Больше она ничего не помнит. Кажется, он предлагал ей еще
вина, спрашивал о чем-то…
Пробуждение было ужасным. И вот теперь Лола думает, с чего
это ее так развезло? Выпила она совсем немного легкого французского вина и
никогда не замечала раньше за собой способности впадать в глубокий сон после
занятий любовью. Напротив, такое времяпрепровождение обычно ее освежало,
придавало организму силы, а глазам — блеск. Да и здоровым тот сон никак нельзя
было назвать. Лола вспомнила, как болела чугунная голова при пробуждении и
пересохло в горле.
Вот теперь увиденное в квартире Глеба ночью встало перед ней
во всех подробностях. Но Лола уже устала переживать, страх притупился. Теперь
она могла спокойно вспоминать и задавать вопросы.
Кто убил Глеба? Отчего этот кто-то не пристрелил также и ее
— спящую беспомощную женщину? Знал, что она не проснется и не сможет ему
помешать? И отчего Лола действительно не проснулась от присутствия чужого
человека в комнате?
Даже если убийца использовал глушитель, сон у Лолы всегда
был чуток, она услышала бы шаги.
Лола знала ответ только на один вопрос: она никак не могла
просто так разоспаться, учитывая ее ужасное самочувствие при пробуждении, ей
подсыпали снотворного. Причем снотворного плохого, которое действует с
побочными эффектами. Но тогда возникает еще множество вопросов. Кто подсыпал и
куда? Несомненно, это произошло у Глеба, и подсыпали в вино. Но тогда кроме
него вряд ли кто-нибудь мог это сделать? И зачем, зачем он это сделал? Чтобы не
было свидетелей его собственного убийства?
Лола окончательно запуталась. Ответов не было. Мыслей в
голове не было.
Маркиза не было.
Лола прошла в спальню и упала на кровать совершенно без сил.
* * *
— Итак, господа, — заговорил Хорек, снова обведя
взглядом невеселую компанию за столом, — будем считать, что я вас уговорил
и вы приняли мое предложение.
Теперь осталась самая малость — узнать, в чем это
предложение заключается.
— А что, макака тоже в деле? — осведомился Бич,
скосив глаза на японца, неподвижно стоящего в углу с неизменной угодливой
улыбкой.
— Осторожнее, Бич, — Хорек показал зубы, что
должно было изображать улыбку, — Тамура-сан понимает по-русски.
— Да хоть бы он по-папуасски понимал, — огрызнулся
медвежатник, — все равно я вас всех достану и рассчитаюсь!
— Не ставь кастрюльку на плиту, пока рыбка в
речке! — усмехнулся Хорек. — Посмотрим, кто с кем посчитается! А
Тамура-сан действительно в деле.., хотя, конечно, знает далеко не все и не
имеет отношения к полученным каждым из вас фотографиям. Надо сказать, —
Хорек понизил голос, — я и сам не знаю заказчика.
Мне поручили собрать вас всех и провести инструктаж.
— Не заливай, Хорек, — оборвал его Бич, — все
равно не поверю!
— Как хочешь, — Хорек пожал плечами, — только
так оно и есть. Короче, дело обстоит вот как. У одного очень богатого человека
— одного из самых богатых людей в современной России — есть некий чемоданчик.
Что в этом чемоданчике хранится — мы с вами не знаем, и знать это нам
совершенно ни к чему. Более того, подозреваю, что знать это очень вредно для
здоровья. Нам надо только знать, что этот чемоданчик очень хотят купить и
готовы заплатить каждому из участников по миллиону зеленых… Хорошая цифра?
Слушатели, все еще находившиеся под впечатлением полученных
фотографий, хранили молчание, и Хорек, не дождавшись ответа, продолжил:
— Хозяин не расстается с этим чемоданчиком.., ну, почти
не расстается. Во всяком случае, на его охрану он тратит не меньше времени и
сил, чем на свою собственную. Сейчас этот чемодан, по имеющимся у нас
сведениям, находится в подмосковном особняке нашего потенциального клиента.
Особняк, само собой, отлично охраняется…
— Если клиент под Москвой, какого черта ты нас сюда
приволок? — прошипел Бич.
— А что, удобное место! — усмехнулся Хорек,
осмотревшись. — Во-первых, Париж — хороший город, людный, в нем легко
затеряться. Если бы такие люди встретились в Москве или Питере, об этом тут же
пошли бы слухи, а здесь вас никто не знает. Потом, кое-кому сюда явно
ближе, — Хорек повернулся к подавленно молчавшему Вензелю, — вот
Костенька из Мадрида прилетел, это же совсем рядом, я уж не говорю о нашем
гостеприимном хозяине Тамура-сан…
— Пижонство дешевое! — прорычал Бич. — А
почему ты именно нас выбрал?
Мог бы найти помоложе и пошустрее!
— Вас выбрал не я, — Хорек снова обнажил зубы,
изображая улыбку, — вас выбрал заказчик…
— Которого ты, конечно, и в глаза не видел! —
насмешливо подсказал медвежатник.
— Совершенно верно, — без тени насмешки подтвердил
Хорек, — которого я и в глаза не видел. А выбрал он вас, мне кажется,
потому, что, кроме того немаловажного факта, что вы все недурные специалисты,
каждый из вас был знаком с покойным Аскольдом…
— Аскольд-то тут при чем? — не удержался от
реплики Маркиз.
— А Аскольд тут при том, что это именно он первым
задумал операцию.., именно он начал интересоваться этим чемоданчиком. Кроме
того, эти «молодые и шустрые» умеют только бегать и стрелять, а туг дело
требует мозгов. Охрана такая мощная, что в лоб ничего с ней не сделаешь, только
на пули нарвешься. Поэтому и нужны люди поумнее и поопытнее…
— Тогда причем здесь ты? — уставился медвежатник
на Хорька, изображая удивление. — Насчет ума у тебя явно проблемы, а опыт
у тебя только по части мокрых дел…
Хорек снова оскалился, повернувшись к медвежатнику всем
корпусом, и прошипел:
— Хорош выпендриваться, Бич! Ты все отлично понимаешь!
Вы все трое уже в деле, разворачиваться поздно, я вам слишком много рассказал.
Так что другого выхода нет, надо работать. И если ты будешь постоянно
нарываться, ничего хорошего из этого не выйдет!
* * *
Провалявшись часа два на кровати без сна и без всяких мыслей
в голове, Лола встала и решила для начала позавтракать.
Ночью она думала, что, имея перед глазами страшное видение
мертвого Глеба, она никогда уже больше не сможет съесть ни кусочка. Но организм
требовал свое, и страшное видение уже не стояло перед глазами с такой
четкостью, Лола почти привыкла к нему.
Итак, она взболтала два яйца, нарезала помидоры и посыпала
все это тертым сыром, после чего поставила сковородку в духовку.
Попугай дремал на кухонном шкафу, прикрыв глаза, кот и Пу И,
почувствовав аппетитные запахи, тотчас явились на кухню. Лола высыпала песику
остатки миндального печенья, которое он обожал, а коту отрезала солидный ломоть
ветчины.
Удивленные такой Долиной покладистостью, животные явственно
пожали плечами и принялись за дело.
