— А нельзя ли этого Олега? — радостно крикнул
догадавшийся Мурат.
Маклер поморщился, но сказал, что да, все решается, но нужны
деньги.
Мурат растерялся, про деньги он как-то не подумал. Выход
есть, сказал маклер, оставляй в залог комнату. Хоть Мурат и не блистал
интеллектом, но тут он задал довольно осмысленный вопрос: зачем же ему в этом
случае комната тети Нюры, если он все равно будет не хозяин в своей квартире?
На это маклер без запинки ответил, что эту большую квартиру на Петроградской
Мурат потом сможет продать, себе выменять что-то приличное, да и денег получить
в придачу. Когда старуха умрет, Мурат сможет претендовать на комнату как сосед,
потому что после смерти племянника бабка никому завещать свою комнату не
успеет, да и некому ей будет — не коту же в наследство жилплощадь оставлять! —
Изведу гада! — рыкнул Мурат.
Словом, говоря по-простому, маклер запудрил Мурату мозги и
навешал лапши на уши. Конечно, если бы Мурат не был таким идиотом, дело бы ни
за что не выгорело, но с таким клиентом все прошло как по маслу. Маклер уже
прикидывал в уме, что у такого придурка потом можно будет за просто так
оттягать всю эту большую квартиру на Петроградской. Пугнуть милицией, он и
отдаст, а его самого всунуть куда-нибудь в однокомнатную пятиэтажку, пускай там
сидит и не чирикает.
Словом, маклера обуяла жадность, и, в отличие от Леопольда
Казимировича Гржемского, маклер Володя не умел вовремя остановиться.
После такой удачной сделки маклер приехал к Оксане посидеть.
Мужа, как обычно теперь, не было дома. Оксана видела, что все в ее семейной
жизни идет не так, но отгоняла от себя неприятные мысли. Володька выпил, стал к
ней вязаться, она отказывалась:
— Ты что, с ума сошел, муж ведь придет!
— А-а, брось ты, — отвечал он, пьяно
смеясь, — что, он не знает, что мы с тобой трахаемся? Да если бы не ты,
стал бы я с ним возиться, на работу хорошую устраивать?
Какими все-таки скотами бывают мужики, когда выпьют! Что-то
заставило ее обернуться, и оказалось, что муж давно стоит в дверях и все
слышал. И опять он ничего не сказал, только повернулся и ушел, даже дверью не
хлопнул.
— Да брось ты, никуда он не денется, мозгляк такой,
прибежит, — утешал ее маклер.
Мужа не было два дня, потом он пришел, сказал, что из банка
уволился, сейчас заберет вещи. А заявление на развод он уже написал, пусть она
подпишет и подаст сама. Он взвесил на ладони ключи от машины.
— Наверное, я тебе машину отработал, — сказал,
криво улыбаясь, — а впрочем, как хочешь, могу и оставить.
— Да забирай ты эту рухлядь, все равно больше
ремонтируешь, чем ездишь!
А я новую куплю. И куда ты теперь? К ней? Она тебя не
пустит!
— Я очень попрошу, — сказал он так тихо и
серьезно, что у Оксаны где-то в глубине мгновенно поднялась волна злобы.
Она еще много наговорила ему на прощанье, но он никак не
отреагировал и ушел. Оксана расколотила стопку тарелок, штук восемь, и только
тогда немного успокоилась. Вот и кончилась ее семейная жизнь! Ну и наплевать! В
наше время можно рассчитывать только на себя, что она впредь и будет делать.
Все переговоры с киллером маклер взял на себя, Оксана не
вникала в подробности. Сначала, когда она узнала, что план маклера включает
заказное убийство, она очень испугалась, но потом успокоилась — она там нигде
не фигурирует, формально ни с кем не. связана, и какое ей дело, если где-то
умрут два совершенно посторонних ей человека, она их никогда не видела и знать
не знает.
Однако киллер дал осечку, что-то там у него в первый раз не
сработало.
— Ты уверен, что это именно тот человек, который нам
нужен? — осторожно спросила Оксана.
— Нормально, там все схвачено, — храбрился
Володька.
— Ну смотри, время не терпит, бабуля не сегодня-завтра
может слечь, тогда родственников вызовут в поликлинику, и все узнают.
Леопольд Казимирович Гржемский стал стариком. Теперь он
этого не скрывал даже от себя. Нужно посмотреть правде в глаза, годы не шутка.
С Оксаной он не виделся очень давно, расстались они без скандала, Оксана не
пошла на открытый разрыв, просто звонила все реже, потом совсем перестала, а
когда он последний раз ей звонил, она сказала, что выходит замуж и видеться с
ним больше не сможет. Ну что ж, все хорошее когда-нибудь проходит. Леопольд
Казимирович начал задумываться. Никто его больше здесь не держал. Из старых
знакомых кто умер, кто уехал. Его замужняя дочь давно жила за границей и звала
отца переехать к ней на постоянное местожительство. И Леопольд Казимирович,
выражаясь современным языком, надумал сваливать за рубеж. Нужно было вплотную
заняться организационными делами. Парочку ценных вещей Леопольд давно уже через
верных людей переправил дочери за границу. Большую удобную квартиру в центре
продать всегда будет легко. Старик потихонечку разбирал вещи, кое-что продавал
помаленьку, кое-что выбрасывал — хлама за долгие годы тоже накопилось
порядочно! И заглянув в заветный ящичек в бюро XVIII века, Леопольд Казимирович
вспомнил, что давно уже не видит там листочка с координатами того упрямого
старикана Примакова, который показывал ему много лет назад офорты Рембрандта.
Он перерыл все бумаги, но листок исчез. Он стал вспоминать,
сопоставил все факты и, наконец, сообразил, что листок исчез после последнего
визита Оксаны.
Вполне могла прихватить, ведь только ей он рассказывал про
офорты, очевидно, она подсмотрела секрет ящичка. Будем смотреть правде в глаза:
он тогда был непростительно неосторожен. Ввел в дом эту подозрительную девицу
без роду без племени. Но хороша, хороша была, просто необыкновенно хороша!
Гржемский порылся в памяти и вспомнил, как звали того подполковника, который
направил к нему в свое время Примакова, затем нашел в старой записной книжке
его телефон.
Подполковник оказался жив и здоров, чего не мог сказать о
Николае Егоровиче Примакове. Тот умер несколько лет назад. Поскольку вдова
Примакова в шахматы не играла, подполковник отношений с ней никаких не
поддерживал. Он назвал Гржемскому только номер дома, в котором жила Анна
Матвеевна Примакова, а номера квартиры он не знал, так как встречался с
покойным Николаем Егоровичем преимущественно в скверике на скамеечке.
Полный адрес старушки Примаковой Леопольд Казимирович выяснил
по справке. Осторожно расспрашивая подполковника, Леопольд Казимирович узнал,
что никаких таких особенных событий в жизни Примаковых за последние годы не
произошло, если не считать смерти хозяина. Анна Матвеевна жила тихо, скромно и
довольно бедно, из чего Гржемский сделал вывод, что офорты они никому не
продали и что есть надежда отыскать их в укромном месте, куда спрятал их
осторожный и недоверчивый старик Примаков.
Гржемский и сам не знал, зачем он вернулся к этому вопросу
об офортах.
Конечно, хотелось добыть их, вывезти как-нибудь за границу и
приехать к дочери и внукам баснословно богатым человеком. Но прислушиваясь к
себе, Леопольд Казимирович понял, что больше всего ему хочется подержать их в
руках, полюбоваться, погладить старую желтую бумагу. Он вспомнил, какое сильное
чувство охватило его, когда он увидел эти офорты в простой картонной папке с
надписью «Протоколы». Окунувшись в воспоминания, Леопольд Казимирович понял,
что соскучился по Оксане. Интересно, что она сейчас поделывает? Убедив себя,
что ему совершенно необходимо проследить за Оксаной, это может помочь ему выйти
на офорты, старый коллекционер отправился посмотреть, как поживает Оксана.
