Команданте Христобаль Саграда, глава инквизиции Единой всеблагой матери-церкви Нейтральной зоны, раз за разом перечитывал два последних отчета своих подчиненных и задумчиво вертел в тонких смуглых пальцах изящную черную ручку-перо. Сеньор Саграда пребывал в крайне отвратительном настроении. Из представленных отчетов он узнал, что оба задания, порученные агентам, провалены. Как всегда, не обошлось без участия ненавистного специального отдела Дипломатического корпуса. Придя к осознанию этого прискорбного факта, верховный инквизитор мрачно воззрился на серебристое пятно, все еще просматривающееся на полу кабинета: след от флуоресцентной краски, некоторое время назад пролитой здесь князем Высокого дома Эриком ди Таэ. Злополучное пятно не смогли вывести ни железные скребки, ни хлорка, и теперь оно вызывающе уродовало интерьер, непрерывно напоминая об оскорблении, нанесенном чести команданте. Инквизитор непроизвольно стиснул кулаки, комкая верхний лист отчета.
— Проклятая семейка, — с ненавистью прошипел он, вспоминая, что одно из недавних заданий провалилось с треском, причем именно благодаря княжне ди Таэ. Из-за ее вмешательства патруль упустил чистокровную, но еще неопытную молодую ведьму, которую княжна сделала ученицей своего дома.
Ну ладно, ведьма — это еще полбеды. По милости отдела на сторону ушла еретическая книга, известная в миру как Сарагосская рукопись. Поиски, конечно, велись, но недавно команданте получил сообщение о том, что в Мадрид с тем же заданием прибыли и сотрудники спецотдела в лице княжны Высокого дома Анны ди Таэ и святого отца Хьюго де Крайто. Сеньор Саграда даже не знал, кого он сейчас хочет убить сильнее: богопротивную ведьму Высокого дома или молодого священника, который давно ему мешает, словно застрявшая в горле кость. Правда, команданте тешил себя мыслью, что в ближайшем будущем все старания отдела будут загублены на корню, ибо Хьюго де Крайто скорее удавится, чем согласится работать под руководством пресловутой ведьмы. Или, что более вероятно, он же сам эту ведьму и убьет.
Инквизитор гаденько усмехнулся. Вот она, его самая надежная бомба замедленного действия!.. Ненависть и честолюбие никогда не стоит сбрасывать со счетов! А по поводу той еретички-девчонки, что стала ученицей ди Таэ, он тоже что-нибудь придумает…
В гостиной небольшого двухэтажного особнячка Златы Пшертневской, несмотря на поздний час, горел свет. Сама госпожа кардинал, облаченная в клетчатую пижаму, пушистый халат и домашние тапочки, украшенные изображениями стилизованных кошачьих мордочек, сидела в глубоком кресле, подобрав под себя ноги и прихлебывая чай из высокой чашки. Длинные густые каштановые волосы были небрежно сколоты в узел на затылке. Несколько прядей выбились из-под заколки и теперь настырно лезли в глаза.
Лицезреть госпожу Пшертневскую в столь неофициальной обстановке имели честь лишь очень и очень немногие персоны. Одной из таких персон как раз являлся отец Рид, который в данный момент, полусогнувшись, сидел в кресле напротив, устало вытянув ноги. Тощий торс святого отца прикрывала полотняная рубаха, а сверху был наброшен теплый клетчатый плед. Сутана небрежно висела на спинке кресла, неизменные очки лежали на широком подлокотнике. Злата была едва ли не единственным человеком, при котором архонт мог позволить себе временно отбросить защитную маскировку и вернуть нормальное состояние глаз: сиреневая радужка без белка и овальные темно-синие зрачки. В данный момент он мог видеть даже то, что творилось за стенами особнячка, тогда как человеческие глаза едва позволяли различать очертания предметов. Вот тогда без очков он действительно оказывался слеп, как крот. Как говорится: чтобы носить очки, мало быть умным, нужно еще и плохо видеть.
Отец Рид с наслаждением отпил глоток чая. Такие дружеские полуночные посиделки случались у них весьма нередко. Это была давняя приятная традиция. Дело в том, что отец Рид и госпожа Злата Пшертневская познакомились задолго до того, как она получила звание кардинала. Но именно она в свое время уговорила бывшего капитана Священной Стражи перейти работать в отдел. Госпожа Пшертневская не ошиблась в своей оценке будущего сотрудника, а сам отец Рид ни разу не пожалел о том, что принял ее предложение.
Госпожа Злата отставила чашку на стол и в упор глянула на архонта.
— Грядут неприятности, — произнесла она уверенным тоном. — Я это нутром чую.
— Из-за того милого ребенка, которого Анна отбила у людей Саграды? — Архонт осторожно пощупал еще влажную, промокшую под дождем сутану, вытянул из воротника белоснежную вставку и расстегнул пуговицы — авось так быстрее просохнет.
— Из-за нее тоже, — вздохнула Злата. — И в первую очередь неприятности падут на голову Эрика… князя ди Таэ, — тут же поправилась она, потерев припухшие от недосыпания глаза.
— Переживаешь за него? — понимающе улыбнулся священник.
— Я за всех вас переживаю, — слегка недовольно откликнулась Злата. — Работа у меня такая — переживать за своих сотрудников.
— Брось, я слишком хорошо тебя знаю, — недоверчиво отмахнулся священник.
— А вот ты, по-моему, слишком уж беспокоишься об Анне ди Таэ, — парировала женщина.
— Беспокоюсь, — не стал отрицать отец Рид. — И о ней, и о Викторе. Они мои друзья, и я предпочитаю видеть их живыми и здоровыми, а не рыдать на их могилах. Зря ты собрала из них эдакое трио баянистов… Вынужден констатировать: Хьюго отнюдь не тот человек, который умеет работать в команде. И не спорь. Он все всегда делает по-своему, не считаясь с тем, как это «по-своему» отразится на окружающих.
— Рид, его можно понять, — неуверенно начала глава спецотдела.
— Злата, мы все кого-то потеряли в этой войне, — с горечью произнес архонт. — Но ненавидеть весь мир за то, что тебя постигла горечь утраты, недопустимо.
Женщина молчала, потому что Рид был прав, впрочем, как всегда. Да и сама она уже не раз пожалела о том, что поддалась на уговоры Профессора и приняла Хьюго в отдел. Она отхлебнула еще чаю.
— Будем надеяться на Анну и Виктора. Они способны сыграть роль подавляющего большинства, — произнесла Злата. — Грядут неприятности, Рид, и сейчас ты нужнее здесь.
Архонт молча кивнул. Он знал: случись какая беда — Эрику ди Таэ одному не справиться. Да, чародей умен и талантлив, но, к сожалению, не вездесущ и не всесилен. Профессор же вернется в лучшем случае дней через пять.
— Да, есть еще причина, почему я тебя оставила, — спохватилась женщина.
— Да? — Отец Рид удивленно воззрился на нее.
— Отчеты, — усмехнулась глава спецотдела.
— Отчеты? — Священник упорно делал вид, будто ему абсолютно непонятны ее более чем прозаические намеки.
— Да, отчеты, — уже тверже повторила госпожа кардинал. — Ты единственный в отделе, чья документация находится в состоянии первозданного хаоса. Даже Виктор держит свои бумаги в относительном порядке. Правда, его отчеты больше напоминают юмористические байки, скрещенные со сценами из фильмов ужасов, но он хотя бы их вовремя сдает. Поэтому, раз уж у тебя появилось свободное время, приведи бумаги в порядок. Хорошо?
