«Пятерка» только-только тронулась, и мы поехали за ней,
стараясь не потерять ее из виду. Сначала мы ехали по проспекту, выехав с
Петроградской, миновали Каменный остров, у Черной речки свернули в сторону
Новой Деревни.
Неподалеку от Серафимовского кладбища «пятерка» подъехала к
железнодорожному переезду. Переезд был закрыт: на путях стоял бесконечный
состав, концы которого терялись в темноте и справа, и слева от переезда. Я
попросила Бориса остановиться подальше, чтобы из «Жигулей» нас не было видно.
Кроме нас, у переезда никого не было. Состав стоял насмерть и уезжать не
собирался, похоже, никогда. Я не отводила взгляда от переезда. Еле видный в
темноте на большом расстоянии, водитель «пятерки» вышел из машины и вытащил из
нее что-то большое и тяжелое. Ясное дело, это была та самая огромная дорожная
сумка. Он подтащил свой багаж к самым путям. В этом месте на самом переезде
стояла длинная низкая железнодорожная платформа с какими-то бесформенными
ящиками, укрытыми чехлами и запорошенными снегом.
Мужчина поднял свою сумку, причем даже на таком расстоянии
было видно, какого труда это ему стоило, взвалил ее на платформу и обеими
руками стал заталкивать внутрь, между ящиками, забрасывая сумку снегом, затем
бегом побежал к своей машине, развернулся и поехал назад. Мы медленно двигались
ему навстречу, к переезду.
Убедившись, что он возвращается в город, я решила, что
дальнейшая слежка вряд ли что-нибудь даст, и сказала Борису, что мы тоже можем
возвращаться. Что-то подсказывало мне, что ехать за Лериным мужем сейчас не
стоит и говорить с ним тоже не стоит. Странное дело: у меня никогда не было
развито чувство интуиции, а в последнее время внутренний голос просто все время
подавал мне советы, и я его слушалась.
В машине мы молчали, Борька довез меня до дома, сказал, что
заедет завтра за письмом, и уехал.
Старшина Синицын шел вдоль состава, освещая фонарем двери
вагонов и грузы на открытых платформах. Сегодня в линейный отдел транспортной
милиции поступил сигнал о вскрытии контейнера в товарном составе на седьмом
пути.
Сигнал надо было проверить, послали Синицына и Журавлева, но
у Журавлева подружка живет поблизости, а у подружки муж сегодня в ночную смену.
Ну, понятное дело, пришлось прикрыть напарника, и вот теперь Синицын один
бредет вдоль этого бесконечного состава… А вдруг там и правда грабят — что он
сможет один сделать? Но пока сигнал не подтверждался. Пломбы на всех
контейнерах в целости, видимых следов нигде не отмечено… А тут еще что такое?
На открытой платформе, между ящиками, чуть припорошенная снегом,
лежала огромная клетчатая сумка, с такими ездят на промысел челноки. А тут-то
она что делает?
Старшина вскарабкался на платформу, развернул сумку,
удивившись ее тяжести, и потянул «молнию». Пожалуй, он сам не знал, что ожидал
там увидеть — может, кто-то из поездной бригады провозит левый груз, — так
почему на виду? Уж железнодорожники-то такие тайники знают! И потом — почему не
забрал? Забыл, что ли, по пьяни?
Но когда из сумки высунулась женская рука, привычный ко
всему старшина чуть не свалился с платформы. Поняв, какую находку ему подкинула
судьба, он длинно и выразительно выругался. Главное, как теперь Журавлева от
бабы высвистать? Сейчас ведь черт-те что начнется, народу понаедет — страшное
дело, а где Журавлев? Нету Журавлева… ох, будут неприятности!
Старшина Синицын как в воду глядел. Народу на труп понаехало
— и оперативники из отдела особо тяжких преступлений, и свои, из транспортной
милиции, и эксперты из города, так мало того — еще и бригада телевизионщиков.
От этих, конечно, больше всего беспорядка. Всюду лезут, всех
отталкивают, считают себя важнее всех, как же — четвертая власть! Одно хорошо —
осветили как следует своими мощными прожекторами место действия. И торопятся,
торопятся — хотят к выпуску новостей успеть. Успели.
Вторник, 23 марта
Ночью Мастер спал, как обычно, спокойно и без сновидений.
Накануне он побывал у места работы. Осмотрелся, нашел нужную квартиру, вычислил
ее окна. На его удачу соседний дом был 137-й серии — в таких домах обычно
лестницы далеко от площадок с лифтами, и наблюдение можно вести без опасения,
по лестницам никто не ходит. Он поднялся на пятый этаж, не спеша нашел нужную
точку, достал из чемоданчика бинокль и камеру. Убедившись, что занавески на
окнах раздернуты, сделал несколько снимков, осторожно меняя ракурс. Вышел из
дома, внимательно осмотрелся на местности и поехал домой. Дома он проявил
снимки, напечатал их с максимальным увеличением и при помощи сканера ввел в
компьютер. Компьютер свел отдельные снимки в одну максимально подробную
картинку, которую Мастер небольшими частями выводил на экран. Он внимательно
осмотрел место завтрашней работы. Самое удачное — он заметил на тумбе справа от
центрального окна край темного продолговатого ящика, который мог быть только
видеомагнитофоном. Из базы данных своего компьютера Мастер уже знал, что в
названной заказчиком квартире живут Нина и Геннадий Березины. Возраст Нины и
Геннадия вполне подходил для задуманной Мастером комбинации, и видеомагнитофон
являлся в ней необходимым звеном.
Мастер достал секундомер и начал готовить кассету. Утром во
вторник он проснулся ровно в восемь, как по будильнику, побрился, принял душ,
позавтракал, собрал сумку с оборудованием, еще раз прошел в уме все этапы
операции, надел неброскую синюю куртку и вязаную шапочку до самых глаз — ни одной
яркой детали, ни одной запоминающейся приметы. Он доехал до места на
общественном транспорте, трижды пересаживаясь, вышел на остановку позже,
вернулся дворами и подошел к нужному подъезду.
Операция началась. На часах было 11.05. На лестничной
площадке Мастер снял куртку, убрал ее в сумку, быстро натянул поверх просторный
синтетический комбинезон. Бесшумно подошел к двери, постоял у нее.
Прислушиваясь, достал свою потрясающую универсальную отмычку — заплатил за нее
в свое время такие деньги!
Он открыл первую дверь, вторую, тенью проскользнул в
прихожую. Из кухни доносился шум льющейся воды. Прижимаясь к стене, Мастер
прокрался к кухонной двери. Молодая светловолосая женщина мыла посуду. Скорее
почувствовав, чем заметив движение у себя за спиной, она полуобернулась назад.
На лице ее появилось выражение страха и удивления, но закричать она не успела —
Мастер нанес ей молниеносный удар в висок. Она без сознания рухнула на
кафельный пол.
Позади раздался звук спускаемой воды. Мастер в один
бесшумный шаг оказался у двери туалета и, когда на пороге показалась фигура
мужа, встретил его точным коротким ударом.
Затем он внимательно осмотрел квартиру, нашел на кухне
подходящий нож — достаточно длинный, хорошо заточенный — и докончил начатую
работу.
Окровавленные тела он расположил наиболее правдоподобным
образом, вложил скользкую от крови рукоятку в мертвую руку Геннадия Березина,
снял испачканный кровью комбинезон и ботинки и осторожно в одних носках прошел
в гостиную. Там он сменил перчатки, достал из сумки кассету, вставил ее в
видеомагнитофон, включил телевизор, установил достаточную громкость, еще раз
осмотрел созданную им сцену, надел куртку, убрал в сумку все инструменты и
спецодежду, убедился, что на лестнице никого нет, и поспешно вышел из квартиры.
