— — Здорово, Маркиз! — рявкнул старый пират
голосом, который легко перекрыл бы рев шторма и грохот канонады. — Тебя
тоже пригласили? Ну, гляжу, хорошая компания собирается!
— Привет, Бич! — отозвался Леня и сел наискосок от
старого знакомого. — Кто нас пригласил, ты не знаешь?
Бич пожал плечами и ответил куда тише:
— Прислали мне маляву через верных людей — приезжай,
мол, старый таракан, есть разговор интересный. Ну, а я сейчас не при деле, а
тут вроде деньгу хорошую зашибить можно, да потом сослались в маляве на одного
хорошего человека.., на дружка моего старого. Так что уж неудобно было не
приехать. А у тебя что?
— Да такой же расклад приблизительно, — лаконично
ответил Маркиз. Ему не хотелось вдаваться в подробности.
А подробности эти заключались в том, что в маляве — записке
от неизвестного ему человека, которую передал Маркизу один старый
знакомый, — говорилось о крупном деле, для участия в котором Маркиз
незаменим и которое должно принести каждому участнику по миллиону долларов. А
еще в этой записке проскользнул туманный намек на то, что дело это было
задумано еще покойным Аскольдом.
Аскольд был старый, очень опытный мошенник экстра-класса,
настоящий мастер своего дела и к тому же совершенный джентльмен. Маркиз многому
научился у старика и уважал его, как ни одного другого человека. Недавно
Аскольд погиб, занимаясь вместе с Маркизом очень рискованным делом, и почти
сразу после этого трагического события в доме у Лолы и Маркиза появился
величественный черно-белый кот с безукоризненными манерами, невольно внушавший
окружающим уважение. Маркиз вполне серьезно считал, что в этого кота
переселилась душа его старого друга, и в память о нем назвал четвероногого
джентльмена Аскольдом.
Понятно поэтому, что, встретив в записке упоминание имени
Аскольда, Маркиз решил вылететь на встречу в Париж.
Он не собирался участвовать в готовящейся операции — это
было не в его правилах. Леня никогда не играл по чужим нотам, он сам продумывал
свои операции и выполнял их в одиночку или на пару со своей надежной и
проверенной компаньонкой Лолой. Он хотел только выяснить, что за дело готовится
и какое отношение имел к нему покойный Аскольд.
Сидевший напротив него Василий Божедомский по кличке Бич был
хорошо известен в криминальных кругах. В молодости Василий и правда немало
поплавал, точнее, как говорят настоящие моряки, походил, конечно, не на
пиратских кораблях, а на рыболовных сейнерах и траулерах, откуда был
впоследствии благополучно списан. Тогда-то и прилепилась к нему кличка Бич.
Василий принадлежал к элите криминального мира, в наше время почти
вымершей, — он был первоклассным медвежатником, специалистом по вскрытию
сейфов. При его пиратской внешности и грубых матросских замашках Бич обладал
абсолютным слухом и чуткими руками музыканта-виртуоза, он мог голыми руками
открыть любой сейф самой высокой степени надежности.
Не успел Леня удобно расположиться за столом, как японец
провел в комнату третьего человека. Непосредственный Бич громко присвистнул и
приветствовал вошедшего:
— Здорово, Вензель! И тебя на халтурку подписали? Ну, я
смотрю, что-то крутое заваривается! Не иначе, у английской королевы собираются
парадную корону слямзить!
Появившийся на пороге комнаты человек, которому так
обрадовался Бич, худощавый, смуглый мужчина лет сорока с гладко прилизанными
черными волосами и лицом типичного злодея из латиноамериканских сериалов, был
знаменитый «техник» по кличке Вензель, специалист по любым машинам и
механизмам, по хитрым взрывным устройствам и охранным системам, — в общем,
мастер на все руки. Несмотря на свою южную внешность, Вензель был человек очень
сдержанный и молчаливый. Поздоровавшись с присутствующими, он сел за стол и
застыл как бронзовое изваяние.
Бамбуковая занавеска снова приподнялась, и в комнату,
улыбаясь, вкатился маленький кругленький толстячок, при виде которого невольно
вспомнился герой русского народного триллера Колобок. Послав ослепительную,
чрезвычайно добродушную улыбку всем собравшимся, толстячок плюхнулся на
свободное место рядом с Вензелем и осведомился:
— Кого ждем? Кто-нибудь из уважаемых господ аферистов
знает, для чего нас сегодня собрали?
Бич недовольно покосился на благодушного толстяка. Ни он, ни
Маркиз не обрадовались появлению этого человека.
Жизнерадостный, вечно улыбающийся толстячок с постоянной,
как будто приклеенной к лицу, широкой улыбкой охотно отзывался на странную
кличку Хорек.
Он был известен как хладнокровный, безжалостный убийца,
одинаково хорошо владеющий пистолетом и ножом, кастетом и удавкой.
Стол был накрыт на четверых, и в комнате собрались уже
четыре человека. Маркиз понял, что больше ждать некого, что собрал их один из
присутствующих, и нетрудно догадаться, кто именно.
— Хорек, — обратился Леня к подвижному
толстячку, — говори, зачем нас собрал, да разойдемся. Нечего тут Ваньку
валять. У меня дел много, пустырь перетирать некогда.
— Ишь ты, какой деловой, — Хорек усмехнулся,
оскалив длинные неровные зубы, и сразу стал похож на злобного зверька, давшего
ему кличку, — больно торопишься! Так не по понятиям, сперва посидим,
пообщаемся…
Маркиз хотел было сказать, что не имеет никаких связей с
уголовным миром и пресловутые «понятия» для него ничего не значат, да и сам
Хорек нарушает их направо и налево, считаясь обычно только с собственной
выгодой, но решил не идти на конфликт раньше времени и промолчал.
Толстяк хлопнул в ладоши, и на пороге комнаты появился
угодливо согнувшийся хозяин.
— Сьто угодно господам? — прошепелявил он
по-русски.
— Сьто угодно, сьто угодно, — передразнил японца
Бич своим хриплым грубым голосом, — небось у тебя, япона-мать, мяса
обыкновенного нету? Большой кусок мяса хочу!
— Нету, мяса нету, — грустно подтвердил
хозяин, — только рыба!
— Ну, рыба так рыба, — согласился покладистый
медвежатник, — давай сюда рыбу! Только, япона-мать, не сырую, я вас знаю,
азиатов! Поджарь рыбу хорошенько!
— Макро, тун, сомон… — начал перечислять японец.
— Бери сомон, — посоветовал Маркиз, — это
просто лосось, они его вкусно готовят.
Сам он заказал сашими, а Хорек и Вензель — суши.
Хозяин ненадолго удалился, а на смену ему пришла худенькая
немолодая японка с застывшей на маленьком личике дежурной улыбкой. Она с низким
поклоном подала каждому из гостей льняную салфетку, пропитанную горячей
лавандовой водой, чтобы обтереть руки, и молча удалилась, грациозно переступая
маленькими ножками и все также улыбаясь. Вслед за ней снова появился хозяин и
поставил перед посетителями фарфоровые мисочки с прозрачным горячим супом мисо.
— Тьфу, одна вода! — поморщился Бич, попробовав
содержимое своей голубой пиалы.
— Ешь, дорогой, не капризничай! — усмехнулся
Хорек. — Хозяев нехорошо обижать!
