– Отсутствие последнего ты острее всего ощутил, да? – фыркнул перевертыш. – Моряк моряка, да?
– Именно, – невинно улыбнулся духовник. – Я же совершенно не умею ехидничать, да и вообще такое милое и доверчивое существо. Сразу проникся симпатией именно к этому неехидному Зеркалу!
Майрэл одобрительно хохотнул.
– Может, это все же настоящее Зеркало? Да оно просто твоего язычка испугалось? – не преминул заметить он.
Льот позволил себе дернуть бровью. Его раздражало легкомыслие, даже показное. Он снял перчатки, отстегнул пояс с мечом и положил его на землю. Потом забрал Зеркало у барса и приказал пока безымянному для него пленнику держать волшебное стекло.
Присутствующие затаили дыхание. Работа старшего протектора – это всегда весьма интересно. Тем не менее никто, кроме все того же Шерши, не заметил ничего сверхординарного. Мужчина просто стоял, протянув руку с растопыренными напряженными пальцами над Зеркалом, и смотрел куда-то в точку на пару ладоней повыше отражающего стекла. Ро же видел, как вся энергия Фарклайда перестраивается, превращая его из протектора в духовника. Будучи старшим, Льот мог быть и тем и другим, иногда комбинировать эти умения. Но сейчас в его команде присутствовали два духовника, и необходимости в еще одном не было, поэтому всю дорогу он мало использовал свою способность влиять на энергию, колебать ее. Сейчас же ему хотелось самому убедиться в правоте Шерши. Зеркало Твоего Шанса – реликвия сложная, капризная, наделенная личностными чертами. Велика вероятность, что оно так решило подшутить над могущественными протекторами.
Энергия Фарклайда, холодная и острая, рванулась к Зеркалу и принялась его ощупывать, проверять, тестировать. Шаг за шагом, разбирая уровни и добираясь до сути. Методично и скрупулезно. Но даже она не нашла за что уцепиться. Что бы это ни было, оно не имело ни малейшего сходства с силой, какая была вложена в Зеркало Сайенсена.
– Отвратительно, – резюмировал Льот, возвращаясь к своим спутникам. По его высокому, ничем не прикрытому лбу пробежала морщинка. – Неужели это был обманный маневр?
Оборотень нахмурился:
– Если кто-то пойдет там еще, я это учую. Да и Гархаэт с Фиро должны были взять мой участок под наблюдение.
– Не сходи с ума, Льот, – усмехнулся Шерши. – И не суди людей по себе. Вряд ли господин Мартин мог придумать что-то хитрее потайной двери и отсылки человека с Зеркалом.
– Нельзя недооценивать противника, – покачал головой Фарклайд.
– Но и переоценивать тоже, – парировал Ро.
– А почему бы нам не спросить нашего нового друга, – улыбнулся во все клыки Майрэл, и пленнику разом стало нехорошо. Пальцы, сжимающие раму зеркала, побелели.
От греха подальше Шерши вытащил его из рук «нового друга». Отдавая колдовской предмет, юноша с отчаянием воззрился на духовника. Тот лишь пожал плечами, мол, тут за тебя никто не вступится.
– Ну же, отвечайте, молодой человек, как вас угораздило ввязаться во все это?
– Где настоящее Зеркало? – четко потребовал Льот.
Парень передернулся от холодного голоса, будто и вправду стало морозно. И замотал головой:
– Я не знаю.
– Тебе так хочется, чтобы я поточил о тебя когти? – Майрэл демонстративно выпустил оные, полюбовался на них и вновь посмотрел пленнику в глаза. Он знал: его черный взгляд пугает. Особенно с непривычки-то.
Шерши вздохнул. Он не любил подобных сцен. Отлично зная, что оборотень может сотворить с человеческим телом, духовник не желал это не только видеть, но даже представлять – а если барс начнет угрожать, то волей-неволей получится.
Льот тоже поморщился. Но по другой причине.
– У вас есть только два выхода, молодой человек. Или вы сотрудничаете с нами, или мы силой извлекаем из вас сведения. К сожалению, времени у нас слишком мало, чтобы вас уговаривать.
– Но я… я и правда не знаю. Меня лишь отправили с ним… с Зеркалом. Сказали скрыться.
Майрэл втянул носом воздух.
– Парень, ты так боишься и так врешь, что у меня нос скоро потеряет чувствительность от обилия запахов. – Он зло и глухо рыкнул. И неожиданно выкинул руку вперед, схватив запястье юноши. Когти разодрали ткань куртки, рубахи и коснулись кожи, сейчас показавшейся самому юноше такой тонкой. – Знаешь, в это полнолуние, – имелась в виду первая, куда более сильная луна, – я не охотился, но времени прошло не так уж много. Я все еще хочу почтить луну кровью. Красной, алой, горячей, молодой… а еще грешной. Ты погряз в каком-то дерьме, мальчик, давай я помогу тебе его смыть. Самой чистой жидкостью на свете.
Когти чуть уменьшились и вдруг резанули по коже завороженного парня. Он заорал бы на полгорода, если Льот не метнулся бы за его спину, прижав его к себе и закрыв рот ладонью:
– Майрэл, прекрати!
Барс рассмеялся и отпустил окровавленную руку. Царапины были едва видны, но раны на руках всегда обильно кровоточат. На деле же оборотень даже не задел крупные вены. Однако юноша сейчас не понимал этого. Он отчаянно извивался в руках Льота, пытаясь вырваться, закричать, как-то защититься – и с ужасом, просто откровенным животным страхом смотрел на смеющегося барса.
Тот же вдруг оборвал свое неуместное веселье, и стало еще хуже. Он резко подался вперед и схватил парня за шиворот, сжимая его, отчего тот начал пережимать шею юноши.
– Будешь еще врать, паскуда? – рявкнул оборотень ему в лицо.
– Нет! Нет!! Я правду! Правду скажу! Я все скажу! – завопил-таки – хоть и весьма приглушенно – пленник, когда Льот ненамного отнял ладонь от его рта. – Все-все-все! Только уберите его!
«Как по нотам», – подумал Шерши.
– Майрэл, и правда, прекрати уже, – лениво произнес он вслух. – Никто не виноват, что служба Богине не дала тебе поохотиться в полнолуние.
– А почему я сейчас-то должен сдерживаться? – прорычал в ответ барс.
– А вдруг наш новый друг нам все-таки что-то нужное поведает?
– А если нет? – после секундной паузы с надеждой вопросил оборотень.
– Тогда и поохотишься, – равнодушно пожал плечами Ро.
– А если я расскажу все-все-все? – дрожа голосом, уточнил юноша, со рта которого Льот полностью убрал свою руку.
– Тогда поохотится в малое полнолуние, – не меняя интонации, ответил духовник.
Этого хватило. Парень сдался и начал рассказывать, и в этот раз сомнений в его искренности не возникало. Даже у Майрэла.
Глава 24
– Какая же жара, – прорычал Микош. Его безмолвными замученными взглядами поддержали остальные участники похода, кроме Ранреу и Халльдуора. Удовольствие фаара портили лишь кислые лица коллег. Даже с учетом их прегрешений этих мук они не заслуживали. – Неужели вам это правда нравится?
Лоу усмехнулся. Его мать была родом из этих мест, только еще южнее. Первые годы своей жизни он провел именно на этом острове, лишь когда мальчику исполнилось лет десять, они переехали на родину отца – на карнавский Северный остров. Но до сих пор старший протектор обожал жгучее палящее солнце и ненавидел промозглые холодные ветра. Не чинясь, он стянул с себя верхнюю одежду, оставшись лишь в легких широких штанах и почти невесомой тунике, так характерной для этих мест.
