— Мои похитители хотят три миллиона.
— Дойчмарок? — осведомился барон.
— Обижаете. Только долларов!
— Безумие! — барон был лаконичен.
— Напротив, — девица снова заговорила сухо и
деловито, — это очень выгодное предложение. Вы уже получили страховку от
компании АСЕ, она составила десять миллионов. Так что вам куда выгоднее
заплатить три миллиона и оставить себе разницу. В противном случае мы сами
можем связаться со страховой компанией, возвратить статуэтку, которую мы,
допустим, нашли на помойке за этим кафе, и получить премию — это миллион долларов,
тоже неплохо. Так что выбирайте сами...
— А если я сейчас сдам вас в полицию? — деловито
осведомился барон.
Девица пожала плечами:
— Тогда вы в любом случае будете в проигрыше. Страховку
придется вернуть, а мы, кроме всего прочего, располагаем записями кое-каких
телефонных разговоров, которые доказывают вашу причастность к похищению
статуэтки...
— Ладно, — оборвал ее барон, — вы меня
убедили. Когда и как произведем обмен?
— Вы деловой человек, господин барон! Обмен произойдет
на площади перед полицай-президиумом в тринадцать ноль-ноль. Это на тот случай,
если вам почему-нибудь захочется решить проблему силовым методом.
— Что вы, что вы! — Барон замахал руками. —
Мне только нужно время, чтобы получить такую сумму наличными. Пусть это будет в
четырнадцать ноль-ноль.
— Хорошо, — девица встала из-за стола, —
деньги должны лежать в серебристом кейсе. И не вздумайте мухлевать, барон.
Помните про телефонные разговоры.
В четырнадцать ноль-ноль перед главным входом в баварский
полицай-президиум остановился серебристый «бентли». Шофер открыл дверцу, и из
машины вышел известный финансист и коллекционер барон Гагенау. В руке он держал
объемистый серебристый кейс — под цвет своего автомобиля.
Барон поставил кейс на мостовую у своих ног и поднял глаза,
любуясь внушительным зданием полицейского управления.
— Вам нравится? — раздался рядом с ним голос.
Скосив глаза, барон увидел худощавого молодого мужчину с
приятной, но не запоминающейся внешностью.
— А по-моему, здание помпезно и безвкусно. —
Незнакомец поставил рядом с первым кейсом второй, точно такой же, минутку
постоял, снова поднял кейс — но уже не тот — и не торопясь пошел через площадь
к припаркованному в ее дальнем конце «фольксвагену».
Когда он сел в автомобиль и повернул ключ в зажигании, Лола
прикоснулась к его руке и спросила:
— Леня, а что это у тебя на руке крупинки золотые?
— Ламашту поцеловала, — Маркиз пожал
плечами, — а может быть, я теперь как царь Мидас: к чему прикоснусь, все
превращается в золото.
— Ну что, ребята, выпьем за успех! — сказал
Маркиз, поднимая бокал. — Три миллиона долларов — неплохой навар.
Мужчины были в смокингах, Лола — в сногсшибательном вечернем
туалете.
— Что вы собираетесь делать со своими деньгами? —
спросил Макс. — Я советую вложить их в какое-нибудь надежное дело. Сам я
собираюсь купить небольшой отель где-нибудь в южных широтах.
— С ума сойти! — рассмеялся Маркиз. — Будешь
сидеть на террасе в белых штанах и потягивать коктейль.
— История закончена, имею право отдохнуть, —
заявил Макс и спохватился:
— Чуть не забыл!
Он набрал номер на мобильнике.
— Страховая компания АСЕ? Герра Лангмана, пожалуйста...
* * *
В приемной барона Гагенау зазвонил стационарный телефон.
Секретарь барона Вернер снял трубку и услышал голос, высушенный, как кленовый
листок в гербарии:
— Здесь Лангман, страховая компания АСЕ. Я хотел бы
поговорить с господином бароном по весьма важному делу.
Вернер переключил Лангмана на личный аппарат барона, но из
чисто профессионального любопытства не отключился от разговора.
— Здесь Гагенау, — строгим деловым тоном произнес
барон.
— Добрый день, господин барон. Это Лангман из страховой
компании АСЕ. Я хотел бы лично сообщить вам чрезвычайно приятные известия.
— Обратитесь к моему секретарю, — ответил барон
довольно сухо, — он найдет свободное окно в моем распорядке.
— Прошу прощения, господин барон, — голосом зануды
и аккуратиста продолжил Лангман, — я очень просил бы принять меня
немедленно. Я проделал большой путь, нахожусь возле ворот вашего поместья и
хочу сообщить вам настолько важную и приятную новость, что вы сами, узнав ее,
посчитаете, что я вправе был настаивать на нашей встрече. По телефону я не
хотел бы ничего больше говорить, так как, мне кажется...
— Хорошо, — быстро ответил барон недовольным
голосом, — я отдам распоряжение, чтобы вас пропустили.
Через двадцать минут Лангман появился на пороге кабинета.
Барон, всем своим видом выражая крайнюю занятость и недовольство, оторвался от
разложенных на столе бумаг и поднял глаза на навязчивого посетителя.
— Слушаю вас, надеюсь, вы сможете уложиться в пять
минут.
— Возможно, — Лангман поправил галстук, — это
отчасти будет зависеть от вас.
Как я уже сказал, господин барон, я хочу сообщить вам
приятную новость. Нам удалось найти украденную у вас золотую статуэтку
ассирийской богини.
— Вот как? — Барон уставился на Лангмана со
скептическим удивлением. — Это действительно чрезвычайно приятно. Я весьма
ценил эту вещь. Где же она?
Лангман достал из внутреннего кармана небольшую
металлическую коробку, которая чуть слышно попискивала На поверхности коробки
мигало несколько маленьких зеленых лампочек. Детектив плавно повел своим
прибором, встал и пошел к одной из стен кабинета, которую украшал написанный
маслом морской пейзаж. Подойдя к картине, Лангман внимательно посмотрел на
панель своего прибора и, повернувшись к барону, проговорил:
— Вы позволите?
Затем, не дожидаясь разрешения, потянул за раму картины,
которая, отъехав в сторону, открыла вмонтированный в стену сейф.
— Позвольте сообщить вам, господин барон, что статуэтка
ассирийской богини, так называемая львиноголовая Ламашту, находится в этом
сейфе.
Барон побагровел и начал подниматься из-за стола.
— Что вы хотите этим сказать? — прорычал он с
угрожающей интонацией. — С чего вы это взяли?
— С чего я это взял? — переспросил Лангман. —
На этот вопрос я охотно отвечу. Мне удалось прикрепить к статуэтке миниатюрный
радиомаяк, и вот этот прибор, который у меня в руках, — детектив
продемонстрировал барону металлическую коробочку, которая мигала всеми своими
лампочками и истошно пищала, как беременная мышь на грани нервного
срыва, — вот этот прибор показывает, что статуэтка находится в сейфе. Вы
ведь видели, господин барон, как при помощи этого пеленгатора я нашел сам сейф,
ничего не зная о его существовании? А на ваш второй, точнее первый, вопрос —
что я хочу этим сказать — ответить будет несколько труднее.
