– Как я счастлива, если бы ты знал! – прошептала она, чувствуя, что сердце грозится выскочить из груди.
Леон с любовью взглянул ей в глаза.
– То обстоятельство, что я решил выставить полотна в галерее, конечно, не может исправить всех сделанных мной ошибок. И все же ты изменила мое отношение ко многим вещам. Месяц, который мы провели вместе, – лучшее время в моей жизни. – Он нервно вздохнул. – Я знаю, что не имею права просить тебя об этом, но ты сказала, что любишь меня… позволь мне научиться любить тебя должным образом и любить нашего сына.
Калли с замиранием слушала его, потому что с каждым словом в ней возрождалась надежда, что ей удалось все-таки найти путь к сердцу Леона.
– Что-то подсказывает мне, что раз уж ты твердо решил учиться, то обязательно станешь хорошим учеником, и все будешь схватывать на лету, – улыбнулась она.
– Я готов учиться, сколько бы мне на это ни потребовалось времени, – несмело проговорил Леон, чувствуя, что напряжение постепенно начинает уходить.
Когда Калли сжала ему руку, то ей показалось, что он сморгнул с ресниц слезу.
– Сколько бы времени ни потребовалось, – повторила Калли задумчиво. – Знаешь, ты научил меня, что иногда стоит действовать импульсивно, так, как тебе хочется.
Глаза ее хитро заблестели.
Леон осторожно приблизился к ней.
– Что ты хочешь этим сказать, та belle – хриплым голосом спросил он.
– Церковь уже зарезервирована? Через четыре дня, да?
Леон взглянул на нее с надеждой:
– Ты согласна выйти за меня замуж?
На лице Калли уже сияла радостная улыбка.
– Ну, если ты думаешь, что мы должны торопиться…
Он покачал головой и прижал ее к себе.
– Нет, любовь моя, моя самая лучшая женщина на берегу моря, – прошептал он. – Нам торопиться уже не надо. Ведь если ты станешь моей женой и сделаешь меня счастливейшим мужчиной на земле, то у нас с тобой впереди будет долгая и счастливая жизнь!
