— Володька, боком, боком его заноси, едрит твою!
Из окна второго этажа выглядывала голова тетки в бигудях,
она пыталась разглядеть, что происходит наверху. Чуть поодаль в стороне от
опасной зоны стояла небольшая кучка народу.
Дворничиха, опершись на метлу, беззлобно переругивалась с
рыжим Володькой в окне. День был субботний. Погода хорошая, народ вышел
прогуляться и подходил полюбопытствовать, поэтому мы с Надеждой тоже рискнули
подойти поближе. Интервью давала бойкая бабуля в стеганом пальтеце и вязаной
шапочке с помпоном.
— Как рвануло вечером, я сижу на кухне, чай пью, так
чашка прямо из рук и выпала. Стекла удержались, на кухне только треснуло, да у
соседей сверху вылетели. И пожар такой начался. Пожарные пока приехали, те в
квартире уже и сгорели. А как стали водой заливать, так до подвала все залили.
Под нами Зинка-дворничиха, так ей жэк обещал быстро отремонтировать и
бесплатно. А мы-то не знаем, как уж теперь и жить будем. Паркет весь горбом
встал, на стенке полированной пузыри — пропала мебель!
Надежда что-то подсчитала, посмотрела на окна, потом
показала мне глазами, что точно, это пятнадцатая квартира сгорела. Бабулька
между тем начала рассказывать все по новой, без дополнительных просьб:
— В этой квартире муж с женой жили, Примаковы,
самого-то Олега за два дня до этого избили сильно, хулиганы какие-то, в
больнице он находится. Маринка у него все время. А тут брат ее ночевал в четверг
с бабой. Ну и как рвануло вечером — не успели они и в кухню войти!
— А что случилось-то? — не выдержала я.
— Утечка газа, — важно сказала бабуля. — Кран
был неисправен, газу нашло, а они свет включили, вот и взорвалось. На кухне все
в щепки, их двоих когда выносили — не узнать, где что, обуглились все.
— Да, вот мужик-то влетел, — вздохнули в
толпе, — вот тебе и развлекся с бабой. А она-то и вовсе ни при чем.
— Вот не спала бы с чужим мужиком по чужим квартирам,
тогда и была бы ни при чем, — дружно осудили соседки. — Брат-то
Маринкин женатый был, ребенок остался!
— Что творится!
— Да, — продолжала бабулька, — пожарные свое
дело сделали и уехали, а убирать-то надо. Вот на похороны Маринкиного брата
приехали родственники из деревни, — она махнула рукой к окну, —
сватья-братья, седьмая вода на киселе, их к делу и приставили. Да и то пьют
больше, чем работают.
— Галя, Галя, — закричала она тетке в
бигудях, — да не высовывайся, тебе диваном по голове попадет!
Мужик в окне справился, наконец, с непослушным диваном и с
криком «Поберегись!» выбросил его на газон. Мы с Надеждой тихонько пошли себе в
сторонку, делать нам там было больше нечего.
— Значит, утечка газа, — задумчиво сказала
она. — Выходит, этому Олегу еще повезло, что он в больнице оказался, а то
бы сгорели с женой заживо.
— Что-то в последнее время вокруг меня одни
трупы, — поежилась я. — Сначала Леру убили, случайно, правда, потом
Нину эту с мужем, твою соседку, теперь вот тут людей совершенно посторонних
газом тоже случайно.
— Как много вокруг тебя случайностей!
— Да, начиная с того, что каблук случайно подвернулся,
если бы не каблук, я бы не упала, пошла бы вместе с Лерой к ней домой. А там уж
не стояла бы и не смотрела, как две бабы дерутся, а разняла их, не то что этот
дурак, Лерин муж.
— А кстати, не нашли его еще?
— Надо думать, не нашли, а то меня бы уж следователь
опять вызвал.
Этот-то дурак, дурак, а умный, ишь как от милиции сумел
спрятаться.
— Ну что тут долго раздумывать, надо навестить этого
Олега в больнице и спросить про деньги.
— Что ж, по всем больницам будем рыскать или звонить,
скажут ли еще?
— Да нет, я вот думаю, ведь Олега где избили? На
Петроградской? Там рядом Первый медицинский. Может быть, его туда отвезли, в
больницу Эрисмана?
— Ну, сейчас придем к тебе, позвоним в Эрисмана, в хирургию.
— Мы еще быстрее узнаем. У меня в Эрисмана невестка
работает.
— Надежда, какая еще невестка? У тебя же дочка Алена и
зять.
— Это моя неродная невестка, Сашиного сына жена.
— Ну, выдумала какую-то неродную невестку, она с нами и
разговаривать не захочет.
— Да что ты, у меня с ней прекрасные отношения, это с
первой Сашиной женой они не ладили. А нам-то что с ней делить? Живем отдельно,
я не вмешиваюсь.
Она набрала номер, сетуя, что сегодня суббота и невестки
может не быть на работе, но у той как раз оказалось дежурство, поэтому Катерину
Лебедеву поискали и позвали к телефону.
— Катюша, здравствуй, это Надежда Николаевна. Извини,
что беспокою, но тут, понимаешь, какое дело. Там у вас в хирургии должен лежать
некий Примаков Олег Петрович, но я точно не уверена. Так вот, нельзя ли
выяснить, в какой палате и, вообще, как состояние. Что? Когда поступил? В
понедельник, надо думать. Да, 22 марта. Перезвонишь? Буду ждать, — она повесила
трубку, — ну что, кофейку пока выпьем?
Не успели мы напиться кофе с остатками вчерашнего фруктового
торта, как раздался звонок Надеждиной невестки, видно, и впрямь отношения у них
были хорошие.
— Что говоришь, есть такой? Во второй хирургии?
Отлично. А в какой палате? Ах, в реанимации… А самочувствие? Там не понять…
Слушай, а нельзя все-таки его повидать как-нибудь? Да понимаешь, моя
приятельница его, как бы это сказать, очень близкая знакомая… Да-да. Я знаю,
что жена все время там, я поэтому к тебе и обратилась, чтобы нам с женой
случайно не столкнуться. Да, спасибо тебе большое, значит, завтра вечером, ну
хорошо.
Надежда повесила трубку.
— Видишь, все устроилось, завтра вечером часов в восемь
подойдем во вторую хирургию, там будет ее подружка дежурить, Оленька, она нас
проведет куда нужно. Я сказала, что ты — его любовница, так что они постерегут
там, чтобы никто нас не видел, и никому не скажут, что мы приходили.
— Надежда, ты что, с ума сошла? Это же молодой мужик,
тридцать два года, куда я ему в любовницы?
— Ну а я-то уж тем более ему только в тетушки гожусь.
Слушай, а тебе сколько лет-то?
— В будущем году сорок, только тебе говорю по секрету.
— Ну надо же, как годы бегут! В общем так, сейчас
расстаемся, а завтра встречаемся в семь вечера у метро «Петроградская». Что же
мне придумать для Саши?
— Да скажи ему все как есть!
— Что ты, никак нельзя. Он будет волноваться и никуда
меня не пустит.
После того раза, помнишь, два года назад, когда в институте
у проходной перестрелка была… — Она замолчала. — Ладно, придумаю
что-нибудь. А ты макияж наведи получше, приоденься, чтобы они тебя за любовницу
приняли и ничего не заподозрили. Медики народ наблюдательный…
