Ну а Альтемир, по счастливой случайности глянув вверх, рванулся к центру ровного каменного круга, подставляя руки.
В конце концов, спасение попавших в беду — вот задача настоящего паладина. И Альтемир, хоть на краткий миг почувствовав живительное касание прежней, привычной своей жизни, был готов отдать все за то, чтобы эта сказка никогда не кончалась.
Увы, в суровой реальности все оказалось совершенно по-другому. Паладину ведь и в голову не пришло подумать, откуда вообще в Кузне мог взяться кто-нибудь, способный столь не вовремя упасть с большой высоты.
Пойманное им создание меньше всего походило на человека — по черному, словно обуглившемуся телу бегали вереницы небольших, уже синеющих и затухающих огоньков. Нечаянный спаситель моментально сообразил, что его доспехи хоть и защитили от первого жара, но дальше станут настоящей формой для запекания, и поспешно, хотя и по возможности бережно, сгрузил пойманного на камень.
Обгоревшее до черноты создание зашевелилось, заставив Альтемира усомниться в здоровье собственного рассудка, и начало стремительно менять цвет и форму.
Подоспевший Радимир одарил превращающееся существо мимолетным взглядом и одобрительно хлопнул паладина по плечу:
— Молодец, парень, отличная реакция! Я даже не успел тебя предупредить, а ты сам все понял!
Огоньки на спасенном, и не думая исчезать, всем стадом перебежали на голову, где зажили какой-то своей, таинственной жизнью. Впрочем, на это почти никто не обратил внимания. Куда интересней были общие, совершенно поразительные метаморфозы, даже гномы оторвались от созерцания духа своей святыни. Да и сам дух, похоже, с явным интересом наблюдал за происходящим.
Зола стремительно сменялась проступающей словно бы изнутри кожей, на которой, по счастливой для паладина случайности (он успел покраснеть только частично), нарастала белоснежная ткань. Пламя, скопившееся на голове, преображалось в копну великолепных густых волос, свободно спадающих ниже пояса, — разумеется, огненно-рыжего цвета. Радимир, единственный из всех глядевший на эту трансформацию лишь с легким интересом, заметил:
— Да ничего страшного не случится — она, очевидно, сильный маг.
Альтемир снова почувствовал невыразимое облегчение по поводу того, что на спасенной им, гм, явно девице мгновенно появлялась пусть и странного покроя, но все-таки одежда. Правда, неведомые мастера сотворили ей совершенно закрытый, даже с наглухо застегнутым воротником-стойкой, но крайне облегающий костюм. А на подоле юбки или платья наличествовало аж четыре разреза, почти до самого пояса, но под ними, к счастью, появились штаны. Паладин все равно начал неуклонно краснеть — по той простой причине…
Ну, строго говоря, голос, которым должна была заговорить спасенная им девица, должен был быть грудным. Как оно в конце концов и оказалось, когда чудесное создание изящно потянулось, чему крайне способствовала великолепная фигура, село на голом камне и открыло глаза с радужкой цвета горящего изнутри рубина. Солдаты Альтемира, принадлежавшие к наиболее распространенной породе солдат и уже почти набравшиеся духу, чтобы шепотом отпустить пару сальных шуточек в адрес даже такой божественной красавицы, снова потеряли дар речи.
Красавица же, по общеимперской терминологии, оказалась совсем не божественной, но о лицемерном отношении к демонам Церкви вообще и Альтемира в частности она еще не знала, поэтому затрепетала ресницами и, прелестно потупившись, произнесла:
— Кто же ты, мой спаситель?
Паладин, при этих словах выйдя из ступора, посуровел и, вытянув вперед ладонь (поскольку меч для метания в богопротивных тварей священного солнечного огня ему теперь не требовался), шагнул вперед:
— Ты, проклятый де…
Ширш, чувствуя, что ситуацию необходимо срочно исправлять, подставил человеку подножку.
Альтемир, не договорив и не успев обрушить на демонессу сокрушительную атаку, с расширившимися глазами рухнул вперед и, чтобы остановить падение, инстинктивно попытался схватиться хоть за что-нибудь, и этим «что-нибудь» должно было стать плечо «богомерзкого создания», но он промахнулся и сжал пальцы несколько ниже.
Брови девушки стремительно взлетели вверх:
— О, не так быстро, дорогой! Но мне нравится ход твоих мыслей!
Альтемир, покраснев так, словно внутри его головы развели костер, стремительно убрал руки и, мигом забыв про свои первоначальные замыслы истребить демоническое семя, отскочил под громовой хохот, грянувший со всех сторон. Солдаты, непосредственные подчиненные паладина, приняли столь свирепое выражение, словно мужественно сражались с настоятельным желанием отлучиться в туалет. Радимир украдкой пожал кирссу лапу за умение разрядить обстановку, а Кьяр, на лице которого расползалась широченная улыбка, внезапно махнул демонессе рукой:
— Не ждал встретить тебя, Сетэль. Я так понимаю, когда мы завалили громадного лавового демона перед воротами цитадели Штройн и сейчас, когда кто-то ослабил давление магии, — это твоя работа?
Наступившая тишина потрескивала крохотными разрядами изумления до тех пор, пока ее не нарушил мягкий голос демонессы:
— Да, иногда мне удавалось преодолеть власть наложенного на меня проклятия и собраться с мыслями, и тогда получалось вам помочь. И, хвала вечному пламени, вы все-таки сделали это. Уважаемый маг, — девушка обратилась к сосредоточенно анализирующему ситуацию Оцелоту, — то, как вы расправились с огненной курицей, возомнившей о себе слишком много, достойно восхищения.
Радимир перекинулся с Кьяром парой мыслей:
«Кто это?»
«Долгая история, эпизодическое знакомство. Но верить ей можно. Она та самая предводительница тех, кто противостоит фениксам. Но боюсь я, что если даже она оказалась в плену, фениксам уже лишь противостояли».
«И тем не менее это поразительно — противодействовать их мощи! Она, по крайней мере, не уступает тебе по силе, мой друг!»
«Сам погляди, кто она», — мысленно буркнул Кьяр, досадливо отмечая, что отучить архимага от гордыни считать себя сильнее всех невозможно. Радимир, последовав совету, ошарашенно замер, в следующее же мгновение услыхав в голове ироничный голосок демонессы:
«Мальчики, вы не будете против, если я тоже приму участие в вашем нескромном обсуждении моей персоны? Что вас так удивило, уважаемый чародей? То, что я и пророк, и дитя Пророчества одновременно? А где, кроме массовых заблуждений, указано, что так быть не может? В конце концов, как всем известно, хороших демонов ведь не существует».
«Туше». — Маг улыбнулся, снова передавая нить мысли наугеру.
«Ну тогда, милая девушка, вопрос можно считать решенным. — Кьяр поспешил представиться официально. — Я — пророк гномов, этот бородатый старец с зашкаливающим самомнением — и он имеет, между нами, на это право — хранитель Пророчества со стороны людей, а хранитель от степняков хоть и не присутствует здесь во плоти по весьма необычной причине, но следит за ходом событий».
