– Что тебя тревожит? – Линда всмотрелась в тени, пляшущие в глубине глаз Марго, и тихо спросила. – Ты беспокоишься о ее здоровье?
– Нет, конечно, нет.
– Да, беспокоишься. Почему? У нее какие-то проблемы с сердцем? – Увидев, как сжались челюсти Марго, Линда нетерпеливо добавила. – Я уже знаю, что с ней не так, помнишь? Ты не раскроешь никаких секретов.
Плечи Марго слегка обмякли. – Я не знаю, что меня беспокоит. С виду с ней все в порядке. Я видела, как она бегает с мячом по полю, вместе с детьми и, поверь мне, она полностью работоспособна.
– Ты бы и в половину так не беспокоилась, если бы не была влюблена в нее.
– Я не влюблена в нее. – Марго встала и собрала свои бумаги. – Пойду, выпишу мужчину из первой с болью в груди. Его ЭКГ в норме и рентген груди ничего не показал. У него спазм пищевода, надо будет сделать эндоскопию. Можешь дать ему телефон гастроэнтерологического отделения, чтобы он мог записаться на обследование?
– Конечно. – Линда поспешила встать и перегородила выход. Громким шепотом она сказала. – А еще я видела, как вы смотрели друг на друга сегодня утром. Я думала мне придется окатить вас холодной водой из шланга, прежде чем сесть в машину.
Марго не смогла не улыбнуться. – Она прекрасна, не так ли?
– Она действительно прекрасна. – Линда быстро и нежно обняла Марго. – И ты тоже. Я так рада за тебя.
– Пока особо нечему радоваться. Мы всего лишь идем на обычное свидание.
– Свидание!
– Ш-ш! Боже, ты не могла бы потише? – Марго подозрительно оглянулась, с облегчением убедившись, что рядом никого не было. – Ненавижу, когда по больнице ходят сплетни, и тем более не хотела бы, чтобы это были сплетни обо мне.
– Когда?
– В пятницу.
– Кто кого пригласил? – Линда едва сдерживала свое волнение. Она была от природы любопытной и любила выведывать подробности из жизни других людей, а это событие без сомнения казалось Линде самым волнующим. Марго идет на свидание!
– Я пригласила. – Марго покраснела и отвернулась. – Мне пора идти, пациенты ждут. – Повернувшись к выходу, она едва не врезалась в Катрин. Быстро отступив, она пробормотала. – Привет. Все в порядке?
– Великолепно, – с улыбкой ответила Катрин. Одним из лучших моментов рабочего дня был тот, когда она поднимала взгляд и видела рядом Марго, изучающую рентгеновский снимок, объясняющую что-то стажеру или склонившуюся над медицинской карточкой. Каждый раз, когда Катрин видела ее, удовольствие бабочками трепетало у нее в животе. – А у тебя как?
– Хорошо. Нормально, – поспешно сказала Марго, избегая взгляда Катрин, потому что каждый раз, когда смотрела в эти голубые глаза, она забывала о том, что собиралась сделать. Когда пламя этих глаз наполняло Марго, все о чем она могла думать это то, что может случиться, если они сейчас прикоснутся друг к другу. Марго была уверена, что еще никогда в жизни она не была так постоянно возбуждена. Я… – Марго показала карточку в своей руке, – Пациент… У меня пациент.
– Да, у меня тоже. Увидимся позже?
Марго проскользнула мимо нее, осторожно, чтобы их тела случайно не соприкоснулись. – На тренировке. Может быть.
Катрин повернулась и с выражением немого вопроса на лице посмотрела вслед спешащей по коридору Марго. За ее спиной тихо рассмеялась Линда.
– Когда-то, давным-давно, она могла говорить предложениями длиннее двух слов, – сухо заметила Линда, – Забавно, не правда ли?
– Она восхитительна, – прошептала Катрин. Линда закатила глаза.
– Ну, что там дальше? – оживленно спросила Катрин.
Выражение ее лица стало решительным, когда она снова сосредоточилась на работе.
Катрин уже была занята процедурой ультразвуковой диагностики желчного пузыря пятидесятилетней женщины на предмет камней, когда Линда просунула голову в смотровую. – Доктор Макгауер, доктор Блейк попросила передать, что у нас ожидается двое пострадавших первого уровня.
– Сейчас подойду, – спокойно ответила Катрин, отодвигая аппарат для ультразвука. Она улыбнулась миссис Ламонт. – Простите, мне надо отлучиться на какое-то время, но я скоро вернусь.
Когда Катрин вышла из кабинета, она сразу увидела спешащую к приемному покою Марго и побежала за ней. – Что случилось?
– Первая машина везет байдарочника, которого они вытянули из Шуйлкилла. У него остановка сердца и дыхания.
– Боже.
Марго мрачно кивнула. – И в вертолете на крыше прибыла женщина с химическими ожогами обеих рук. Про это подробностей не знаю.
– Кого мне следует взять?
– Бери ожоги, – тут же ответила Марго.
– Возможно, мне придется делать эскаротомию, – тихо сказала Катрин, имея в виду разрезы на ожоговых струпьях, которые делаются для улучшения циркуляции крови и уменьшения стягивания. Возможно, мне придется оперировать. Как раз то, о чем все так беспокоились.
Спокойный и уверенный взгляд Марго встретился со взглядом Катрин. – Вне зависимости от того, что об этом думают другие, ты хирург, Катрин. Займись этим, я буду неподалеку.
Катрин едва успела кивнуть, как двери распахнулись, и в приемный покой ворвалась целая орда медбратьев толкающих перед собой две каталки. Марго указала первой группе налево – Катрин увидела на пронесшихся мимо носилках утонувшего байдарочника, бледного и безжизненного.
– Сюда, – Катрин показала группе медбратьев у второй каталки на большой процедурный кабинет.
Следующий час она была полностью поглощена реанимацией двадцатипятилетней женщины, которая поскользнулась, и, пытаясь удержаться, погрузила обе руки в едкое дезинфицирующее вещество. После обычной первоначальной процедуры – подключения физраствора и введения обезболивающего, Катрин обратила внимание на циркуляцию крови в руках женщины. Пальцы девушки были белые и холодные.
Как Катрин и предполагала, была необходима безотлагательная операция, чтобы освободить руки от давления сжимающихся поврежденных тканей и восстановить кровообращение. Хоть пациента и перевели бы потом в ожоговое отделение для дальнейшего лечения, но хирургическое вмешательство было необходимо именно сейчас, прежде чем повреждения станут необратимыми. Это была сложная операция, требующая точности, потому что в запястьях в опасной близости от связок и других важных тканей проходит большое количество нервных волокон и кровеносных сосудов. Катрин сделала несколько уверенных точных разрезов ожоговых струпьев на обоих запястьях, ослабив давление, сдерживающее свободный ток крови. Кожа под ногтями, ранее мертвенно бледная, тут же порозовела.
Когда Катрин удостоверилась, что пальцам девушки ничто не угрожает, она отложила инструменты в специальный лоток рядом с ней и выпрямилась, потягиваясь и разминая спину и затекшие плечи.
– Сделайте перевязку стерильной марлей с сильвадином, – сказала Катрин ассистировавшей практикантке, – Она готова к переводу в ожоговое.
