Маркиз рванул с места, и через двадцать минут, когда
«Собачья будка» и ее хозяева остались далеко позади, Лола сдавленным голосом
проговорила:
— Останови машину!
— Тебе плохо? — недовольно заговорил
Маркиз. — Уж потерпи как-нибудь... — Но все же приткнул машину к
обочине.
— Совершенно не знаю, что в таких случаях
говорить, — тихо пожаловалась Лола, — ты ведь спас мне жизнь.
— Ничего не говори! — улыбнулся Маркиз в темноте. —
Я и так все знаю.
Мягкие губы ткнулись ему в уголок рта, было очень приятно. И
вот, когда Маркиз повернулся к девушке, стремясь продолжить поцелуй, она
отстранилась неуловимым движением.
— О мой герой! — томно прошептала Ольга и закатила
глаза, она снова играла.
— На этом лирическую часть считаю законченной! —
буркнул Маркиз и так резко тронул машину с места, что Ольга ткнулась головой в
переднюю панель. Она поднесла руку к ушибленной брови, но, взглянув на сердитое
лицо Маркиза, ничего не стала говорить.
* * *
— Здесь Гагенау! — раздался в трубке каркающий
голос барона.
— Здравствуйте, господин барон! — произнес Макс
нарочито медленно.
Ему мучительно не хотелось переходить к делу, сообщать
нанимателю о своем непростительном промахе.
— А, это вы, дорогой мой! — Любезное обращение не
обмануло Макса — голос барона звучал сухо и неприязненно. — Я давно уже
жду вашего звонка. Что там у вас стряслось? Вы не уследили за коллекцией?
«Вот черт, — подумал Макс с отвращением, — уже
знает! Какая-то сволочь успела стукнуть раньше, чем я позвонил. Теперь это мне
тоже будет поставлено в вину».
Вслух же он сказал:
— Да, господин барон. Часть коллекции похищена. Это моя
вина, я недостаточно тщательно проверил бронированную машину, предоставленную
для перевозки...
— Меня не интересуют детали! — ледяным тоном
прервал его барон. — Но отчего вы не сразу поставили меня в известность?
— Я проводил первичный осмотр, хотел по горячим следам
выйти на похитителей.
Разговаривал со свидетелями и здешней милицией.
— И каковы результаты? — В голосе барона звучала
насмешка. — Вам удалось кого-нибудь поймать?
— Нет еще. — Макс старался сохранять
спокойствие. — Ясно, что действовали профессионалы, была подготовлена
крупная операция...
— Мне казалось, что вы тоже профессионал! И это ваша
страна, вы знаете ее достаточно хорошо, так что вам и карты в руки! Ищите, и да
поможет вам Бог! Кстати, к вам уже вылетел следователь страховой компании.
Ведь, как я вам говорил, коллекция застрахована на очень солидную сумму, а эти
господа зря денег на ветер не бросают.
Так что будьте готовы к тому, что придется ответить на
тысячи вопросов. А то, что это ваша вина, — вот в этом, дорогой мой, вы
абсолютно правы.
На этой мажорной ноте барон закончил разговор, и в трубке
запищал сигнал отбоя.
— Черт! — выкрикнул Макс, ударив ребром ладони по
стене, чтобы хоть немного выпустить пар. — Черт, черт! Теперь меня сделают
крайним, повесят на меня всех собак! И какой гад, интересно, поспешил
рапортовать барону о похищении? Герр профессор Шульц, главный научный консультант,
или мои доблестные помощнички?
Макс так и не пришел к какому-нибудь выводу, когда его
мобильный телефон зазвонил.
— Здесь Белофф, — ответил он по немецкой традиции,
которую успел усвоить за пятнадцать лет.
— Здесь Лангман, — ответил ему бесцветный, как
ноябрьские сумерки, голос. — Я направлен страховой компанией АСЕ для
проведения предварительного следствия по делу о хищении части коллекции барона
Гагенау. Надеюсь на ваше всемерное сотрудничество.
— Яволь! — воскликнул Макс, с трудом подавив в
себе желание вытянуться в струнку.
Справившись с этим неуместным приступом, он заговорил
нормальным человеческим голосом:
— Где вы разместились, герр Лангман?
— В отеле «Невский Палас», как и вы.
— Тогда, может быть, мы встретимся внизу, в кафе
«Вена»?
— Нет, — бесцветным ледяным голосом ответил
Лангман, — я предпочел бы подняться в ваш номер.
— Хорошо, — ответил Макс после мгновенной
заминки, — заходите, я жду вас..
«В конце концов, — подумал он, — скрывать мне
нечего. Пусть приходит и вынюхивает».
Однако какой-то неприятный холодок все же пробежал по его
коже.
Через три минуты в дверь его номера сухо и отчетливо
постучали.
— Войдите! — Макс повернулся к дверям.
На пороге появился человек, аккуратный и сухой, как будто
его только что вынули из гербария. Ровно, волосок к волоску, уложенные
пепельные волосы, серовато-бледное лицо с узкими губами и серыми маленькими
близко посаженными глазками, серый, идеально отглаженный костюм.
«Только что с самолета, — подумал Макс, — а нигде
ни складочки. Как ему это удалось?»
— Герр Белофф? — осведомился серый человек.
— Герр Лангман? — ответил Макс ему в тон. —
Прошу вас, проходите. Может быть, заказать кофе или чай?
— Нет, благодарю вас.
Лангман сел в низкое кресло, положил на журнальный столик
кейс, расстегнул его замки, но медлил открывать крышку.
— Герр Белофф, — начал он, подняв на Макса
холодные дула своих глаз, — ведь вы — уроженец этого города? , —
Да, — ответил Макс, сразу почувствовав себя неуютно под этим
взглядом, — я уехал отсюда в восемьдесят шестом году и попросил политического
убежища...
— Вы не уехали, — поправил его Лангман, — вы
ушли пешком. Через Финляндию.
Казалось бы, он не сказал ничего особенного — Макс ни от
кого не скрывал того, каким способом покинул пределы СССР, это было
зафиксировано во всех его анкетах и интервью, однако в устах Лангмана
прозвучало как обвинение.
— Да, я ушел на лыжах, — подтвердил Макс. —
Что еще вы хотели бы узнать?
— У вас сохранились знакомства и связи" в
Петербурге?
— Честно говоря, нет, — ответил Макс, поежившись
под пристальным взглядом Лангмана.
Он чувствовал себя неуютно и неуверенно, ему мешали большие
руки в редких рыжеватых волосках, и он то клал их перед собой на стол, то
прятал в карманы, понимая, что со стороны его поведение кажется суетливым и
подозрительным.
— Хорошо, — кивнул Лангман, — скажите мне,
кому вы звонили в течение последних двух недель? Я имею в виду — кому в
Петербурге и вообще в России?
— Я звонил ответственному работнику Эрмитажа господину
Крылатову — это заместитель директора по безопасности...
