— Ну так вот, парень. — Разумеется, гномы никогда не блистали проницательностью и пониманием чувств ближнего своего (им куда проще было по стуку определять скальные породы), но приличное количество первоклассного эля творило чудеса. Кьяр мог о чем-то догадаться — в частности, сообразить, что паладин завел этот разговор неспроста. — Я тебе говорю, что если вдруг ты натыкаешься на что-то, непохожее на то, что тебе раньше говорили, или ты где-то еще как узнал, — верить надо своим глазам и ушам. Слова — это воздух, книги — бумага. — Наугер, подумав, честно исключил из общего списка трактаты по математике, механике и эзотерике и поправился: — Ну почти все. А вокруг тебя, парень, жизнь. И жить тебе не по книгам.
Судя по тому, что паладин не начал возмущаться по поводу нежеланных поучений, именно это он и ожидал услышать от Кьяра. Гном, выждав минутку для верности, облегченно вздохнул про себя и, основательно глотнув из кружки, тоже устремил взгляд вниз, на огненную потеху.
Следующее утро началось не хуже предыдущего — все снова были бодры, веселы и готовы к дальнейшим подвигам. Демоническое спиртное обладало одним превосходным эффектом: после него не оставалось похмелья. В общем, это была настоящая мечта наяву. На лицах гномов, наконец-то получивших вожделенный способ гулять всю ночь без утренней головной боли, было написано истинное блаженство.
Но до героических свершений было еще далеко, сначала надо было распрощаться с Барленом. Что представлялось не самым быстрым делом — особенно потому, что в холле ратуши чуть ли не с рассвета обосновалась делегация горожан с подозрительно одухотворенными лицами. Сетэль, знающая местные порядки лучше всего, восприняла это как должное, а все остальные получили возможность гадать, что бы это значило.
Гадание, впрочем, продлилось недолго. Торжественная процессия демонов во главе с самим градоначальником вывела героев на свежий воздух, прошествовала к центру площади и остановилась у колонны, которая на сей раз была завешена каким-то полотном. И как тут же отметили зоркие на подобные вещи гномы, под тканью таилось что-то неровное.
Главный городской демон с непроницаемым лицом подошел к колонне, взялся за тонкие, почти невидимые бечевки и одним махом стянул покрывало со статуи, изображающей Сетэль в полный рост. Площадь замерла, кажется даже затаив дыхание. Девушка, до этого хранившая на лице выражение угрожающего ожидания, критическим взглядом изучила статую и, благосклонно улыбнувшись, сложила руки на груди. Горожане с готовностью разразились восторженными криками, и от них повеяло таким облегчением, что Альтемир, не выдержав, обратился к стоящему рядом Цейтору с вопросом:
— В чем вообще дело? Они выглядят так, словно их вешать должны были, а веревка внезапно оборвалась! — Паладин вгляделся в лицо озадаченного демона, вспомнил, что до Эмпира достижения истинной цивилизации так и не добрались, а значит, никто здесь и не представляет, что такое хорошая виселица, и с досадливой гримасой поправился: — Ну словно им всем крупно повезло.
Цейтор усмехнулся:
— Ты просто не видел, что здесь творилось раньше. Посмотри, в каком костюме они изобразили нашу предводительницу.
Человек перевел взгляд на статую, оглядел традиционный наряд мужской части населения Барлена и пожал плечами:
— Ну и что?
— Прошлый раз они изваяли ее в народном платье.
Альтемир внимательно изучил фасон местной дамской одежды и признал, что и впрямь на предводительнице Алой Армии наряд прелестной селянки как-то бы не смотрелся. Цейтор, словно прочитав его мысли, кивнул:
— Вот-вот. Скандал был такой, что пришлось менять стекла, а бургомистр, градоначальник то есть, до сих пор не успокоился, все нервничал, как на этот раз пройдет. Сетэль в гневе может быть очень горячей, и это обычно запоминается надолго. Как видишь, они даже добавили к скульптуре набор праздничных колокольчиков — великая честь по местным меркам.
Сетэль и впрямь выглядела польщенной. Но хорошие новости в начале дня не закончились. Горожане, очевидно желая заслужить благосклонность импульсивной демонессы, преподнесли ей еще один подарок. Бургомистр, ненадолго скрывшийся в собственном доме, вынес оттуда какой-то шест, при виде которого толпа благоговейно замерла. Подарок был торжественно передан Сетэли со словами:
— Дабы ознаменовать нынешний день праздником!
Причем праздник ознаменовал этот день в прямом смысле — демонесса, с неожиданной прытью махнув шестом, одним движением развернула громадное, глубокого и сочного алого цвета полотнище, чуть не взвизгнув от восторга. Городской маг очень вовремя наколдовал порыв ветра, на котором заплескалось и знамя, и рыжие волосы самой Сетэли, так что зрелище получилось великолепным. И, судя по счастливому лицу девушки, Барлен был полностью и окончательно прощен.
Главнокомандующая, прошествовав к своему дракончику, воткнула древко флага в трубку неизвестного назначения, прикрепленную к седлу, и мановением руки милостиво разрешила всем горожанам проводить ее со спутниками в дальнюю дорогу.
Полет проходил куда веселее, чем накануне: алое знамя, развевающееся за спиной Сетэли, было видно издалека, а значит, и приветственных делегаций с дарами, подходивших к отряду на привале, было значительно больше. Дракончики уже после второй остановки начали изнывать под тяжестью подарков, но впереди уже показались, постепенно вырастая, горы, у подножия которых все ожидали закончить путь. Да и слова демонессы о том, что осталось уже недолго, поддержали общий дух, даже ездовые драконы веселее замахали крыльями.
Для гномов, впрочем, это не было откровением, они-то отлично знали, что горный хребет Армон-Дарон сужался к северу, а сейчас смогли увидеть это воочию — скальные гряды с запада и востока были видны куда отчетливей и казались выше, чем два дня назад.
Равнина понемногу начала сминаться холмистыми складками, дорога принялась вилять, лавируя между возвышениями, но для отряда, летевшего над вершинами даже самых высоких из здешних холмов, это было не более чем занятным зрелищем. Путники и торговцы, путешествующие здесь, наверняка были другого мнения. И также они вряд ли поминали добрым словом странно ровную гряду холмов, словно специально отсыпанную для того, чтобы отгораживать северные земли Эмпира. Дорога за неимением лучших вариантов взбиралась на гребень этого вала, столь высокий, что он закрывал обзор даже всадникам на дракончиках. Но Сетэль и не подумала взмывать вверх, чтобы осмотреть окрестности, напротив, она направила своего летуна вниз, туда, где тракт растекался удобной мощеной площадкой с ухоженным родничком, навесами и кострищами. По дневному времени здесь не было никого, кроме пары пеших путников. Те забились в дальний угол при виде вооруженной и закованной в сверкающие доспехи толпы, да так и не выбрались оттуда, несмотря на все усилия главнокомандующей наладить контакт с мирным населением.
Воинов сразу же оставили разбираться с уставшим транспортом и поклажей. Половину еды тут же скормили дракончикам, и, хотя веса поклажи это не уменьшило, те быстро пришли в хорошее настроение. А предводители, желая удовлетворить свое любопытство, собрались на выходящей к северу аккуратной террасе с каменными перилами, чтобы полюбоваться лежащей внизу северной долиной.
