—Очень смешно.
Я переступил через валявшегося на полу мертвеца, с трудом удержавшись от того, чтобы не пошариться у него по карманам в поисках сигарет, и устроился на одном из столов. Первым делом тщательно связал концы кабелей и, проверив каждый узел на прочность, примотал импровизированный трос к батарее отопления. Затем натянул перчатки и уже собрался начать спуск, как вдруг вспомнил, что не выяснил, выбито ли стекло в комнате этажом ниже. А то спущусь и буду в него, словно золотая рыбка об аквариум, мордой тыкаться.
Но нет — стекла там не оказалось, и определенные проблемы могли создать только торчащие из рамы осколки. Ну да волков бояться — в лес не ходить, а кое-какой опыт промышленного скалолазания у меня за последнее время накопился. Так что шансы на успешный спуск в принципе неплохие, а стопроцентного результата не гарантирует даже страховка. Да и Кузнецову от лестницы отходить нельзя. Мало ли что зверям в голову взбредет? Сунутся наверх и кирдык нам.
Поборов сомнения, я перекинул ноги через подоконник и задержал дыхание. Если где-то накосячил, вспоминать об этом будет очень больно. Если вообще вспоминать доведется: пять этажей — это не шутки. Упадешь — костей не соберешь.
Некстати вспомнилось, как приятели, перебрав пива, свешивались с балкона, бравируя лозунгом «все в твоих руках», и стало окончательно не по себе. Вот уж действительно сейчас все в моих руках будет…
Вцепившись одной рукой в раму, а другой — в кабель, я обхватил его для страховки ногами и осторожно выбрался из окна. Мгновенье выждал и, разжав правую ладонь, закачался у стены.
Есть! Выдержали узлы!
Впрочем, радоваться пока было особо нечему и, осторожно перебирая руками, я начал медленно спускаться вниз. Гладкий пластик так и норовил выскользнуть из пальцев, окно четвертого этажа никак не появлялось, и на какое-то мгновенье меня охватила паника.
Влип, герой! Сейчас сорвешься — и конец!
Но все и в самом деле зависело только от меня, и оставалось лишь позабыть про ноющую боль в спине и продолжить спуск.
Тут недалеко. Совсем немного осталось. Вот уже и окно показалось. Если что — успею вцепиться. Об осколки обрежусь, но успею.
Судорожно стиснув ставший подобием пуповины кабель — единственную ниточку, связывавшую меня сейчас с жизнью, — я ботинком нащупал оцинкованный отлив, немного распрямил согнутые в локтях руки и, почувствовав опору, подался всем телом вперед. Ухватился за свободный от осколков участок рамы и буквально зашвырнул себя в комнату. Мгновенье спустя я со всего маху грохнулся на заваленный каким-то мусором пол и едва удержался от крика, когда спину и ребра пронзила острая боль.
Ничего, это пройдет. Все пройдет. Главное, трюк удался. Ну, почти удался.
Поднявшись на ноги, я снял с шеи ремень автомата и осторожно подкрался к двери.
Надеюсь, звери подозрительный шум не расслышали. Очень на это надеюсь.
Вроде пока тихо. Во всяком случае, никто копытами в поисках незваных гостей не цокает. Ну, будем надеяться, будем надеяться…
Задержав дыхание, я осторожно выглянул в коридор и сразу приметил двух негров, замерших у лестницы с автоматами на изготовку. Третий, вооруженный ручным пулеметом, сместился на площадку, и его от меня почти полностью закрывала стена.
Ну, да и так нормально. Двоих снять получится — уже хорошо.
Я прижал приклад к плечу, прицелился и медленно потянул спусковой крючок. Автомат выплюнул короткую очередь, и первого переселенца просто сшибло с ног; второй негр успел повернуться и вскинуть пистолет-пулемет, но словил несколько пуль и повалился на пол, оставив кровавые отметины на стене позади себя.
Последний переселенец, оказавшись в сложной ситуации, запаниковал и, позабыв про лестницу, выпустил в мою сторону очередь десятка на два патронов.
Выбивавшие со стен куски штукатурки и бетона пули заставили укрыться в комнате, и тут в игру вступил Кузнецов. Сбежав на лестничную площадку между этажами, он быстро прицелился и прострелил переселенцу ноги. Рухнувший на пол негр еще попытался дотянуться до вылетевшего из рук РПК-74, но опер церемониться с ним не стал и ударом приклада сломал правое запястье.
На всякий случай заглядывая по пути во все двери, я зашагал к лестнице и не на шутку удивился, увидев, что федерал принялся перетягивать жгутом ноги едва не подстрелившего меня зверя.
На всякий случай проверив и другое крыло, я вернулся к оперу.
—С чего бы это такое человеколюбие?
—Не рискнул бы называть это человеколюбием, — недобро ухмыльнулся наскоро обшаривший карманы пленника Кузнецов и попросил: — Сбегай за ранцем.
—Зачем?
—За надо. Давай быстрей!
Я для начала убедился, что никто из автоматчиков не провернет трюк с неожиданным воскрешением из мертвых и поднялся на пятый этаж. Забрался по лесенке на крышу, ухватил лежавший рядом с люком ранец и вернулся к возившемуся с негром федералу.
—И что ты задумал? Если он под наркотой, то ничего не скажет.
—Еще как скажет! — многозначительно заявил Кузнецов и вытащил из аптечки какой-то тонюсенький шприц. — Сейчас быстро ему мозги прочистим.
—И что колоть будешь?
—Да так, — неопределенно пожал плечами опер и, воткнув шприц в шею раненого, до упора вдавил поршень. — Ты бы не отсвечивал тут, мало ли кто еще на нижних этажах остался. Прикрывай.
—Лады, — усмехнулся я и отошел к лестничной площадке, но встал так, чтобы краем глаза наблюдать и за процессом дознания тоже. Вдруг что интересное всплывет?
Кузнецов тем временем несколькими оплеухами привел пленника в чувство и слегка отодвинулся от приваленного к стене негра, который из-за болевого шока буквально посерел.
—Эй, ты меня слышишь? — Федерал помахал ладонью перед лицом негра и вновь хлестнул его по щеке. — Эй! Отзовись!
Постепенно взгляд пленника сфокусировался на Кузнецове, но вместо ответа он попытался здоровой рукой вцепиться оперу в горло.
—Не так быстро! — Федерал хлопнул переселенца по простреленному бедру, и того скрутил острый приступ боли. — Ты меня понимаешь?
Уткнувшийся лбом в пол негр ничего не ответил и лишь скрипнул зубами. Кузнецов поджал губы и еще раз стукнул по растекшемуся на штанине пленника кровавому пятну. Пулеметчика затрясло, но и тут он не произнес ни слова.
—Ну что ж, придется по-плохому, — пожал плечами Кузнецов и, ухватив негра за ворот, вытащил из чехла на поясе нож. — Будешь говорить?
Зверь попытался отодвинуться от направленного ему в глаз острия, и почувствовавший слабину опер начал задавать вопросы:
—Сколько вас было? Где остальные? Где девушка?
Но пленник лишь бестолково мотал головой, и тогда федерал перестал пугать и перешел от слов к делу. А точнее, ткнул острием ножа в обильно кровоточившую рану. Окончательно посеревший негр попытался грохнуться в обморок, но несколько оплеух быстро привели его в чувство.
