело еще горело от возбуждения и страха. Во сне она видела, как над ней склонилась женщина, которая держала ее в невесомых объятиях и целовала, пробуждая в ее крови пожар. Сакс проснулась с волнующим ощущением этого поцелуя на губах.
Когда ей не удалось выбросить из головы образ рыжеволосой женщины с изумрудными глазами, она встала с постели, надела джинсы и стал искать, чем бы заняться, чтобы отвлечься от настойчивого трепета в животе. Работа с молотком на крыше не помогла, но она хотя бы уже не чувствовала себя на грани взрыва.
Она решительно спустилась с крыши и вернулась в свою спальню на втором этаже. Как ни хотелось ей признавать это, но в глубине души она надеялась на то, что Джуд Касл приснится ей снова.
