— Но высших демонов было мало, очень мало, их и сейчас считаные единицы. Далеко не каждый обладает должной силой и стремлением идти до конца любой ценой. И хотя каждый феникс был очень силен даже в давние времена, мы побеждали их, тесня на север. В конце концов они оказались заперты на одной-единственной горе — на нашем священном дремавшем вулкане, и в тот момент, когда моя Алая Армия двинулась на последний приступ, все изменилось. Я не знаю, что фениксы нашептали духу горы, но поначалу он пришел в ярость, разрушая все вокруг. Именно в эти краткие мгновения, уважаемые гномы, вершилась судьба вашего клана. А затем наши враги, служащие желтому огню, но все еще не отрешившиеся от своей природы, объединили гнев горных недр со своей солнечной силой. И наша близкая победа обернулась почти мгновенным поражением.
Сетэль, умолкнув, немого прошлась в тишине, и никто не осмелился ее поторопить. Лишь вновь собравшись с духом и одолев свои воспоминания, демонесса скороговоркой закончила:
— Конечно, мы сопротивлялись. Но теперь враги не уступали нам по силе, да и все прочие демоны оказались равнодушны к нашей борьбе, лишь бы только в их дом не постучалась война. Алая Армия через несколько десятилетий упорного, но безнадежного противостояния была разбита, Огненная Кольчуга разорвалась под напором стаи Солнечных птиц, наше святилище на горе было стерто с лица земли, а меня саму лишили сознания и воли. Разумеется, меня легче было бы просто прикончить, но мои способности к созданию младших демонов невероятны, никто не может даже приблизиться к подобным результатам — и победители решили наложить на меня спутывающее проклятие, а мою силу использовать для создания армий. И здесь они, хвала огню, просчитались. Иногда, как вы уже видели, мне удавалось прийти в себя и помочь вам, так как я чувствовала, что если кто-нибудь меня и спасет, то только ваш героический отряд. И мои ожидания сбылись. — Девушка попробовала было томно взглянуть на Альтемира, но паладин упорно смотрел прямо перед собой — впечатляющий трюк, когда спускаешься по лестнице и умудряешься не упасть.
В молчании прошла еще минута, после чего Ширш, способный анализировать действительность и, в отличие от паладина, не дававший опрометчивых клятв уничтожить демонессу любой ценой, изложил свои опасения:
«Сетэль, да простится мне этот вопрос, но что сейчас изменилось? Разве фениксы стали слабее или мы обрели какую-то неведомую и невиданную силу?»
— Нет, что ты, ничего подобного не произошло. — Сетэль тем не менее мечтательно улыбалась. — Произошло нечто гораздо более приятное. Фениксы, захватывая власть, обещали всем остальным, что, образно говоря, придут и молча сделают за них всю работу — найдут людей и окажут им покровительство. Наши граждане, от природы ленивые, но чувствующие угрызения совести по поводу своего неисполненного предназначения, с радостью согласились. И тогда огненные пташки развернули глобальный план действий, решив подчинить себе не только людей, но и всех остальных, кого им удастся найти. В конце концов, если ты хочешь окружить кого-то постоянным вниманием, проще всего его поработить. Поэтому и было тщательно подготовлено, а затем и осуществлено нападение на Армон-Дарон, чтобы все гномы, оказавшись под пятой угнетателей, одновременно получили всестороннюю заботу и идеальный порядок жизни — ведь фениксы куда лучше вас знают, как вам надо жить. — Демонесса состроила гримаску, видимо вспомнив что-то из своей богатой на события биографии.
— Но теперь, когда их план провалился, все в смятении — в умах разброд и шатание. Разумеется, продлится это недолго, фениксы скоро бросятся закручивать гайки, но нам должно хватить. Нас вполне достаточно для того, чтобы провести первую успешную акцию, — и тогда Алая Армия вновь восстанет из пепла! Во многих местах еще сохранились наши старые связи, подполье должно откликнуться на зов освободительных сил всего демонического народа!
— Да-да, разумеется, мы тоже искренне надеемся, что так и будет. — Кьяр мягко остановил восторженные излияния Сетэли. — И в то же время не могу не спросить: а что подразумевается под первой успешной акцией?
— О, это просто. — Демонесса указала рукой на россыпь огней у подножия, которая за время разговора значительно приблизилась, и теперь зоркий глаз мог разглядеть улочки и контуры больших и особо важных зданий. И этот глаз также мог разглядеть, что весь сонм огоньков, подобно мошкаре вокруг лампы, кружится вокруг центрального, явно огромного и мощного источника света. — Мы должны освободить Аполей, мой родной город. После того как враг будет изгнан отсюда, весть о нашем славном возвращении пронесется по всему Эмпиру. Не бойтесь, я уже знаю, что мы будем делать дальше. — Девушка на мгновение замолкла, покусывая ноготь, и с потрясающей непосредственностью отметила: — Хотя и не очень понимаю, что нам делать сейчас. Когда Аполей был захвачен, здесь во избежание дальнейших беспорядков — все-таки Алая Армия пошла отсюда и была здесь особенно сильна — остался один из фениксов. Вон его видно, сияет в темноте. Проклятая тварь сбросила с постамента на центральной площади мою статую и взгромоздилась туда сама. О, как долго я ждала момента, когда ее можно будет оттуда скинуть…
«Но как это сделать, мы не знаем», — с убийственной ясностью подытожил Ширш.
Сетэль потупилась:
— Да, именно так. Даже если бы сейчас в моем распоряжении находились все мои силы, я все равно не смогла бы справиться с фениксом в одиночку. А ведь долгий плен истощил мои резервы, и я, боюсь, смогу восстановиться полностью лишь к тем дням, когда мы будем штурмовать великий северный вулкан и вытопчем заразу полностью!
Кьяр, усмехнувшись, решил для себя, что оптимизм их спутницы был, разумеется отчасти, забавен, но все же приятен. И даже внушал некую надежду на благополучный исход предприятия. Но все же надо было с чего-то начинать, и поэтому наугер спросил:
— Так или иначе, у нас есть некоторое время на размышления. Враги вряд ли знают, что мы объединились, выбрались из Армон-Дарона в Эмпир и находимся именно здесь, почти совсем под боком. Может быть, уважаемая Сетэль знает какое-нибудь спокойное, но достаточно удобное местечко? — Гном, увидев выражение лица демонессы, тут же с невинным видом пояснил: — Ну место, откуда мы, не медля ни одной лишней секунды, начнем свой освободительный поход?
— Есть такое. — Лицо Сетэли озарилось легкой улыбкой. — Строго говоря, именно туда я вас и вела, ну а раз вы сами напросились, то, значит, мы не просто так стали союзниками, но обладаем еще и общностью душевных устремлений. Это удивительная редкость, потрясающий дар судьбы нам!
— За это надо выпить! — бодро поддержал Снор, получил уничижительный взгляд и слегка поутих, но глядел по-прежнему с надеждой, хотя и понимал, что черного подгорного эля здесь точно не водится.
Демонесса, смягчившись, заметила:
— Надеюсь, вы сами понимаете, что напиваться до скотского состояния вредно не только в данных конкретных обстоятельствах, но и вообще.
Все дружно и совершенно искренне закивали, ведь ни у кого из гномов никогда в жизни даже не двоилось в глазах, потому что сразу после краткого отдыха надо было опять вставать к наковальне, и душевно врезать себе по пальцу с дурных глаз не хотелось никому. Имперские же солдаты, подчиняясь убежденному трезвеннику Альтемиру, если и имели вредные привычки, то быстро от них избавились. Сетэль, узрев подобное похвальное единодушие, окончательно подобрела и заговорщическим тоном сообщила:
