И оставался там до тех пор, пока корабль, отчалив от пристани Кассарика, по прошествии всего лишь часа не выполз на илистую отмель у драконьего пляжа. Выйдя на палубу, Седрик уже не выглядел таким недовольным. Возможность переодеться в чистое и уединиться для сна и трапезы, казалось, если и не вернула ему хорошее расположение духа, то слегка ободрила. Он не стал больше укорять Элис, однако холодным тоном дал понять, что не простил ее. Она только покачала головой и отвернулась. С Седриком она разберется позже. А сейчас ничто и никто не помешает ей взглянуть на молодых драконов.
— Да они же огромные! — ошеломленно выдохнул Седрик. — Ты ведь не собираешься спускаться туда и бродить среди них?!
— Разумеется, собираюсь. Наконец-то!
Элис не хотела признаваться, что чувствует себя куда спокойнее, глядя на них с палубы «Смоляного».
Золотой дракон, лежавший дальше на берегу, неожиданно поднял голову. Маленькая фигурка рядом с ним пошевелилась. Дракон посмотрел на корабль, раздул ноздри, громко фыркнул и, поднявшись на ноги, неуклюже заковылял к ним.
— Чего ему надо? — беспокойно пробормотал Лефтрин.
Он смотрел, как дракон приближается к баркасу. Существо повертело головой на длинной шее, с любопытством осматривая «Смоляного» сверкающими черными глазами. Сделав еще несколько шагов вперед, оно вытянуло шею и принялось обнюхивать баркас. Седрик отступил от фальшборта.
— Элис! — окликнул он.
Но она предпочла остаться рядом с капитаном, который не двинулся с места. Мгновение спустя дракон осторожно потерся головой о борт корабля. Смоляной даже не покачнулся, но Сварг и Хеннесси оказались в мгновение ока рядом с Лефтрином. Большой Эйдер вырос у них за спинами и хмуро уставился на дракона поверх голов. К ним присоединился кот Григсби. Он вспрыгнул на фальшборт и вытаращился на дракона, распушив полосатый хвост и ворча — видимо, ругая дракона на кошачьем языке.
— Он ничего плохого не делает, — вполголоса успокоил свою команду Лефтрин и положил руку на вздыбленную спину кота.
— Пока, — мрачно заметил Хеннесси.
— Это опасно? — спросила Элис.
— Не знаю, — отозвался Лефтрин. А когда рядом с драконом появилась девушка — видимо, хранительница, — тихо добавил: — Не думаю.
Несколько мгновений спустя огромное создание послушно последовало за девушкой вдоль берега обратно на нагретое солнцем местечко.
— Посмотри, как он сверкает на солнце! — ахнула Элис. — И отметины у него такие красивые! Потрясающие существа! Даже будучи ущербными, они невероятно красивы. Конечно, драконица там, на краю пляжа, прекраснее остальных, чего и следовало ожидать. Самки их расы всегда имеют роскошный окрас. Судя по тому, что мне удалось узнать, драконы могут быть самоуверенными и даже наглыми. Но ведь они наделены разумом, намного превосходящим человеческий, так что чего же еще и ждать от таких созданий. Только взгляните на нее! Как играет солнце на ее чешуе!
Синяя драконица и ее хранительница находились довольно далеко, до них было не меньше сотни шагов. Элис не сомневалась, что ее слова невозможно услышать на таком расстоянии. Но синяя самка, лежавшая на затвердевшем иле, внезапно подняла голову и в течение долгого мгновения взирала на Элис медными глазами.
А потом совершенно отчетливо произнесла:
— Это ты заговорила обо мне, женщина из Удачного?
* * *
Пятый день месяца Урожая, шестой год Вольного союза торговцев
От Детози, смотрительницы голубятни в Трехоге, — Киму, в Кассарик
Неужели ты своими крошечными мозгами не понимаешь, что в послании, полученном тобой от Эрека, говорится об особенном корме, который может улучшить здоровье голубей и продлить их жизнь? Тебе не ясно, что, присовокупив эту заметку, касающуюся рабочего вопроса, к посланию, которое уже несет птица, он просто радеет о службе? Мысль о том, что мы с ним обмениваемся личными записками, просто смешна, учитывая, что мы никогда не встречались друг с другом. Если ты захочешь предъявить это письмо Совету — пожалуйста! Заодно обсудим бедственное состояние голубятен в Кассарике, гибель двадцати многообещающих птенцов из-за того, что в твою голубятню сумела проникнуть змея, а также слухи о том, что на стол в твоем доме с тех пор, как ты принял этот пост, частенько подают голубятину.
Детози
Глава 12
СРЕДИ ДРАКОНОВ
Седрик не мог поверить, что она это сделала. Эта женщина была не той Элис Кинкаррон, с которой он вырос. И даже не той Элис Финбок, с которой он так часто обедал последние пять лет. Он не понимал, откуда взялась эта властная мегера, но был рад, когда она ушла. Если бы не необходимость подобраться поближе к драконам, он никогда не позволил бы ей зайти так далеко.
Он облокотился на борт, встав рядом с Элис. Слева от нее в той же позе стоял гнусный капитан Лефтрин, да так близко, что почти касался Элис, пока она изливала свой безумный бред о драконах. Ладно, пусть позабавится еще денек-другой… Седрик был зол на нее и содрогался при мысли о предстоящем. Ему придется сойти на берег и исполнять роль секретаря, пока Элис будет, видите ли, расспрашивать этих неуклюжих тварей. Ничего, она быстро поймет, каковы они, и все кончится. Мысль о том, как рухнут все ее мечты и фантазии, пробуждала в нем даже жалость. Глупо было спорить, раз уж Элис загорелась дикой идеей сопровождать этого капитана и драконов вверх по реке. В таких случаях лучше кивать и соглашаться. Ей стоило бы внимательно слушать, что говорили о драконах Трелл с женой. Эта авантюра обернется совсем не тем, что она себе намечтала. И когда через пару дней вечером Элис придет к нему, упавшая духом и разочарованная, он будет готов утешить ее и устроить им обоим обратную дорогу. Нужно только потерпеть и подождать. И постараться сдерживать тошноту при виде того, как Лефтрин увивается вокруг нее.
Седрик снова глянул на них. Элис смотрела на Лефтрина и улыбалась. Неужели эта старая водяная крыса вскружила ей голову? Просто невероятно. Наверное, Элис принимает резкий хохот речника и его нелепые комплименты за проявления грубого обаяния. Конечно, у нее было мало возможностей, чтобы завязать светские знакомства с другими мужчинами. Или ее привлекла грубость Лефтрина. Седрик достаточно хорошо знал Элис и понимал, что Гесту не грозит опасность ее потерять. Пусть она и несчастлива с мужем, но слишком строгих правил, чтобы даже подумать об измене. Так что пускай пофлиртует немного, представляя себя блестящей светской дамой в этом унылом путешествии. И все же загадка, как Элис может общаться с этим пожилым мужиком с моржовыми усами. Он не идет ни в какое сравнение с утонченным Гестом.
При мысли о Гесте Седрик снова сник. Где-то он сейчас, что делает? Кто сидит с ним за столом и смеется над его шутками? В каком он порту? Каких редких и невиданных товаров ему удалось закупить? Седрик прикрыл глаза и ясно представил Геста в превосходном расположении духа, набивающим трубку после обеда. Может ли Гест вообразить, каково Седрику тут, среди болот, на этой утлой посудине, идущей вверх по реке сквозь полчища комарья? Скорее всего, может, и каждый раз ухмыляется, вспоминая о нем. Больнее всего жалила мысль о том, что Гест, может статься, делится своими мыслями с Уолломом и Джеффом или с коварным Реддингом Коупом. Седрик живо представил, как Коуп изображает его: «Вот Седрик наслаждается обществом москитов». Потом хлопает себя по щеке, подпрыгивает — и Гест смеется. Даже думать об этом было невыносимо. Седрик поймал себя на том, что едва не скрипит зубами, и усилием воли вернул на лицо равнодушное спокойствие. Все это злосчастное путешествие — дело рук Геста, слишком жестокое наказание только за то, что Седрик высказал свое мнение. Он-то, Седрик, всего лишь хотел, чтобы Гест был немного добрее к Элис. И за это Гест отправил его в изгнание, а Элис теперь и вовсе закабалила, заставив сопровождать ее в эти дикие края.
