– Потому что мы люди Кронея, а не Мереана. И служить тому, кому служат твари Усмия, – простите покорно. – Даск сухо кашлянул. – Кстати, по слухам, в некоторых городах даже стража не сменилась. Но в охране мало когда люди набожные служили.
– И только?
– А еще потому, что все мои братья по оружию полегли под Малым Сколом! – вдруг рыкнул Даск.
В комнату протиснулся знакомый странникам разведчик, держащий у груди сложенный охотничий костюм.
– Вот… Найди землянку получше и проводи туда наших гостей, а потом мигом обратно. Я пока с паладином и его чумазым товарищем пообщаюсь, – кивнул ему лейтенант.
– Прошу за мной. – Партизан суетливо дернул головой.
Едва Лемилла и Эйдор скрылись в коридоре, Даск опять сел на топчан.
– Что-то еще? – непонимающе спросил у него Ладомар.
– Ну немного есть, конечно, и еще… Вопрос мне один покоя не дает… По слухам, после боя у Малого Скола славного Старра из рода Фосков никто не видел и даже не слышали о нем ничего. Как думаете, что это значит? Сбежал он тогда и сейчас скрывается или погиб на поле боя? – Даск демонстративно не смотрел на Старра, и Ладомар понял, что воин узнал своего короля.
– Он погиб, лейтенант, – тихо ответил бывший правитель Кронея.
Скаут хитро прищурился, покачал головой:
– Династия Фосков прервалась, значит…
– Да…
– Хороший король был, плохой объявился бы где-нибудь подальше от войны и оттуда б начал претендовать на трон.
– Думаю, ему сейчас наплевать на такие мелочи. – Ладомар изумленно оглядывал собеседников. Беседа намеками была ему в новинку.
– Спасибо за ответ… Значит, теперь отдыхайте. Припасы вам притащат в вашу землянку, и большая просьба – не жгите костры. Это болота… Они огня не любят. Я зайду к вам на днях…
Землянка, доставшаяся странникам, выглядела похуже, чем логово Даска, но переночевать в ней можно было без проблем. Старр и Ладомар устроились на топчанах поплоше, оставив более комфортные лежанки Эйдору и Лемилле. Паладину было не привыкать, а вот бывший король по-прежиему стремился вкусить все прелести обычного дорожного быта.
Мертвая тишина землянки, в которой слышалось только посапывание Лемиллы и Эйдора, отнюдь не клонила в сон. Паладин лежал на спине, закинув руки за голову, и размышлял. Все чаще и чаще он ловил себя на зависти к спутникам. Даже Старр, потерявший свои земли, более счастлив, чем воин Горна. Ему интересно жить. Он с упоением вкушает все новое…
Была бы сейчас рядом Элинда… Просто сказать ей на ухо, как он сильно ее любит, – и большего паладину не надо. Такая, в принципе, мелочь, и такая недоступная!
– Хороший он человек, этот Даск, – вдруг раздался тихий голос Старра.
– Да… – ответил Ладомар. Ему стало неожиданно приятно, что друг не спит. Что можно перекинуться парой слов просто так, не о деле.
– Он умирает?
– Да…
– И при этом не бросает своих… Я вот думаю, а правильно ли я тогда поступил, под Малым?
– В смысле? Жалеешь, что не умер? – поморщился Ладомар.
– Ну… Да нет… Как бы ты поступил на моем месте?
– Я бы увел войска на юг, объединился бы с союзниками.
– Я не об этом. Если бы пришлось принять последний бой!
– Последний? Я бы рубился впереди всей армии на белом скакуне да в позолоченных доспехах! – хмыкнул паладин.
– Шутишь?
– Отнюдь… – вдруг признался Ладомар. – Я настолько привык к тому, что я никто и никак, что такое вполне может быть и мечтой. За нее даже умереть можно, но зато люди потом скажут – вот, Ладомар впереди! Куда он прет?! Убьют же!
– Да ладно тебе, Ладомар! Почему никто?
– Потому. Меня нигде и никто не помнит. Мое имя смог запомнить только ты, – раздраженно ответил паладин. – Я пустое место для этого мира.
– Но видишь, я-то помню! Значит, не настолько пустое!
– Да, это многое меняет. Ты – запомнишь. Осталось только дождаться последней битвы, будешь потом внукам рассказывать о моей героической кончине, – ехидно заметил Ладомар.
– Вряд ли, брат. Мы там оба погибнем.
– Эх, плакала моя мечта. Не узнают твои внуки о доблестном паладине. Жизнь потеряла всякий смысл! – Паладин почувствовал приступ веселья.
– А как же Элинда? – ввернул друг.
– Я думаю, я никогда ее больше не увижу, – опять помрачнел Ладомар. – И знаешь… Я думаю, она меня тоже не помнит.
– Почему ты так решил? – удивился Старр.
Приятель тяжело перевернулся на бок, шурша подстилкой.
Ладомар промолчал. Память… Подлое существо, некстати достающее из глубоких закутков души болезненные образы.
– Ну?! – Бывший король решил не сдаваться и выпытать у друга ответ.
– Когда я стал паладином, – неохотно проворчал Ладомар, – я приехал в ее замок. Туда, где служил несколько лет… Знаешь… Меня никто не узнал. Ни ее отец, ни друзья по казарме. Никто! Они даже не смогли вспомнить имя телохранителя Элинды. Барон вообще сказал, что был какой-то солдат, за которого хотела выскочить его дочка, но «слава Халду – сама сбежала». И все.
– Как это?! – изумился друг.
– Так это, – грубо ответил паладин.
– Ладно, извини меня за такой вопрос– Старр пошевелился на топчане, устраиваясь поудобнее. – И все-таки отличный у них лагерь. Такой действительно не найти.
Друг ошибся…
Утром Ладомара разбудил ворвавшийся в землянку Бурый:
– Подъем. Быстро одевайтесь – и уходим.
– Что стряслось? – спросонья не понял паладин.
– Бегом, вошина мама! – рявкнул партизан.
Ладомар вскочил, привычно облачаясь в давно не стиранную одежду. Только сейчас он заметил лишний звук, повисший над болотами. Глухой, далекий, почти не прекращающийся вой.
– Что происходит? – настойчиво повторил воин Горна.
– У болот собираются мереанцы. С ними Бурые Псы… Это они, вошина мама!
Ладомар застыл на мгновение. Твари Усмия… Ну конечно же они должны были почувствовать женщину Халда. Проклятье!
– Вам надо уйти в центр топей, проводник уже ждет. Даск готовится давать отпор.
– Вам бы тоже уйти не мешало, – заметил Старр.
– С вами женщина Халда, – вдруг тихо произнес Бурый. – Если пойдем всем отрядом, будем как на ладони не только для слуг Усмия, но и для простых следопытов. Двести человек – это вам не шутки. Мы останемся.
– Где Даск! Мне надо с ним поговорить! – Паладин едва удержался от яростного вопля. Что за глупость задумал лейтенант скаутов? – И откуда ты…
