Он поднес пряжку, обвитую лозой, поближе к лицу Триффа, и тот с ужасом заметил, как стебли начинают шевелиться. Сами по себе.
– Будь вместо вас обычный человек, он бы просто умер. Быстро и тихо. Конечно же мы не оставили бы в живых никого, не сомневайтесь! А вот вам придется помучиться. Хотя… можете считать это наказанием за совершенное преступление. Если это вас успокоит.
– Какое еще… преступление?! – испуганно прохрипел ювелир.
– Убийство.
– Я никого не убивал!
– Ой ли? Будете утверждать, что мирком да ладком живете в этом теле с его прежним хозяином? – зевнув, спросил высокий, и Трифф понял: дела плохи.
Будь это простое ограбление, всегда оставался шанс выжить. Смерть в здешнем мире всегда открывала ворота в новую жизнь, лишь бы поблизости нашлось желание. Из этих троих двое вполне подходили для переноса, тем более крепыш явственно сгорал изнутри от множества страстей, но незваные гости знали, что ювелир одержим демоном. И похоже, прекрасно понимали, как с ним следует поступить. Если собирались убить, то не мгновенно: наверное, обездвижат или придушат немножко, потом уволокут подальше и оставят умирать вдали от людей…
Ювелир взвыл от досады, благо боль тоже требовала выхода в голосе.
– Можно считать это признанием? – без тени улыбки спросил высокий.
Трифф понимал: надо что-то делать. Возвращаться к себе домой он не хотел всеми фибрами души. Туманных воспоминаний хватало, чтобы продолжать ненавидеть прошлое и отчаянно цепляться за настоящее. Да, не свое. Чужое. Но ведь выстраданное!
– Мы могли бы договориться, – выдохнул ювелир, облизывая пересохшие губы.
– О чем?
Поскольку в голосе главаря троицы послышалось искреннее удивление, ювелир решил, что взял верное направление.
– У меня есть деньги. Много денег. Вы не найдете их, если не знаете, где искать. Но я все расскажу. Все! Я даже оставлю вам эту лавку, только позвольте уйти. Клянусь, никто ничего не узнает!
Высокий качнул головой:
– Нам не нужны деньги.
Так не бывает, подумал Трифф. Деньги нужны всем и всегда. А если не деньги, то…
– Я могу свести вас с влиятельными людьми. Очень влиятельными! Многие из них обязаны мне и окажут любую услугу, стоит только попросить.
– Не старайтесь. То, что вы можете предложить, нас не интересует. А вот то, что ни за какие сокровища не согласитесь отдать…
Пряжка снова приблизилась, только теперь не к лицу ювелира, а к груди. Стебли лозы задрожали, словно в лихорадке, а один, самый проворный, скользнул в расстегнутый ворот рубашки и прижался к коже.
Трифф давно уже забыл, что такое страдания первородного тела. Те, кто пускал его внутрь, были послушны и исполнительны, но никогда не становились с демоном единым целым. По большей части это только помогало, разве что было несколько затруднительно испытывать определенные виды удовольствий. А теперь все как будто вернулось обратно: раскаленная спица боли, вонзившаяся в грудь ювелира, казалось, пробралась за границу мира и достала до самой души.
– Что… вы… делаете…
– Забираю то, что на самом деле ценно. Вашу силу без вас самого. Так будет намного удобнее использовать ее, не правда ли?
О подобном Трифф еще ни разу не слышал. А услышал бы, не поверил. Да и сейчас осознавал только одно: ему больно. Смертельно больно.
– Почему… меня?
– Потому что первым попался под руку. Нам нет никакой разницы, чью силу изымать. Здесь вы все на одно лицо, – оскалился крепыш, потряхивая стеклянным сосудом, в котором мерцала странная синеватая жидкость.
Первым попался? Но это еще не значит, что и умирать тоже нужно первым!
– Стойте… Стойте! Подождите!
Высокий сильнее сжал пальцы на пряжке, и лоза замерла. Правда, не отлипая от кожи.
– Хотите еще что-то сказать?
– Вам нужны демоны? И как много?
– Вы знаете. Достаточно пересчитать те вещицы, над которыми вы трудились всю ночь.
– Я могу указать место. Там соберется… много демонов. Даже больше, чем вам нужно!
Незваные гости обменялись вопросительными взглядами.
– Но взамен… Обещайте, что отпустите меня!
Они не спешили отвечать, и ювелир добавил:
– Если упустите этот шанс, второй выпадет только через несколько лет. Подумайте, в одном месте, в одно время… Десятки демонов как на ладони, только подходи и бери!
– Заманчиво, – согласился высокий и кивнул тому, кто держал Триффа.
Хватка мигом исчезла. Оставалась только нить лозы, протянутая из руки высокого к груди ювелира.
– Итак, что это за место?
Когда выбираешься на спасительный островок короткой передышки из моря страха, пьянеешь даже от воздуха. Трифф почувствовал, что ноги подкашиваются, и рухнул бы на пол, если бы бритоголовый вовремя не подставил кресло.
– Танцевальный зал Лотта. Будущим вечером там назначено собрание.
– В разгар праздника? Умно, – оценил крепыш.
– Много демонов вместе… – задумчиво протянул высокий. – Да, это хороший шанс. Но им еще надо суметь воспользоваться.
Он погладил пальцами серебряную филигрань, вглядываясь в извивы лозы, а потом разжал пальцы, но пряжка, вместо того чтобы упасть на пол, как и полагается неодушевленному предмету, рванулась к груди ювелира.
Трифф почувствовал удар и, если бы не сидел, непременно оказался бы сбитым с ног. А следом за ударом пришла боль. Правда, для одержимого она продлилась всего несколько мгновений: оглушенное сознание погасло прежде, чем извлечение эссенции завершилось целиком и полностью.
– Неужели нам улыбнулась удача? – спросил самый молодой из троицы, с сомнением глядя на мертвое тело.
– Его слова надо проверить. Но думаю, он не врал, – сказал высокий.
– Пытаясь спасти свою жизнь, люди часто придумывают небылицы, – заметил крепыш. – Чем демоны хуже?
– Они одиночки. И не слишком-то любят друг друга, иначе давным-давно объединились бы и стали править этим миром. Так нет же, каждый живет сам по себе. Как будто боится, что сородичи что-то у него отнимут.
– Хочешь сказать, ему не было смысла врать?
– Ему не было смысла защищать других. Мы ведь могли ему помочь избавиться разом от кучи соперников.
– Мы и поможем, – ухмыльнулся крепыш. – Только ему тоже придется поработать!
Он выдоил из лозы последнюю каплю мерцающей синевы и плотно заткнул горлышко стеклянного сосуда.
– Достаточно? – спросил высокий.
– Почти. Но для верности нужен хотя бы еще один.
– Будет, – кивнул молодой. – Сам придет, дайте только солнцу взойти.
