— Спасибо, — рассеянно поблагодарила Джуд.
Остановившись на пороге, она оглядела залитую светом прямоугольную комнату. Справа от нее находился подковообразный стол, рядом с которым стояло несколько вращающихся кресел. На столе не было почти ничего, кроме разбросанных медицинских карт больных и помятой коробки с зачерствевшими пончиками. Взгляд Джуд упал на десять коек, выстроенных в ряд у противоположной стены на расстоянии чуть больше метра друг от друга. Койки разделялись бесцветными шторами, висевшими на потолочных карнизах. Сейчас все шторы были отдернуты, и лежавших на кроватях людей было видно всем, кто оказывался в помещении.
Койки выглядели по-спартански. Они регулировались по высоте и были снабжены металлическими поручнями. Практически все койки были заняты казавшимися бесполыми и почти голыми телами, которые выглядели меньше, чем на самом деле, из-за бесстрастных современных медицинских устройств стоявших со всех сторон. Автономные аппараты искусственного дыхания размером с посудомоечную машину, стояли сбоку от каждой койки. Десять-пятнадцать раз в минуту они гнали заранее установленный объем воздуха через твердые пластмассовые трубки в рот пациентам. Руки больных были либо закреплены фиксаторами, либо привязаны к поручням тканевыми лентами. Тела были утыканы трубками всевозможных размеров, по ним поступали антибиотики и жидкое питание и выводились продукты распада. Все свободное место занимали мониторы. Их монотонные сигналы и вспыхивающие точки света отслеживали жизнь пациентов.
Отделение травматологической интенсивной терапии, ставшее одним из триумфальных достижений медицинских технологий, оказалось холодным и безликим местом вогнало Джуд в дрожь.
— Ты в порядке? — спросила у нее Деб Стайн.
— Что-что? А… да, в порядке, прости, — Джуд отвела взгляд от коек и стала смотреть по сторонам, стараясь избавиться от жуткого ощущения кошмара. Наконец, она нашла объект внимания.
В изножье первой койки в центре группы восторженных врачей, одетых в белые халаты или помятые хирургические костюмы, стояла Синклер. Одну ногу она поставила на стул на колесиках, рукой оперлась на колено. В руке она держала длинный лист бумаги. Она внимательно смотрела на лежавшего на койке больного, слушая отчет стоявшего рядом молодого мужчины.
— Пошли. — настойчиво прошептала Деб. — Синклер уже начала.
— Я смогу снимать здесь? — спросила Джуд, потому что ей очень хотелось запечатлеть эту сцену. Собравшиеся вокруг завотделения смотрели на нее во все глаза, жадно ловя каждое изменение в выражении ее лица. Синклер была похожа на командующего, осматривающего поле битвы.
— Возможно. Узнаем после обхода, — сказала Деб. Они подошли к сотрудникам, окружившим Синклер.
Джуд ничего не оставалось, кроме как согласиться. Она понимала, что не может прерывать этот процесс. К тому же ей хотелось понаблюдать за происходящим. Никто не возражал против ее присутствия и, похоже, даже не особо ее заметил.
Между койками энергично перемещались медсестры. Они распределяли лекарства, регулировали жидкостные насосы, брали у больных кровь на анализ. Сквозь строй резидентов и других сотрудников, занявших проход между кроватями, протискивались рентгенологи, запихивали прямоугольные пластины под пациентов и кричали «готово» не обращая ни малейшего внимания на то, что происходило, вокруг. Услышав это предупреждение, медики, стоявшие совсем близко, прятались за теми, на ком были рентгенозащитные фартуки. Дождавшись, когда рентген будет сделан, они возвращались на свои места как ни в чем не бывало.
Глубокий командирский голос заставил всех прислушаться.
— Какое у него внутричерепное давление? — спросила Синклер у светловолосого молодого человека, стоявшего впереди Джуд.
— Тридцать восемь.
— Поднялось на десять за последние два часа? — в голосе завотделением послышалась резкая нотка.
— Да.
— И что же это, по-вашему, значит, доктор Кинни?
Джуд вытянула шею, чтобы получше разглядеть Синклер, которая сверлила своими синими глазами этого самого Кинни. Судя по бэйджу на его нагрудном кармане, это был хирург-резидент первого года. Звенящим от напряжения голосом он ответил:
— Это означает, что по какой-то причине давление внутри его черепа растет.
— И по какой же? — спросила Синклер уже острым бритва тоном.
Джуд показалось, что она услышала, как парень сглотнул.
— Э-э-э… у него отек мозга, субдуральная гематома…и еще… эпидуральное кровотечение, — сказал Кинни.
Синклер опустила ногу на пол и выпрямилась во весь рост, не отрывая пронизывающего взгляда от молодого врача. Она казалась выше, чем запомнилось Джуд, но режиссер знала, что они с Синклер были примерно одного роста. Стало очень тихо, хотя остальной медперсонал продолжал работать.
— Требуется ли в этом случае срочная операция?
— Да, при субдуральном и эпидуральном кровотечении, — ответил Кинни, заливаясь краской.
— Тогда почему я не вижу нейрохирургов, наблюдающих за ним?
— Мы им звонили… они сказали, что придут, — неуверенно сказал резидент.
Он посмотрел по сторонам, словно ища поддержки, но остальные резиденты старательно избегали его взгляда. Здесь он отдувался в одиночку.
— А если у него образуется грыжа в стволе мозга, пока мы ждем? Кто будет нести за это ответственность, доктор Кинни? — Синклер слегка повернула голову и встретилась взглядом с Деборой Стайн. — Вызовите нейрохирургов. Скажите, что я хочу, чтобы они пришли немедленно. Позвоните в рентгеновское отделение, скажите, что нам нужно срочно сделать томографию мозга этому парню, посмотрите в истории болезни, кто подписывает разрешение на процедуры для него, но не звоните родственникам до тех пор, пока мы не будем знать наверняка, что ему будут делать операцию.
— Хорошо, — живо ответила Деб и поспешила к посту медицинской сестры в дальнем углу помещения.
— Ладно, кто следующий? — спросила Синклер, переходя к соседней койке. Кто-то подтолкнул к ней стул. Она механически снова поставила на него одну ногу и наклонилась вперед, чтобы осмотреть второго пациента, в то время как другой резидент приступил к отчету.
Глава третья
Рабочие записи Джуд Касл
30 июня, 10.45 утра
Только что закончился мой первый утренний обход травматологии. Я без сил, а ведь мне всего лишь нужно было переходить от койки к койке и наблюдать за процессам, я понимаю не все, о чем они говорили, особенно когда они заговорили о показателях газа в крови и шкале комы Глазго. [NB: нужно, чтобы в фильме Деб рассказала об этой шкале травм головы, желательно, с каким-нибудь пациентом на заднем плане. Получить у Синклер согласие на съемки в отделении интенсивной терапии. Пусть оператор проверит здешнее освещение, годится ли оно для съемок.]
Зато мне удалось четко уяснить, что обход — это очень важный момент рабочего дня. Это единственное время, когда вся команда врачей собирается вместе, и когда Синклер уточняет план лечения каждого пациента находящегося в реанимации. Резидент, прикрепленный больному, излагает ей краткую оценку состояния своего подопечного, и они обсуждают и назначают необходимые вещи: какие консультации и обследования провести, какие препараты и в каких дозах давать. Синклер подписывает все решения и назначения.
