— Считайте, что в этом чемоданчике что-то нежное,
хрупкое, что его содержимое боится всего на свете, вплоть до малейшего
сквозняка! С ним надо обращаться с предельной осторожностью, а больше мы ничего
не знаем и знать не хотим!
— Ну спасибо, — усмехнулся Вензельценная
информация!
— Вот она — ценная информация! — Хорек указал на
стол. — Я достал все, что только можно. Вот планы квартиры, прямо из
архитектурно-планировочного управления, вместе с чертежами переделок. Вот план
всего дома, включая схему канализации и вентиляционных каналов. Вот список
персонала, сопровождающего Лазоревского в поездке, и того, который постоянно
обслуживает эту его квартиру. Вот досье на его охрану.
— Какая фирма устанавливала охранную систему? —
осведомился Вензель, взяв со стола несколько схем.
— «Арктур лимитед», — быстро ответил Хорек.
Вензель с уважением кивнул и углубился в изучение чертежей.
— А где тут у нас сейф? — промурлыкал Бич и тут же
вытащил из стопки пожелтевший чертеж. На лице у него появилось такое выражение,
будто он любовался красивой женщиной.
— «Бакенбеккер», лапочка! Ну до чего хорошенький!
Тройная защита, встроенная сигнализация…
Голос старого медвежатника стал удивительно нежным и
ласковым, казалось, что он разговаривает с ребенком.
Лене не оставалось ничего другого, как заняться просмотром
списка персонала.
Этот документ впечатлял. Только охрана Владимира
Лазоревского состояла из двадцати человек — и это в поездке! Можно себе
представить, как охранялась подмосковная крепость олигарха!
Большая часть охранников в недавнем прошлом служили в ФСБ,
ГРУ или других спецслужбах, причем ушли оттуда не по возрасту или состоянию
здоровья — Лазоревскому не нужны были старики или инвалиды, он переманивал
молодых перспективных офицеров с отличным послужным списком, предложив
несравнимо более высокую оплату. Несколько человек были выходцами из
криминальных структур — не авторитеты, конечно, но сильные, надежные
исполнители. Большинство охранников прошли в свое время через «горячие точки»:
Чечню, Абхазию, Приднестровье.
Это была целая армия, маленькая, но очень мобильная и
надежная, и во главе ее стоял, как и полагается, генерал — отставной
генерал-майор КГБ Лаврентий Урушадзе, когда-то возглавлявший охрану целого ряда
высших руководителей бывшего СССР.
Лаврентий был далеко не молод, ему было хорошо за пятьдесят,
но, судя по досье и фотографиям, он находился в отличной форме и держал свою
маленькую армию железной рукой.
Вторым немолодым человеком в многочисленной свите олигарха
был его личный повар Аветик Асланян, толстый, лысый и представительный
шестидесятилетний армянин, без которого Лазаревский не мог провести и дня,
потому что только Аветик безупречно понимал кулинарные пристрастия своего
хозяина и мог приготовить для него настоящее сациви, или настоящее карпаччо из
телятины, или настоящую фаршированную рыбу, а не те жалкие подделки, которые
подают в ресторанах.
Вообще, к Асланяну олигарх питал самые дружеские чувства и
самое большое доверие и обсуждал с ним иногда серьезные финансовые и политические
проблемы, полагаясь на его здравый смысл больше, чем на советы своих
высокооплачиваемых дипломированных консультантов.
На всякий случай Маркиз отложил досье Асланяна в сторону — с
этим человеком имело смысл серьезно поработать, он мог оказаться ключевой
фигурой операции.
Ознакомившись со всеми документами, Маркиз поднял глаза на
Хорька и сказал:
— Завтра мы погуляем около этого дома.
— Надо ли тебе там светиться раньше времени? —
настороженно спросил толстяк. — Сам видишь, какая у него охрана.
— Не беспокойся, меня никто не узнает.
* * *
Действительно, на следующий день трудно было узнать Маркиза
в смуглом небритом кавказце, лениво прогуливающемся с семьей среди праздной
толпы по бульвару на Малой Конюшенной.
Семья новоиспеченного горца состояла из вульгарной рыжей
толстушки, в которую превратилась Лола в результате трехчасовой напряженной
работы над образом, и ужасно невоспитанного мальчишки лет шести, который
постоянно требовал чего-нибудь у своих «родителей».
Появлению в дружном творческом коллективе этого мальчишки
предшествовала целая история.
Обычно Маркиз не пользовался городским транспортом,
предпочитая автомобиль, собственный или временно позаимствованный у
какого-нибудь легкомысленного автолюбителя. Но после «производственного совещания»
у Хорька он почувствовал острую необходимость убедиться в отсутствии за собой
слежки и спустился в метро. Пересев несколько раз с поезда на поезд и сделав
несколько пересадок с линии на линию, он оказался в относительно свободном
вагоне, сел на скамью и полуприкрыл глаза, осторожно наблюдая за остальными
пассажирами.
На очередной остановке в вагон вошли двое детей, самые
обыкновенные вагонные нищие, девочка лет десяти и мальчик лет пяти-шести. Дети
были одеты нарочито-бедно, но довольно чисто, одежда на самых заметных местах
была украшена аккуратными заплатами — простой психологический расчет на то, что
люди гораздо охотнее подадут бедному, но аккуратному ребенку, чем грязному и
запущенному.
Дети начали громко излагать свою трогательную историю о безжалостно
бросившем их отце и безвременно скончавшейся матери, на похороны которой они
вынуждены собирать деньги, закончив свое выступление традиционным жалобным
обращением:
— Помогите, люди добрые, чем можете!
Маркиз, у которого возникла неожиданная идея, дождался,
когда дети поравняются с ним, и ловко схватил мальчугана за тонкое запястье.
— Слышь, шкет лупоглазый, — вполголоса обратился
он к мальчишке, — заработать хочешь?
— Надька, беги, — вскрикнул мальчуган, безуспешно
пытаясь вырваться, — позови Хромого!
Девочка на долю секунды заколебалась, и Маркиз успел крепко
ухватить ее за плечо.
— Не надо убегать, — произнес он почти
шепотом, — я твоему брату хочу работу предложить, на один день только,
заплачу очень хорошо.
— Сколько? — быстро спросил практичный мальчишка.
— Он мне не брат, — в ту же секунду открестилась
девочка, — работаем просто вместе.
— Да уж догадываюсь, — усмехнулся Маркиз.
При ближайшем рассмотрении он убедился, что маленькому
попрошайке не шесть лет, а скорее семь или даже восемь, он просто мелковат
ростом и нарочно изображает малыша, что выдавало его отличные актерские
задатки.
— Так сколько заплатишь? — снова осведомился
мальчик.
— Тысячу, — предложил Маркиз.
— Да мы с Надькой больше по вагонам настреляем! —
недовольно протянул мальчуган.
