Лоенгрин ощутил, как сердце начинает колотиться чаще, Ортруда на миг показалась намного опаснее ее супруга Тельрамунда, но он тут же отогнал эту мысль, как недостойную мужчины, и поспешил из комнаты к выходу.
Сэр Перигейл неспешно приблизился к Ортруде, поклонился чуть-чуть, она не его госпожа, произнес коротко:
– Леди Ортруда, вы знаете правила.
Она удивленно вскинула красиво изогнутые соболиные брови.
– О чем вы, сэр Перигейл?
– Оружие сдать, – ответил он холодно.
Она принужденно рассмеялась.
– Ну конечно же!.. Я думала, что-то еще особое!.. Конечно же, все оружие мы оставим у входа. Под охраной ваших людей. Надеюсь, мне заколки вынимать не надо? А то волосы рассыплются, что для замужней женщины будет таким позором, таким позором…
Она произнесла это таким двусмысленным тоном, что Перигейлу тут же захотелось вытащить эти заколки, но тогда Ортруда убьет сразу двух зайцев: и его обвинит в трусости и непочтительности к женщинам, и свои прекрасные волосы покажет во всей красе: длинные, густые и блестящие, как крыло молодого ворона.
По ее губам скользнула понимающая улыбка, сразу поняла взгляд ветерана, брошенный на ее высокую прическу.
– Так как поступим, дорогой сэр Перигейл, которым я всегда так восхищаюсь?
Он произнес тем же непререкаемым тоном:
– Если только вы не закалываете волосы кинжалами.
Ее полный рот растянулся в обольстительной улыбке.
– Ах, сэр Перигейл! Вы мне льстите. Сейчас уже не осталось таких женщин. Или есть?
Он буркнул:
– Вам виднее.
Она вздохнула:
– Разве что в легендах о героях и героинях?..
Лоенгрин вышел, все сразу развернулись к нему, а он остановился и ждал, спокойный и настороженный.
Леди Ортруда согнала с лица широкую обольстительную улыбку, приняла скромный вид, торопливо пошла к хозяину замка и присела перед ним в глубоком поклоне, склонив покорно голову.
После паузы Лоенгрин произнес холодно, во всяком случае, он старался, чтобы голос прозвучал так, но не смог, и все уловили легкое участие:
– Леди Ортруда?
Она прошептала, не поднимая головы:
– Ваша светлость…
Он поинтересовался ровным голосом:
– Что привело вас к нам?
Она подняла голову и посмотрела ему в лицо крупными колдовскими глазами.
– Ваша светлость, мой муж еще не может подняться с постели… но мы оба не хотим, чтобы вы сочли, будто уклоняемся от присяги на верность! Я здесь как свидетель и даже заложница, что, как только он оправится, сразу же прибудет, преклонит колено и поклянется в покорности вашей воле!
Лоенгрин видел, как сэр Перигейл поглядывает в их сторону и одновременно следит, чтобы все прибывшие рыцари сняли перевязи с мечами и даже отцепили с поясов ножны, из которых торчат резные рукояти дорогих кинжалов.
Слуги забирали все и уносили, ту кладовую отопрут лишь в день, когда гости будут покидать замок, но и тогда все арбалетчики будут держать их на прицеле с высоких стен, а из хозяев никто не повернется спиной.
Лоенгрин кивнул.
– Хорошо, леди Ортруда, заходите в наш замок, располагайтесь. Насчет заложницы… это вы переборщили.
Она поднялась, на губах появилась робкая улыбка, глаза засияли, она сказала счастливо:
– Что вы, сэр Лоенгрин!.. В таких вопросах лучше переборщить, чтобы у вас не оставалось и тени сомнения, что мы можем не покориться вашей воле!
Он чуть отступил от двери и повернулся боком.
– Прошу вас, входите.
Она улыбнулась шире, полные пунцовые губы стали еще ярче, а белые зубы блеснули, как влажный жемчуг.
– Спасибо, сэр Лоенгрин… О, как у вас теперь здесь красиво!
Он прошел за нею следом, стараясь смотреть на ее роскошнейшую прическу и не опускать взгляд на вздернутый и мощно раскачивающийся зад. Платье до полу, подол скользит по плитам, однако даже сквозь плотную ткань он видит очертания ее роскошных ягодиц на таких зовуще длинных ногах…
Она полуобернулась, красиво изогнув стан, ухитрившись в одном движении показать и гибкость талии, и высокую грудь в профиль, и вздернутый округлый зад.
– Ваша светлость…
– Леди Ортруда?
– Вы покажете мне комнату, где я могу остановиться у вас в гостях?
Он кивнул, на ее губах появилась победная улыбка. Спохватившись, он сказал поспешно:
– Вам ее покажут помощницы Эльзы. Они… э-э… лучше знают.
Она произнесла успокаивающе:
– Да-да, это слишком высокая для меня честь, чтобы сам герцог Брабанта сопровождал меня в мою комнату…
Он едва автоматически не возразил, что ничего подобного, он никогда не задирает нос и сейчас с готовностью проводит ее, но в ее глазах промелькнуло выражение, словно словами «мою комнату» она в последний момент заменила «мою постель».
Встревоженная Эльза, услышав от служанок про приезд такой гостьи, заторопилась к Лоенгрину, как испуганная грозой птичка спешит в родное гнездо, где может укрыться от всех напастей, когда из соседней двери быстро вышла леди Ортруда.
На щеках графини горят красные пятна, выглядит взволнованной, Эльза не успела и слова сказать, как Ортруда опустилась перед нею на колени и воскликнула отчаянным голосом:
– Моя госпожа!.. Прости нас с Тельрамундом, он сейчас медленно угасает, не поднимаясь с постели, и скоро умрет…
Эльза напряглась, хотела отстраниться, но Ортруда обхватила ее колени и смотрела снизу вверх отчаянными глазами.
– Поднимитесь, леди Ортруда, – проговорила Эльза сдержанно.
Ортруда воскликнула:
– Не поднимусь, пока вы не скажете, что прощаете нас!.. Дьявол попутал, зажег огонь гордыни в наших сердцах!.. Это он виноват, он всегда старается сбить с пути добрых христиан!.. Но разве Господь не велит быть милостивыми и прощать?
Эльза выговорила с таким трудом, словно глотала большую толстую жабу:
– Господь простит…
– Эльза! – вскричала Ортруда. – Вы же счастливы! Как вы можете не простить человека несчастного?
Эльза вздохнула.
– Да, – произнесла она гордо, – я счастлива! Я счастлива, как ни одна женщина в мире!.. У меня лучший из мужчин на свете!.. И потому я, все верно, преисполнившись милосердия даже к тем, кто причинил мне столько вреда, прощаю вас, леди Ортруда…
– А моего мужа? – вскрикнула Ортруда. – Как для вас нет никого лучше Лоенгрина, так и я предана своему мужу, всегда и всюду пойду за ним в радости и горести, никогда не изменю ему и никогда не посмотрю на другого мужчину! Разве вы чувствуете к Лоенгрину не такую же любовь и преданность?
