Лицо одержимого оказалось незнакомым, но именно это и поразило недокровку до глубины души, потому что обычно все, кто приходил в зал, закрывали свои черты масками, хотя бы половинными, а высокий, слегка худощавый человек, переступивший порог зала, почему-то пренебрег общими правилами. Или захотел таким образом выразить слуге свое… уважение?
Леви почувствовал, что голова начинает кружиться.
Да, он слышал, что особо приближенным людям демоны позволяют некоторые вольности и послабления, но никогда не становился частью чего-то подобного. Даже не верил, что может стать. Скорее всего, пришедший – новичок, не знающий всех подробностей. Скорее всего, что…
– Вы, должно быть, потеряли свою маску? Извольте подождать, я принесу что-нибудь на замену.
– Не стоит.
– Но нынче вечером вам непременно понадобится…
– Разве вечер уже наступил?
Он улыбался почти бесстрастно, но все же его лицо выражало намного больше чувств, чем кривящиеся черты прочих одержимых. И кроме того, был совершенно прав в своем сомнении: солнце только-только вскарабкалось на середину небосвода.
– Чем могу служить, эсса?
К демонам полагалось обращаться именно так, это Леви заучил назубок. Но, кажется, незнакомца немного покоробило странное свистящее слово.
– Думаю, в службе скорее нуждаетесь вы.
В дополнение к своим словам высокий человек, несмотря на летнюю жару не снимающий капюшон плаща со своей головы, указал рукой на витки гирлянд, и хозяин танцевального зала едва не залился краской. Впрочем, то, что случилось в следующую минуту, все равно заставило его побледнеть, так что беспокоиться о румянце не пришлось.
– Позволите вам помочь?
Леви Лотт охнул и сел прямо на пол. Первое потрясение оказалось настолько велико, что, когда одержимый помогал ему подняться, сил удивляться у недокровки уже не осталось. Даже слова с трудом сползали с языка:
– Вы… мне… помочь?
– Все это ведь должно находиться там? – Рука незнакомца указала на потолок.
Хозяин танцевального зала судорожно кивнул.
– Я могу это устроить.
– Но не полезете же вы сами… – ужаснулся Леви в первую очередь своим мыслям.
– У меня есть кому этим заняться, – успокоил одержимый. – Если, разумеется, вы разрешите.
Это было настоящим спасением. И, что гораздо важнее, это было невиданной честью.
– Да-да, конечно! Как я могу запретить?
– Наки!
На зов одержимого в дверь зала проскользнул коренастый, явно сноровистый и сильный человек. Вполне обычный человек, хотя у демонов в услужении таковых почти никогда не водилось. Но Леви Лотту было уже не до опасений: предложенная помощь обещала отсутствие стыда нынешним вечером, а это почти пьянило рассудок недокровки, и без того затуманенный близостью одержимого.
– Справишься?
Крепыш ухмыльнулся:
– На два счета!
– Не смею больше вас отвлекать, – сказал одержимый, поддерживая Леви за локоть и одновременно подталкивая к дверям, ведущим в задние комнаты. – У вас ведь наверняка имеются и более важные дела, чем возня с ветками?
– Ну да, ну да… – Согласно кивая, хозяин танцевального зала отправился туда, куда ему указали, нисколько не сомневаясь в том, что все сделал правильно.
Как только он скрылся на хозяйской половине дома, крепыш отметил:
– Получилось лучше некуда.
– А ты сомневался, – беззлобно напомнил высокий.
Его спутник подкинул на ладони опустевшую склянку:
– Всегда лучше иметь запасы.
– Не спорю. И скоро мы пополним их на всю оставшуюся жизнь.
* * *
Хозяин танцевального зала был не первым и не последним, кто нуждался в помощи в этот праздничный день. Но если большая часть горожан и гостей города точно знали, в каком деле и какая поддержка им нужна, то человек, три дня назад открывший навстречу солнцу окна давным-давно пустующего дома, даже не предполагал, что делать дальше. И чувствовал, что начинает бездумно и безрассудно злиться.
Преследования Логр Тори не опасался. Похищение прибоженных, проведенное силами старого приятеля, прошло как по маслу, не оставив ни малейшего следа, а два бездыханных тела мирно покоились на дне реки, отягощенные достаточным количеством груза, чтобы не всплыть в ближайший месяц. Однако, несмотря на кажущееся благополучие дел, уже несколько часов кряду самого, как оказалось, верного ученика Янны Лири терзали жесточайшие сомнения.
Он ведь все сделал правильно. Следовал наставлениям и собственному здравому смыслу, исключая случайности и заведомо беспечные шаги. Тщательно подготовился и осуществил задуманное, не упуская из виду ни одной мелочи. Так почему же результат по-прежнему заставляет себя ждать?
Логр Тори поправил сбитую ветром кисею оконной занавески и повернулся к жертвам своих намерений.
Со стороны, даже внимательно приглядываясь и прислушиваясь, легко было принять эти неподвижные фигуры за статуи, вышедшие из-под резца талантливого ваятеля: ни одна пядь плоти не двигалась тем образом, который обычно выдает в человеке присутствие жизни. Впрочем, Логр точно знал, что бывшие прибоженные все еще пребывают на этом свете, ведь их тела послушно подчинялись указаниям. Не словесным, к сожалению, а молчаливым, сходным с теми, которыми понукают животных. Можно было вести их под руку, можно было усадить на стул, уложить на постель, поставить в нужном месте, словом, позабавиться, как с куклами, но требовалось-то совсем иное! Чудо. Та самая вещь, что всегда и везде традиционно находится в ведении богов.
Он пробовал обращаться с молитвой к каждому из двоих поочередно и вместе. Повышал голос, шептал, пытался просить мысленно… Тщетно. Новоявленные рукотворные боги оставались глухи к словам своего творца.
В какой-то миг Логру подумалось, что так и должно было случиться. В конце концов, много ли знаков от Всеединого он получил за всю свою жизнь? Ни одного. А разве его бог был хуже здешних? Да они оба и волоска его не стоили!
Другой смирился бы с поражением. Признал бы, что где-то допустил ошибку, где-то поступил слишком самонадеянно. Другой, но только не тот, кому всегда удавалось все задуманное. Удалось даже найти отшельницу, скрывшуюся от всего мира. Да, позднее, чем следовало, но все же удалось! Он не мог проиграть и теперь, тем более что учел все промахи своей наставницы.
Глупо было внушать человеку чужого мира мысли о Всеедином, и Логр выбрал для воплощения задуманного самые подходящие инструменты, ведь кто мог знать о Боже и Боженке больше, чем люди, волей судьбы посвященные им? Вера, впитавшаяся в кровь и усиленная могуществом демонов, должна была сделать свое дело. И что-то все-таки произошло, что-то изменилось в телах и сознаниях двух юных существ.
