К счастью, демон понял мой намек еще до того, как я демонстративно зажал уши, и воспользовался всей силой голоса, которая имелась в его распоряжении, издав что-то среднее между визгом и свистом, бьющее по слуху не хуже, чем бич по спине.
В распоряжении незнакомца оставалось лишь два варианта действий: с силой или без нее. Первый означал бы, что он и впрямь наделен широкими полномочиями, а также достаточной наглостью. Второй, с увещеваниями и извинениями, расставил бы всех участников событий на положенные места. Но парень поступил третьим способом.
Сначала он отшатнулся, словно звуки, вылетавшие изо рта Лус, поколебали не только воздух, но и твердую материю. Отступил чуть ли не на самый порог и как-то странно замешкался, будто понимал, что оставаться внутри, значит, только усиливать визг, но и выходить наружу – опасно. Тем временем девичьи легкие опустели, демон сделал многозначительный вдох, но повторять трюк с истерикой, слава Божу, не пришлось, потому что краткий промежуток наступившей тишины стал драгоценной оправой для раздраженного и все же весьма мелодичного голоса:
– Это еще что такое?
Несколько вроде бы ничего не значащих слов вызвали на лице парня гримасу, соединяющую в себе великое множество разных чувств, кроме радости. Зато услышанного хватило ему для того, чтобы наконец начать двигаться и… спрыгнуть на землю, скрываясь за тут же опустившимся пологом. Впрочем, небеленое полотно почти сразу же снова оказалось откинутым в сторону, открывая нашим взглядам новое лицо. А заодно и фигуру, показавшуюся мне подозрительно похожей на что-то виденное ранее. Собственно, только по ней я и понял, почему очередной незнакомец, вторгшийся в нашу жизнь, при всей мужественности черт вызывает сомнения в своей принадлежности к мужескому полу.
Конечно, он был безусым и безбородым, как и все прочие прибоженные, но если катральский проповедник был похож одновременно и на мужчину, и на женщину, то чтобы определить пол этого человека, пришлось бы задуматься. Особенно если раньше никогда не встречал обитателей кумирен, одетых по-походному, а не в бесформенные мантии. Хотя и его наряд не выглядел обычным, как, к примеру, у моей старой знакомой.
Длинная безрукавка, надетая поверх рубашки, была украшена вышивкой, тонкой полоской узора, от ворота спускающейся по полам, но это была не цепочка цветов или невнятных загогулин, которыми обычно любят украшать одежду. Сотни крохотных рук, попарно сцепленных пальцами друг с другом. И застежки того же вида на самой безрукавке. Наряд первого незнакомца тоже украшала вышивка, но намного более грубая, чем эта, и все же я мог поклясться, что изначальный рисунок, образец, и здесь и там был одинаков. А кисти рук, соединенные между собой…
– С вами все хорошо, эрте? – осведомился прибоженный, и в его голосе прозвучала искренняя обеспокоенность.
– Мою супругу немного взволновало… поведение вашего человека.
По скуластому загорелому лицу скользнула тень, показавшаяся мрачной даже в тенистых недрах коляски.
– Приношу извинения, эрте. Он вел себя слишком дерзко.
Любопытно. Я ожидал, что будет сказано «недостойно» или «опрометчиво». Или что-то в этом роде. Но слова прибоженного подтверждали: приказ был. Вот только исполнять его надо было иначе.
– Я не совсем понимаю…
Он вздохнул, поднялся в коляску и присел напротив меня, то есть рядом с Лус.
– Недавно в наших краях случилось то, что не должно было случаться. Простите нам нашу обеспокоенность, но для нее есть причины.
– И какие же?
– Я могу промолчать?
Чувствовалось, что он не просто не хочет посвящать меня в свои секреты, а ему самому почти больно доверять произошедшее словам. Такая таинственность не могла радовать, а значит, требовалась жесткость. Может быть, даже излишняя.
– Как вам будет угодно. Но извольте тогда зачитать приказ, согласно которому вы действуете. Приказ Смотрителя, если не ошибаюсь?
Мое требование явно не понравилось прибоженному, правда, в отличие от самодеятельности его подчиненного оно имело право на удовлетворение, причем немедленное. Если, разумеется, в этих краях чтили дарственные законы.
Свиток был извлечен из поясной сумки без особой поспешности, почти с неохотой, а развернут и вовсе с заметной неприязнью, словно приказ был писан не чернилами, а чем-то намного хуже. Впрочем, после ознакомления с его содержимым и мне невольно захотелось сплюнуть.
«Милостью Дарохранителя и мудростью его я, Роалдо Лиени со-Миц, являющийся назначенным Смотрителем поселения, именуемого Ганна-Ди, и его окрестностей, правом своим приказываю чинить тщательный досмотр каждой молодой девице, находящейся в границах поселения, для несомненного и окончательного удостоверения ее девичества. Досмотр производить любыми способами, с применением принуждения, если таковое будет необходимо. Писано в последнее десятидневье весны года 735 от обретения Логаренского Дарствия».
– Ваше любопытство удовлетворено?
– Скорее, разыгралось сильнее, чем раньше, – ответил я.
Моя честность несколько озадачила прибоженного, однако от исполнения приказа не отвлекла.
– Вы позволите? – повернулся он к Лус.
Демон взглянул на меня, словно спрашивая: «Какое безумие предпримем на сей раз?», но я спокойно разрешил:
– Смотрите.
Все действо заняло не больше минуты, учитывая борьбу с широкими юбками, после чего прибоженный шлепнул на тыльную сторону запястья девушки чернильную печать.
– Это оградит вас от нового… досмотра, – объяснил он, пока демон разглядывал чуть смазанный, но вполне различимый рисунок, изображающий все те же сцепленные пальцами кисти рук.
– Обещаете?
– То, что делаю я и мои люди, очень важно, эрте. Поверьте. Только каждый человек понимает одно и то же немного по-своему… Как в вашем случае. Еще раз приношу извинения.
Он шагнул из сумрака коляски в солнечный день, но прежде, чем опустить полог, обернулся и сказал:
– Добро пожаловать в Ганна-Ди!
– Знал бы, что тут творится, объехали бы эту деревню стороной, – буркнул демон, поправляя платье, потревоженное непредвиденным вмешательством.
Но, конечно, его слова уже не долетели ни до чьего слуха, кроме моего, потому что коляска тронулась в одну сторону, а лошади, на которых приехал отряд прибоженного, – в другую.
– Думал, в тихом месте всегда тихо?
– Да не тихо… Эта дорога самая короткая из остальных.
– Дорога куда?
– Ко второму моему знакомцу.
Я предполагал это. И опасался этого. Первый приятель да-йина едва не убил нас обоих. На что же мог оказаться способен второй?
– Не бойся, – поспешил успокоить демон, заметив на моем лице праведное сомнение. – Он другой. Не такой, как Глоди.
– Уверен?
