Во весь рот зевавший пацан содрал с меня сто долларов, несколькими взмахами хворостины заставил впряженного в ворот осла пройти круг и подставил флягу под тоненькую струйку, побежавшую из ржавой трубы. В отличие от трубы вода была чистой — если верить объявлению, водоносный слой залегал на глубине аж сто метров.
Отхлебнув из фляги, чтобы проверить воду на вкус, я заодно избавился от сушняка. Порядок. Теперь жить можно. И с чего меня сегодня так плющит? Руку левую так и стреляет, на ногах еле стою.
Странный вопрос. Известно с чего…
Мы покинули караван-сарай и направились по дороге в сторону Соколовского. Дойдем до развилки — повернем на север. И есть у меня нехорошее предчувствие, что топать нам на территорию Туманного. Очень это напрягает: дорог нормальных там нет. В лучшем случае пробираться придется охотничьими и звериными тропами.
Я сунул руку в карман куртки и нащупал пистолетную рукоять. Убрать его, что ли, в кобуру? Нет, не стоит: сейчас свежо, с курткой нараспашку не походишь — просквозит еще. А пока пуговицы расстегнешь, пока руку за пазуху сунешь… Пусть уж в кармане лежит.
Поднявшийся ветерок волной пробежался по высоким стеблям пшеницы, и я обратил внимание на бродившего по полю человека. То тут, то там он останавливался, и тогда с поднятых к небу рук начинала стекать невидимая простым взглядом энергия. По мере его продвижения полусфера защитного купола над полем приобретала все более насыщенный изумрудный оттенок. Агромаг за работой. Видимо, естественные энергопотоки подводит для подпитки своего заклинания.
Вот поэтому маги в большинстве своем по деревням да селам и живут. Где бы в городе им нашелся испытательный полигон площадью с десяток футбольных полей? Ну и почет, и отдача соответствующие. А как по-другому? Человека, прогревающего поле еще в апрельские морозы, не уважать нельзя. Вон к этому товарищу даже персональную охрану приставили — на противоположном краю поля стояла телега с тремя вооруженными селянами.
Ускорив шаг, я догнал вампиршу и пошел рядом. Вроде и не один иду, а поговорить не с кем. Ничего, мне не привыкать. Пусть лучше моя спутница свою пасть закрытой держит, а то от одного вида ее зубов меня в дрожь бросает. Так и вижу каждый раз, как она мне горло прокусывает. Жуть!
А дорога здесь хорошая — торная. И кусты от обочины метров на пять посрубали. Неужели хуторяне позаботились? Здорово! Идешь и не опасаешься, что на тебя из-за деревьев какая-нибудь хрень зубастая бросится.
«Не пугайся дорогая, у меня на шее кровь…»
Да что ж такое? Все мысли об одном! Устал я. И ведь не подвезет никто. Как пить дать не подвезет. Две телеги проехали, и возницы только лошадей нахлестывали. Все правильно: с двумя подозрительными, да еще и вооруженными чужаками никто связываться не хочет. Зачем судьбу искушать?
А вампирше — хоть бы хны. Идет и идет. Как кукла заводная. Вот и я тоже иду как кукла, только у меня завод уже к концу подходит.
Еще у меня горло пересохло. И глаза слезятся. И запястье левое как свинцом налилось. Мозги из ушей пока еще не потекли, но за этим дело не станет. Походка какая-то дерганая, будто на горбу невесть что волоку. Окружающий мир нереально резким кажется. Хреново мне, в общем. И в частности тоже хреново. Не к добру это все, не к добру. Чувствую, вчера доэкспериментировался.
Ну что, так и не подбросит никто? Не, вон уже и Соколовский показался. Все, теперь точно пешкодралом. На этой развилке на север мало кто поворачивает. Вроде в той степи еще два хутора есть, а дальше уже Туманный начинается. И это значит — по сторонам придется смотреть куда внимательней. Где люди часто ездят, еще чуток расслабиться можно, а на глухой дороге на кого-нибудь голодного нарваться, как два пальца…
Новички всегда удивляются: как так, где людей — ну, типа, и жратвы — больше, все спокойно, а где люди неделями не появляются, чудовище чуть ли не под каждым кустом. А все между тем закономерно. На торных путях давно все зачищено: и у торговцев с собой обычно арсенал на руках приличный, и Патруль на таких маршрутах частенько облавы устраивает. А в глухие места никто и не лезет.
А вот чем все эти монстры питаются… Да кто их знает? Точно могу сказать одно: не людьми. Нету столько народа в Приграничье. Да и в рационе хищников человек никогда на первом месте не стоял. И на втором тоже. Звери, они обычно с человеком стараются не связываться. Если только совсем с голодухи.
А у нечисти в жратве необходимости и вовсе нет. Могильщик или тот же проклятый легионер жертву могут месяцами караулить. И неосторожного путника они не жрать будут, а душу из него вытянут. Так-то. По глухим местам никто с заходом солнца именно поэтому и не шляется. Особенно зимой. Это сейчас хорошо — отродья Стужи сгинули, а в холода, да еще в пасмурную погоду они и днем на промысел выходят. Не часто, конечно, но бывает и такое.
На развилке мы свернули налево.
«А мы пойдем налево».
И вот так всю жизнь. Налево и налево. Хоть бы раз по уму что сделать.
Это еще что такое? Бред начинается? Я с трудом поднял к лицу обвисшую словно плеть левую руку. На дорогу упала капля крови. Черт! Надо привал устроить и посмотреть, что у меня там. Только когда?
Илор резко остановилась, и я чуть не уткнулся ей в спину. Что за дела? Стряслось чего?
Блин! Где мои глаза были?
У самого съезда с дороги на Соколовский стояли две телеги, рядом суетились хуторяне. И ладно бы только хуторяне: в толпе мелькнула черная сутана священника, явственно различимое внутренним зрением мерцание окутывало стоящего на отшибе колдуна, а повернувшийся спиной к ветру и раскуривавший трубку мужчина был не кто иной, как лекарь. Помню его, общались.
Получается, там что-то серьезное стряслось. Но это все еще полбеды: в нашу сторону уже направлялись двое вооруженных двустволками бойцов местной милиции. Их прикрывал парень с арбалетом.
Все верно — стряслось что-то, а тут чужаки, да еще и вооруженные. Надо проверить. Вот вляпались так вляпались. Это простым людям Илор мозги задурманить может, но священник ее сразу раскусит. Да и колдун здешний совсем не прост. Вот гадство! От такой толпы не отбиться. Скрутят и на костер. Никто не поверит, будто не знал, с кем путешествую.
— Здесь стой. — Я передал пакет вампирше и пошел навстречу хуторянам.
Если удастся заговорить зубы, то на Илор внимания могут и не обратить. Шансы на это у меня, прямо скажем, неплохие. В Соколовском по службе бывать доводилось неоднократно и случись в этой толпе кто из знакомых, проблем быть не должно. Лекарь меня наверняка не признает, но у служивых память на лица обычно получше.
— Случилось что?
— Пройдемте. — Невысокий парень посмотрел мне за спину. — И спутницу вашу зовите.
— Расслабься, не они это. — Второй хуторянин закинул ружье на плечо. — По службе к нам?
— Не. Так, халтурка, — припомнил я этого крепыша. Когда тем летом подрядился на охрану торгового обоза, именно он советовал моему нанимателю усилить охрану. Тот совета не послушал. А зря. — А спутнице моей, я так предполагаю, смотреть там совершенно не на что.
