— Какая туча? — закрутил головой Гриша. — Пыль это, не видишь разве? Опять у колдунов выброс.
— Серьезно?
— Точно тебе говорю. — Конопатый достал из сумки капюшон и пристегнул его к куртке. — Есть голову прикрыть чем? Хотя у тебя выпадать нечему…
Я вытащил из кармана вязаную шапочку и натянул на голову. Жарко. И так лысина потеет, а тут еще шапка.
Выброс зацепил нас только краем. С неба посыпалась черная крупа и хлопья сажи. Попадая в лужи, они шипели и пузырились, а воздух наполнился тяжелым запахом химикатов.
Когда с неба перестала падать едкая вонючая пыль, я отряхнул шапку, сунул ее обратно в карман и кое-как счистил налипшую на ботинки грязь и размокшую в воде сажу. Что за район? Даже трава не растет, так все загажено. Кругом черная земля, серый бетон стен, грязный асфальт и мутные лужи.
— Пошли, короче, — заторопил меня отстегнувший капюшон Гриша. — Нам еще пообедать успеть надо.
— Как думаешь, братья заложника смогли освободить?
— А кто их знает? Времени на куски его порубить было предостаточно. А их, я так понял, больше интересовало завалить всех похитителей.
— Да ну на фиг. Шарахнули бы чем-нибудь помощнее по зданию и людей под пули не посылали. — А вот если Братству было необходимо забрать что-то похищенное, прежде чем на это наложит лапу Дружина, тогда у проведенной операции появлялся какой-никакой смысл.
— А дружинники бы просто стояли и на это смотрели? Наверняка Братство разрешение на акцию выбило только под спасение заложника.
— Может быть. Да, кстати, а из-за чего Зубко из участка выперли? — Я расстегнул куртку и подергал прилипшую к телу рубаху. Фу, ну и духота! И на небе ни облачка. Пыльная туча на восток ушла. Интересно, сколько градусов на улице? Думаю, плюс двадцать, не меньше. Или это меня в кожаной куртке разжарило?
— Ну… — после долгого молчания замялся Конопатый, словно решая, просвещать меня или не стоит. — Там история забавная получилась. Только никому. Лады?
— О чем речь? Никому — значит никому.
— В общем, он Царько в карты обыграл.
— Ну и что? — Начальник контрразведки Дружины сволочь еще та, но из-за таких мелочей человека с работы вышибать? Ничего не понимаю.
— Да ты дальше слушай, — втянулся в разговор Гриша. Нам же только дай о других посплетничать… — Царько в последнее время чуть ли не каждый день на Южный бульвар мотается в преферанс играть. Знаешь такое заведение «Серебряная подкова»? Ну вот. Угораздило его, значит, один раз за стол к Смирнову — это начальник западного арсенала Гарнизона — подсесть. А там уже эти два гаврика кантовались — Петя и приятель его из Патруля, Кот. Я так понял, ты его знаешь…
— Знаю, — кивнул я. Все, дальше можно не рассказывать. Чтоб Кот и такой случай упустил? Думаю, развели бедолагу по полной программе.
— Ну Царько обычно очень даже ничего играет, а тут как сглазили. Смирнов тогда в небольшом минусе остался, а наш босс в пух и прах проигрался. Даже должен остался. Долг он отдал и уж не знаю, что при этом сказал, но только Петя в тот же день заявление на перевод написал. Прикинь?
— Дела, блин.
Я задумался, не спросить ли у Гриши, из-за чего на меня положил глаз Линев. Не из-за Ворона же, в самом деле. Может, у меня, конечно, и паранойя, но хребтом чую — здесь что-то есть еще. Спросить? Нет, не стоит. Гриша парень неплохой, но в первую очередь он — подчиненный Ильи. Послать не пошлет, но правду, если и знает, все равно не скажет. А зачем тогда давать господам контрразведчикам лишнюю пищу для размышлений?
Пока эта каша варилась на медленном огне у меня в голове, мы прошли всю промзону и, срезав напрямик через железнодорожную насыпь, вышли к Китаю.
Ну и уродище! И здесь еще кто-то живет? Да уж, когда-то дом смотрелся весьма неплохо, но сейчас с почерневшим от копоти фасадом и торчащими из окон обрубками печных труб он выглядел на редкость мрачно и неприглядно. Нет, я, конечно, понимаю, что жильцам до внешнего вида дела мало, но на верхних этажах такой ветрище должен быть — зимой фиг протопишь.
— Гриш, а чего здесь столько народу живет? Нормальных домов по соседству нет?
— Да тут везде одни развалюхи, — объяснил Григорий. — Пальцем ткни, рухнут. А дальше до самой стены Латвийские болота, там все сгнило уже давно.
— Ну и переехали бы. — Под балконами с северной стороны дома еще сохранился нестаявший снег, и я несколько раз с силой всадил носки ботинок в остатки сугроба. Все, вроде, налипшей черной пыли почти не осталось.
— А работать где? Вон трубы торчат, видишь? — указал рукой Гриша. — Кузница. Не знаю, как сейчас, а раньше им Братство неплохие заказы подкидывало. Вон пекарня и пельменный цех рядом. В следующем доме швейная артель сидит. А с другой стороны часовой завод. Там сейчас для амулетов камни гранят и шлифуют. Между прочим, шары для ясновидения и накопители Иванова только там делают.
— Ты откуда знаешь?
— А мы этот завод курируем. Да и вообще на промзоне разных мастерских и заводиков полно. Переедешь, где работу искать? Тут хоть кусок хлеба обеспечен.
— А это куда? — По Донецкому шоссе две коняги катили за собой здоровенный серебристый джип. Несколько мужиков в рабочих спецовках плелись сзади и, видимо, отчаянно завидовали устроившемуся за рулем парню.
— На бывший Механоремонтный. Это почти у самой стены. Как горючка появилась, Цех там ремонт автомобилей наладил.
Через арку с изрисованными граффити стенами мы вошли во двор, и Гриша, к моему удивлению, потащил меня дальше — к стоявшей неподалеку пятиэтажке. Два прогуливавшихся по двору мордоворота в куртках с надписями «Охрана» на спине, заметив нас, насторожились, но подходить не стали.
А дворик ничего себе, чистенький. Видно, что за порядком следят. Ни мусорных куч, ни выброшенной из окон за ненадобностью бытовой техники. Вон, даже доски скамеек на дрова не пустили. На стене белой будки, бывшей некогда трансформаторной подстанцией, черной краской аккуратно выведено: «Угольный склад». И ниже мельче: «Отпуск угля с 12.00 до 16.00 без выходных». Занятно, может, у них и ЖЭК свой есть?
Дверь нужного подъезда оказалась заперта. Пнув несколько раз лист железа, Гриша сплюнул и заявил:
— Будем ждать.
Ждать так ждать. И чего Конопатый нервничает? Куда спешит? Кому это вообще надо: мне или ему? А опаздываешь куда, так иди себе на здоровье. И меня отпусти.
— Кушать хоца, — выбрав участок бордюра почище, я уселся на него.
— Вон травка растет, пощипай, — крайне неудачно, на мой взгляд, пошутил Гриша. — Запасись витаминчиками.
— Травку сам ешь, — отказался я и присмотрелся к растущей на газоне зелени. Могу, конечно, заблуждаться, но чахлые посадки — это чей-то огородик. Лук и укроп от сорняков еще отличу. Да и видно, что недавно прополото. Нет, здесь порядка куда больше. На северной окраине давно бы все повыдергивали.
