* * *
Лола прогуливалась по Невскому, машинально разглядывая
витрины. Занятие это не доставляло ей удовольствия: витрины оставляли желать
лучшего.
«Это не Париж!» — привычно подумала Лола и тут же расстроилась.
Ей захотелось в Париж — там шумная толпа, веселые улыбающиеся люди вокруг и
совершенно потрясающие витрины, не говоря уже о самих магазинах. Впрочем, и
нынче вокруг нее была толпа — шумная и веселая. На Невском в летний день всегда
полно народу — молодежь, туристы… Разноязычный говор вокруг, не хуже чем в
Париже. Вот только погода…
Середина июня, и вдруг неожиданно резко похолодало. Налетел
сильный ветер с залива, над Невой нависли тяжелые темно-серые тучи, и сама вода
была свинцового цвета. Будет дождь, это точно. Лола поежилась в слишком тонком
для такой погоды костюме. Пока не поздно, нужно ехать домой. Но домой
совершенно не хотелось — там ждали трое голодных зверей, и никого больше. Ее
приятель, компаньон и сожитель — в прямом, и только прямом смысле этого слова —
Леня Марков по кличке Маркиз отсутствовал по производственной надобности, как
он выразился сам.
Вспомнив про то, где сейчас Ленька, Лола нахмурила брови и
сжала сумочку в сильнейшем раздражении. В это время ее обогнал мужчина в длинном
сером плаще.
Мужчина шел быстрой летящей походкой, полы плаща
разлетались, одна слегка задела Лолу. Не обратив внимания и не извинившись,
мужчина прошел вперед. Лола поглядела ему в спину сердито, вдруг во взгляде ее
появилось изумление.
Потом изумление сменилось радостью, взгляд ее совсем
прояснился, и губы тронула улыбка.
Мужчина стремительно удалялся. Лола ускорила шаг и бросилась
вслед за ним.
— Глеб! — окликнула она негромко, так, чтобы не
очень оборачивались люди.
Сначала голос ее звучал неуверенно, но потом, приближаясь к
мужчине, Лола поняла, что не ошиблась. Ну разумеется, это он — эта
стремительная походка, этот поворот головы… Он услышал и остановился. Потом
обернулся и поглядел на подходившую Лолу. Вот он узнал ее, в глазах вспыхнула
улыбка, и у Лолы томительно заныло сердце. Она замедлила шага и остановилась,
потому что это ощущение было прочно ею забыто. Лола думала, что забыто оно
навсегда, но вот она снова встретила Глеба — и все вернулось, как будто не было
этих лет.
— Неужели это ты? — с улыбкой спросил он, и Лола
радостно отметила, что голос у него совсем не изменился, все тот же: низкий, с
легкой волнующей хрипотцой.
Тембр его голоса всегда сводил ее с ума.
Он оглядел ее внимательно, и Лола мимоходом порадовалась,
что сегодня на ней дорогой костюм от «Живанши», который прекрасно сидит, и этот
цвет пожухлой листвы очень идет к ее ярким карим глазам и темно-каштановым
волосам. И прическа прекрасная — утром она была в салоне красоты.
— Неужели это ты, Глеб? — счастливым голосом
сказала она.
— Это я, и я безумно рад тебя видеть, девочка, —
ответил он и протянул к ней обе руки.
— Какими судьбами? Ведь ты должен быть в Москве… —
лепетала она. — Хотя что это я, прошло столько лет, все изменилось…
— Дорогая, может мы не будем стоять посреди улицы и
предаваться воспоминаниям, — предложил он.
— Не будем! — Лола зажмурилась на миг и ощутила,
что все вернулось на круги своя, она снова девчонка, до безумия влюбленная в
этого человека.
— Мы зайдем куда угодно, хоть в эту забегаловку, —
он не глядя махнул рукой, — и спокойно поговорим.
Забегаловка оказалась вполне приличным кафе. Там было чисто
и относительно спокойно. Пока он у стойки заказывал кофе, Лола успела немного
прийти в себя.
Они не виделись с Глебом лет восемь, за это время она
многому успела научиться и очень многое постичь. Она актриса, и нужно взять
себя в руки, потому что роль влюбленной девчонки ей никак не подходит.
Во-первых, возраст; наивность, потупившиеся глазки и вспыхивающие румянцем щеки
если и привлекательны, то лет в семнадцать, хотя в наше время и к семнадцати
годам многие умнеют. А уж в двадцать семь такое поведение выглядит вовсе
непозволительно, Глеб перестанет ее уважать.
Где-то в глубине души появилась мысль, что вряд ли Глеб
когда-нибудь ее уважал. Любил — и то вряд ли, скорее, позволял себя любить. Еще
бы, когда они познакомились, Лоле было пятнадцать, а ему.., дай Бог памяти..,
лет двадцать восемь.., если и меньше, то ненамного.
Так что нужно срочно менять манеру поведения. Лола мысленно
возблагодарила Бога, что сейчас она вполне обеспечена, а деньги дают
независимость и возможность удовлетворять свои прихоти. Деньги дают также
уверенность в себе, а она-то Лоле сейчас очень пригодится. Итак, пускай он
увидит перед собой не девчонку, замирающую от одного его вида, а привлекательную
молодую женщину, уверенную в себе и знающую, чего она хочет от жизни.
Он принес кофе, сел напротив; и поглядел на Лолу.
— Дорогая, — сказал он мягко, — прости за
дежурный комплимент, но выглядишь ты изумительно.
«Я знаю, — подумала Лола, — но если он будет так
на меня смотреть, я просто растаю под его взглядом, как Снегурочка из сказки».
Она посмотрела внимательно на своего визави и поняла, что
годы его не очень пощадили. Он был худощав, как и раньше, ни грамма лишнего
веса, но в волосах появилась проседь, а на лице — гораздо больше морщин. Лола
прикинула в уме: ему ведь никак не больше сорока, а выглядит он старше своих
лет. Но он ведь актер, во всяком случае, был актером, когда они расстались, а
грим очень старит кожу на лице. Вглядевшись еще раз в это знакомое лицо,
подавив желание провести рукой по длинным волосам, гладко зачесанным и убранным
в хвост, Лола поняла, что морщины его совершенно не портят. И еще она поняла,
что ее безумно тянет к этому мужчине. Она думала, что все прошло с годами, —
ничего подобного. Стоило ему появиться на горизонте — все вернулось.
— Я так рад тебя видеть, — тихо сказал он и
погладил Лолу по руке.
Лоле показалось, что в том месте, где он коснулся ее своей
узкой ладонью с длинными пальцами, пробежал электрический ток.
Они говорили о чем-то совершенно постороннем, он по просьбе
Лолы рассказывал о себе Лола не очень вслушивалась в его слова, ей хватало
музыки его голоса.
— И вот уже некоторое время я живу здесь, —
закончил он. — И.., девочка моя, ты не находишь, что в этом кафе нам с
тобой совершенно нечего делать? Наше место совсем не здесь.
— Ты прав, — тихо сказала Лола, понимая, что вот
так просто взять сейчас встать и уйти, бросив на прощание, чтобы звонил не
забывал, она не в состоянии.
Ведь он же был когда-то частью ее жизни!
— Едем ко мне! — предложил Глеб.
