—Каким образом?
—Скорее всего, через одну из нитей искусственных нервов.
—И сколько у нас осталось времени? — с некоторой опаской поинтересовался я, остерегаясь новой вспышки гнева.
—Порядка десяти минут. Иначе она просто отбежать от корабля не успеет. Но и на большее рассчитывать не стоит. — Опер с силой пнул ближайшее кресло и выругался. — Вот тебе и улики, вот тебе и культурное достояние!
—И что будем делать?
—Ты меня спрашиваешь? Предлагай, раз такой умный!
Я проследил взглядом собравшиеся в единый пучок нити-нервы ИскИна и, чувствуя странный азарт, направился к хранилищу.
—Смотри, достаточно перерезать сопли, и искусственный интеллект не сможет осуществить подрыв!
—С чего ты это взял? — поспешил за мной Кузнецов.
—Электроника вырублена и осуществить отложенный взрыв может только биопроцессор, так?
—Скорее всего.
—Лишим его связи с внешним миром — и дело сделано!
—В хранилище загляни, — покачал головой опер. — Загляни и уматываем отсюда, пока не поздно.
Я с удивлением уставился на федерала, потом подскочил к раскуроченной двери и протиснулся внутрь. Взгляд сразу приковал к себе стоявший на коротких ножках стеклянный ящик, доверху заполненный непонятным бурым веществом. В свернутой слоями, подобно мясному рулету, массе то и дело попадались информационные кристаллы и электронные платы с микросхемами, поэтому сомневаться в том, что это и есть биопроцессор, не приходилось. К тому же именно в «аквариум» уходили жгуты соплей.
Да — жгуты. В стенах, потолке и даже полу хранилища оказались проделаны отверстия, через которые по кораблю и расходилась нервная система искусственного интеллекта. И срезать требовалось не только пучок, тянувшийся от двери, но и еще пару десятков ему подобных.
Я на пробу ткнул ближайший жгут искусственных нервов кинжалом и с усилием выдернул завязший клинок обратно — по консистенции сопли напоминали жидкую резину. За десять минут тут даже вдвоем не управиться.
—Ну чего ты? — заторопился Кузнецов. — Уходим!
—Погоди! — отмахнулся я. — А если его взорвать?
—Кого? — не понял опер. — Тут и так сейчас все на воздух взлетит!
—Я не о том! Что, если этот ящик взорвать? Нет биопроцессора, нет взрыва!
—И нет улик, — скривился федерал.
—Зато все старинное барахло сохраним! — загорелся я этой идеей. — Ну, давай, давай уже!
—Что — давай?
—Гранату давай! Стрелять в это желе без толку.
—Какая граната?! — заорал Кузнецов. — Не осталось ни одной!
—Погоди! — Я зашарил по карманам куртки и вытащил оттуда баллон со сжиженным газом, предназначенный для охлаждения инопланетной штурмовой винтовки. — Вот!
—И как нам это поможет? — не понял федерал моего замысла. — Что ты вообще предлагаешь?
—Какой там газ?
—Без понятия, — развел руками Кузнецов. — Наверняка нейтральный, чтобы избежать воспламенения. Возможно, азот. Да, скорее всего, азот. Хотя и не факт.
—В любом случае температура у него гораздо ниже нуля. Так?
—Должно быть, — замялся опер. — Не силен я в химии. Это ты у нас недавно со школьной скамьи…
—У меня трояк был. С минусом.
Я подлез под жгут «соплей» и принялся рукоятью кинжала сбивать запоры с крышки стеклянного ящика. Хоть стекло и было бронированным, но замки оказались хлипкими и совершенно не рассчитанными на столь непочтительное обращение, а потому управиться с ними не составило никакого труда.
—Быстрее! — поторопил меня Кузнецов и постучал пальцем по циферблату наручных часов. — Время!
—В курсе! — огрызнулся я и, приподняв стеклянную крышку, сморщился из-за разошедшегося по комнате мерзкого запаха. Кое-как справился с рвотным позывом и попросил: — Подержи!
Федерал поспешил на помощь, я осторожно срезал кинжалом пластмассу, освобождая клапан, и слегка утопил баллон с газом в биомассе.
—Давай!
Кузнецов резко опустил крышку, та хлопнула по баллону и сразу же из жестянки ударила настоящая струя газа. По стеклу моментально начало расползаться пятно изморози, а из щелей неплотно закрытого ящика стали вырываться белесые клубы обжигающего холодом воздуха.
Но это никакой роли уже не сыграло — даже с учетом утечки биопроцессор оказался проморожен насквозь меньше чем за пару минут.
—Думаешь, этого достаточно? А если оттает? — Федерал задумчиво потер подбородок и протянул руку: — Дай-ка твой режик.
—Держи, — передал я ему кинжал.
—Надо подстраховаться. — Опер без какого-либо отвращения сжал в ладони один из пучков «соплей» и принялся кромсать его клинком. — Потому как если этот черный ящик переживет криогенную заморозку, то первое, что он сделает, — это взорвет тут все к чертям собачьим.
—Логично, — кивнул я и разложил складной нож. — Подстраховаться и в самом деле стоит. Как думаешь, эта штука осознавала, что ее собираются убивать?
—Понятия не имею, — буркнул Кузнецов и, стряхнув с клинка липкие ошметки, глянул на полностью затянутый изморозью стеклянный куб. — Меня больше волнует, смогут ли эксперты использовать эти останки в качестве доказательств.
—Вопрос! — вздохнул я и присел на корточки, пытаясь перерезать выходившие из пола пучки «соплей» и трубку, по которой подавался питательный раствор. — И второй вопрос: как мы будем отсюда выбираться?
—Придумаем что-нибудь. — Федерал вытер рукавом со лба пот и, кинув под ноги полностью покрытый ошметками искусственных нервов кинжал, спросил: — У тебя все?
—Похоже на то. — Я на всякий случай еще раз заглянул под стеклянный куб и поднялся на ноги. — Чисто.
—Ничего не пропустил?
—Не-а.
—Тогда пошли.
Кузнецов выпустил меня из хранилища и, поднапрягшись, захлопнул массивную дверь. Затем поднял валявшийся на полу газовый резак и, отрегулировав пламя, принялся обрабатывать край бронелиста и косяк, спаивая их в единое целое.
Я огляделся по сторонам, заметил на поясе одного из мертвецов флягу с водой и немедленно ее позаимствовал. Сделал несколько длинных глотков и даже зажмурился от удовольствия — красота!
—Живем! — Промочив горло, я вытер губы и передал флягу закончившему возиться со сваркой федералу. — Думаешь, это необходимо?
—На всякий случай. — Опер отхлебнул воды и удовлетворенно оглядел работу, на которую потратил никак не меньше десяти минут. — Кстати, обратил внимание, что осветительные панели мигать перестали?
—Обратил, ага. Конца света не будет.
Я принялся обшаривать карманы мертвеца и почти сразу наткнулся на мятую пачку сигарет и зажигалку. Чертовски довольный собой, плюхнулся в первое попавшееся кресло и затянулся табачным дымом. Легкие немедленно начал рвать сухой кашель, и, выругавшись, я с досадой выкинул сигарету на пол. Вот ведь отрава!
