— Похоже, нас приглашают, — прокомментировал чародей.
— А значит, впереди ловушка, — в тон отозвался Кьяр.
— Но мы все равно в нее попремся, нас же жизнь ничему не учит, — буркнул Снор.
— Ну-ну, уважаемый ярл, побольше энтузиазма, — усмехнулся Радимир. Щит он сбрасывать благоразумно не стал — мало ли чего можно ожидать. Кроме того, внизу по-прежнему побулькивал тонкий слой лавы, в котором плескались разномастные демоны. Многие из них умели атаковать издалека, чем и занялись.
Кьяр, тяжело вздохнув, направил на них раскрытую ладонь. Бороться с огненной магией, скрепляющей каждого демона, было трудно и неэффективно. Но можно было обратиться к камням, они еще помнили, что им нужно естественным образом падать вниз, а дальше мирно и спокойно лежать. Да и новое соседство им не особо нравилось.
Наугер всего лишь разбудил в них эти воспоминания. Демоны, оказавшиеся под его ударом, попросту рассыпались на части, даже не успев понять, что происходит.
Оцелот уважительно поднял брови. При всем его мастерстве, подобные трюки он бы никогда не осилил, для этого надо было поистине уметь говорить с горами, становясь с ними единым целым. Даже из наугеров умение делать это, не входя в транс, было доступно одному лишь Кьяру.
Проход дальше вглубь обнаружился через сотню саженей. Чародеи, повинуясь указаниям своего предводителя, опустили отряд на пол. Лава, столкнувшись с поверхностью защитной сферы, отхлынула в стороны и освободила участок пола, на который и приземлились бойцы.
Арку уходящего вбок тоннеля перегораживала странного вида блестящая завеса. В зависимости от угла зрения и освещения она меняла цвет от лилового до желтого, от зеленого до перламутрового. Оцелот, покачав головой, соединил кончики пальцев, сотворяя в ладонях печать. Заклинание вспыхнуло облаком багровых искр, которые разлетелись по сторонам, цепляясь к одежде каждого члена отряда и растворяясь без следа.
— Это ложное опознавание. Эта завеса будет воспринимать нас как демонов, а потому пропустит и позволит пройти дальше.
«А что это вообще такое?» — поскольку Альтемир погрузился в подавленное молчание, этот вопрос пришлось задать Ширшу.
— Это магия — чистая и, чтобы не вдаваться в долгие пояснения, овеществленная. Магия как она есть, даже без какой-либо определенной формы. Внутри, в самой Кузне, ее концентрация будет еще выше. И стоит внутрь попасть чему-то чужеродному, как — пфф! — Радимир, маниакально оскалившись, изобразил пальцами взрыв. — Но не бойтесь, — с гнусной улыбкой проговорил маг, заметив, что его спутники стали чуть более нервными, — заклинание сработает как надо.
— Ладно, пошли. — Снор, с решительным видом шагнув к завесе, внезапно ухватил Ширша за воротник безрукавки и швырнул внутрь. Вернее, сделал вид, вызвав у вцепившегося в пол когтями кирсса внезапный шок и вздыбленную шерсть по всему телу, — после чего, громоподобно заржав, одним прыжком очутился по ту сторону. Томительную секунду ничего не происходило, затем ярл, видимо не ушедший далеко, вывалился обратно и с грохотом рухнул на пол.
Глаза у всех присутствующих округлились. Некоторые уже перевели взгляды на Оцелота, который, сделав озабоченное лицо, сотворил в ладони молнию:
— Я где-то слышал, что электричеством можно оживлять…
— Э, ты оррытел! — вскрикнул ярл, подрываясь с пола как ужаленный.
Архимаг, сохраняя полную невозмутимость, прокомментировал поистине магическое воздействие своих слов:
— Да мне, похоже, можно идти в живые святые — воскрешаю даже без наложения рук.
Кьяр, до которого только дошло, что его брат все разыграл, от души врезал Снору в грудь. Тот, покачнувшись, снова ушел в магическую завесу. Следом за ним двинулись и остальные.
Внутри все было почти так же, как обычно, только у самых границ зрения все заволакивало радужной пленкой, а во рту появился противный металлический привкус. Тоннель шел под уклон, и чем дальше спускались бойцы, тем жарче становилось вокруг.
— Так вот, друзья мои, — Оцелот неопределенно покрутил рукой в воздухе, — пора продолжить прерванный разговор. Касательно демонов, фениксов и их роли в истории Империи. А тебе, Альтемир, наверняка будет интересно услышать еще кое-что, имеющее отношение лично к тебе. Я, правда, могу ошибаться в деталях, но суть происходящего, думаю, уловил.
— Фениксы, они же высшие демоны, — это твои Солнечные птицы, парень, — вмешался Кьяр. — И если я правильно понимаю вашу историю, их пришествие в Империю случилось примерно пятьдесят лет назад. Очень близко к той дате, когда сила Штройн погибла в извержении. Я не слишком-то верю в такие совпадения, но связи между этими событиями пока не вижу.
— Так или иначе, — взял слово Оцелот, — с появлением фениксов в истории Церкви началась новая, славная страница. Из общины сельских пастырей, призывающих благодать на поля и освящающих могилы, церковники стали мощным стальным кулаком, созданным и отлично подходящим в первую очередь для битвы. Ты, думаю, помнишь, кому мы обязаны всем этим.
— Отто фон Остеру, — проговорил паладин, пощипывая кончик носа.
Радимир одарил его дружелюбным взглядом: если парень решился начать думать, значит, все хорошо. Пожалуй, он действительно успел сильно вырасти за эти несколько дней.
— Верно. Он был первым, кто встретил феникса, еще семилетним парнишкой. Обычным крестьянским мальчуганом из пригорода Остера… казалось бы. За несколько месяцев до этого случилось восстание колдунов, которое покрыло несмываемым позором всех имперских чародеев, да и меня лично. Да, потом мы основали Гильдию, мы загнали магию в рамки печатей, а я ушел в тень, чтобы следить за своими же собственными магами… И, как выясняется, не ошибся. Но доверие народа к волшебникам оказалось подорвано, и я не знаю, исправим ли мы когда-нибудь эту ошибку. В том восстании колдуны убивали всех, кого видели. И среди них оказалась семья Отто. Как выжил сам парень, совершенно непонятно. Еще более непонятно, зачем он отправился на запад, к горам Армон-Дарон.
Оцелот прервался на мгновение, словно оценивая, не сказал ли он больше, чем пока собирался, но затем продолжил:
— И уж совсем загадочно, как он смог пересечь всю страну, да еще по самым разоренным восстанием землям, где вовсю буйствовала остаточная магия и новорожденные твари Глорнского леса. В общем, обычным такого человека не назовешь. Что лишь подтвердили его деяния. Он не только встретил феникса где-то на склонах горной цепи. Он еще и доказал свою полезность этой твари, и смог заключить с ней союз. Я имел удовольствие пообщаться с Отто, — архимаг улыбнулся своим воспоминаниям, — и поверь мне, мальчик, это действительно было удовольствие. Он был невероятным человеком. Хешель не стоит даже одного его ногтя, он просто бешеный фанатик… Хотя то, что Отто его воспитывал, иногда заметно. А фон Остер, я уверен, стал бы превосходным чародеем. Если бы не ненавидел нас и магию вообще всей душой. Тяжелое детство, ничего не поделаешь. Он, как и большинство остальных, не проводил особых различий между восставшими колдунами и моими сторонниками, что истребляли этих бешеных собак.
